Посчитай до десяти - Карен Роуз

— Я просто ездила посмотреть на один из домов, о которых писали в газетах. Только и всего.

Миа сделала шаг вперед.

— Гм, вы меня простите, но я хочу знать, что происходит.

Доктор Биксби смерил Мию суровым взглядом, от которого у дрожащей мисс Адлер наверняка случилась бы истерика, подошел к деревянной парте и снял трубку со стоявшего там телефона.

— Марси, не могли бы вы пригласить Барта и Джулиана? Пусть ищут в моем кабинете. Это срочно.

— Мисс Адлер, сначала мы хотели бы побеседовать с вами наедине, — заявила Миа, придав голосу настойчивости. — Мы не задержим вас надолго. И вполне можем подождать, пока вы наденете пальто.

Она открыла перед учительницей дверь, полностью проигнорировав директора. Тот открыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал.

Адлер отрицательно покачала головой.

— В этом нет необходимости.

Среда, 29 ноября, 13:25

Окно выходило прямо на парковку. И сейчас он стоял у окна и смотрел, как из здания появились три человека и остановились на освещенном солнцем пятачке. Двое из них до этого входили в здание. Женщина и мужчина. Женщину звали Миа Митчелл, и она была детективом. Он узнал ее по фотографии в газете. Значит, мужчина не может быть никем иным, кроме как лейтенантом Соллидеем. Его сердце билось ровно. Он не позволит себе потерять голову.

Они разговаривали с Брук Адлер, поскольку эта идиотка поперлась на место пожара. Не потому, что им что-то известно. У них ничего нет. Никаких улик. Никаких подозреваемых. А значит, у него нет причин для беспокойства. Они могут хоть всю школу обыскать, но все равно ничего не найдут, потому что здесь ничего нет. Он улыбнулся. Если не считать меня.

Митчелл и Соллидей поговорят с Адлер и узнают то, что здесь уже известно всем и каждому: новая учительница английского языка и литературы — безголовая, легкомысленная мышка. Правда, надо отдать должное, бюст у нее выдающийся. Он часто грезил о ее теле, о том, как станет наслаждаться им, а возможно, даже позволит и ей насладиться процессом. Разумеется, теперь все пойдет совершенно иначе, — по крайней мере, что касается ее наслаждения. Она должна заплатить за то, что привлекла их сюда.

Но с удовольствиями придется подождать. В данный момент на его территорию проникли копы. Впрочем, долго они здесь не задержатся. Когда Митчелл и Соллидей убедятся в том, что здесь ничего нет, они уедут. А я продолжу начатое. Сегодня вечером он покончит с миссис Дауэрти. Он возбуждался при одной только мысли об очередном вызове.

Но, опять-таки, с удовольствиями придется подождать. В данный момент он должен находиться в другом месте.

Среда, 29 ноября, 13:25

Брук отчаянно хотелось, чтобы зубы перестали стучать, когда полицейский смерил ее уничтожающим взглядом.

— Вчера вечером вы находились на месте преступления, которое мы расследуем, — резко начала детектив. — С какой целью?

— Я… — Она облизнула губы и почувствовала, как их обожгло холодным воздухом, но они тут же снова пересохли. — Мне было любопытно.

— Вы нервничаете, мисс Адлер? — мягко спросил ее начальник пожарной охраны.

Брук не так уж часто смотрела телевизор, но и этого опыта оказалось достаточно, чтобы понять: пожарник исполняет роль доброго полицейского. Невысокая светловолосая женщина играла роль плохого полицейского, и играла талантливо.

— Я не сделала ничего плохого, — заявила Брук, но в ее тоне звучало чувство вины, очевидное даже для нее самой. — Если вы зайдете внутрь, мы сможем вам всем объяснить.

— Зайдем, причем скоро, — пообещал ей пожарник.

Его звали лейтенант Соллидей. Как бы не забыть… Как бы не забыть, что она ничего не нарушала, как бы перестать вести себя по-идиотски.

— Но сначала объясните нам, пожалуйста, зачем вы вчера отправились к сгоревшему дому. — Он добродушно улыбнулся. — Мы заметили вас в десятичасовом выпуске новостей.

Да, не зря у нее зашевелились недобрые предчувствия, когда она увидела себя в новостях. Тогда больше всего она боялась, что ее заметят Биксби или Джулиан. Но этот вариант куда серьезнее.

— Я ведь уже сказала: меня разбирало любопытство. Я много читала о пожарах, и мне захотелось увидеть все своими глазами.

— Итак, кто такой Барт Сикрест и о чем он может сообщить Биксби? — спросила женщина-полицейский.

— Пожалуйста, спросите об этом у самого доктора Биксби. — Брук оглянулась через плечо: доктор Биксби стоял у входа в здание, и вид у него был очень недовольный. — Из-за вас меня уволят, — пробормотала она.

Соллидей добродушно улыбнулся.

— Если вы и дальше будете зря тратить наше время, мы просто отвезем вас в участок.

Она заморгала, сбитая с толку резким контрастом между его мягким тоном и жесткими словами. Сердце у нее отчаянно колотилось, и она вспотела, несмотря на холод.

— Вы не имеете права. Я ничего не нарушала.

— Послушайте, — мягко сказал он, — мисс Адлер, две женщины мертвы. Возможно, вы обладаете ценной информацией, а возможно, и не обладаете. Если обладаете, вы нам ее сообщите. Если не обладаете, вы немедленно прекратите играть в свои странные игры, потому что каждая минута, которую мы тратим впустую, стоя здесь, — это лишняя минута, которую он может использовать на разработку плана следующего поджога. Я повторю свой вопрос. Почему вы отправились к сгоревшему дому?

Во рту у Брук пересохло. Две женщины погибли…

— Один из наших учащихся вырезал из газет статьи о двух пожарах. Я сообщила о его поведении Барту Сикресту, нашему завучу по вопросам безопасности. Остальное вам придется узнавать у него.

Женщина-полицейский недобро прищурилась.

— У кого именно? У «него» — в смысле, у Барта Сикреста? Или у «него» — у учащегося?

Брук закрыла глаза и вспомнила холодное выражение лица Мэнни в тот день. Она сомневалась, что хоть кому-то удастся теперь вытащить из Мэнни информацию.

— У Сикреста, — наконец ответила она, и ее передернуло. — Я рассказала вам все, что могла.

Детективы переглянулись, и лейтенант Соллидей кивнул.

— Хорошо, мисс Адлер, — сказал он. — Давайте теперь поговорим с доктором Биксби.

Среда, 29 ноября, 13:30

Биксби ждал их в вестибюле. Взгляд, который он бросил на Брук Адлер, был ледяным, и Миа невольно посочувствовала девушке.

Он провел их в кабинет — настолько богато обставленный, насколько бедной была приемная, — и указал на кожаные кресла, расставленные вокруг стола из красного дерева. Два кресла уже были заняты мужчинами. Одному было лет сорок пять, и он производил впечатление доброго человека. А вот у второго был такой вид, словно он забавы ради готов крушить стены своим лысым черепом.