Психология трейдинга. Инструменты и методы принятия решений - Бретт Стинбарджер

(Примечание. Как упоминал ранее, я предпочитаю измерять объем в сделках, а не в проданных акциях. Необходимая статистика имеется на большинстве каналов данных, работающих в режиме реального времени. Хотя количество сделок, размещенных в единицу времени, как правило, хорошо коррелирует с количеством проданных акций, иногда последний показатель значительно искажается из-за отдельных сделок с крупными пакетами, особенно когда речь идет об объеме на очень краткосрочной основе. Количество сделок более чувствительно к деятельности мелких трейдеров, что увеличивает контрарианский потенциал этого индикатора.)

Многие маркеры изменений на рынке очень напоминают маркеры, встречающиеся на сеансах психотерапии. Иногда я открываю на своем мониторе окно и наблюдаю, как бегут данные по продажам той или иной акции. Экран отражает каждую открытую сделку, а также изменения в ценах предложения и спроса. В поворотные моменты рынка часто можно видеть, как нарастает скорость цифрового потока; можно также наблюдать ускорение, когда пробивается унылый диапазон консолидации и появляется новый тренд. Трейдеры биржи, следящие за уровнем шума в «ямах» с целью поймать признаки интереса к покупке и продаже, хорошо знакомы с данным маркером. При этом рынок выглядит почти так, как если бы он играл роль психотерапевта, изменяющего темп и тон коммуникаций, чтобы подчеркнуть определенные моменты и вызвать изменения в понимании.

Длительные периоды погружения в рынки неоценимы для развития у трейдеров чувствительности к этим изменениям ритма. Чувствительность трейдера, однако, похожа на чувствительность психотерапевта в том смысле, что лучший его ход может противоречить ритмам. Когда голос клиента скучнеет, это часто наилучшее время для того, чтобы добавить эмоции; когда темп беседы замедляется, это сигнал о необходимости оживить тему. Точно так же ускорение торговли в конце нисходящего движения может вызывать у трейдеров, имеющих на рынке длинные позиции, чувство паники по мере того, как нарастает проседание. Однако с точки зрения торговли на кушетке реакция не должна быть естественной в свете того, что паническое поведение трейдеров может рассматриваться как маркер будущего разворота – и возможность для входа на длинной позиции.

Темы и изменения тем встречаются в светской беседе; в произведениях литературы, искусства и музыки; в психотерапии; на рынках. Так же, как изменения состояний ума предшествуют психологическому изменению, так и тематические изменения обычно сопровождают рыночные изменения. Когда рынок лежит у вас на кушетке, вы прислушиваетесь к его пересудам и следите за его непрекращающимися, неизменно захватывающими превращениями.

Еще одну параллель между трейдерами и психотерапевтами можно усмотреть в том, что и те и другие прислушиваются к своим эмоциональным темам. Для этой цели вряд ли найдется много источников, более сильных, чем сны.

Толкование снов занимает почетное место в истории психологии. Древние верили, что сны были знамениями богов. Фрейд предположил, что сны – кратчайшая дорога к подсознанию, они сообщают видящему их о подавляемых конфликтах. Карл Юнг развил идею Фрейда, подчеркнув, что сны являются коммуникациями от коллективной мудрости подсознательных умов, указывающих направление к решениям, а не только проблемы.

Определенно известно, что сны необходимы для душевного здоровья. Лишенные сна люди сначала становятся усталыми и нервными, затем дезориентированными. Страдающие от апноэ, у которых сон прерывается храпом, часто недосыпают, что вызывает у них усталость, ослабление концентрации и симптомы, похожие на депрессию. Интересно, что лекарства для лечения депрессии часто увеличивают частоту и яркость снов, возможно помогая восстановить эту жизненно важную функцию.

Фрейд подчеркивал, что явное содержание снов – история, которую они рассказывают, – обычно менее важна, чем их скрытое содержание – то, что они символизируют. Хотя толкование снов является непростой задачей, чреватой впадением в крайнюю мистику, однако нередко из вереницы снов появляются темы. Несомненно, эти темы содержат важные эмоциональные факты.

Вспомните сон Мэри, в котором я недвусмысленно пытался с ней заигрывать. Сон появился, когда я проявил к ее литературным работам личный интерес – его она подсознательно восприняла как личный сексуальный интерес. Сон отразил ее страх перед воспроизведением насилия из ее детства, несмотря на то что осознанно она попыталась отбросить сон и его значение.

Много лет назад, в начале моей последипломной стажировки, я ощутил себя отчужденным от многих окружавших меня людей. Хуже того, я не чувствовал себя должным образом заинтересованным в работе или достаточно удовлетворенным в своих отношениях с людьми. У меня не было депрессии; и по всем внешним проявлениям все у меня складывалось хорошо. Но чего-то в моей жизни не хватало. Вот сон из того периода, который я рассказал своему психотерапевту:

Сон обозначил мою проблему лучше любого психотерапевта. Если жизнь – спуск с горы, то я ехал слишком тихо. Выбрав низкий «коэффициент ежедневного опыта», я сделал свой спуск безопасным, но скучным. Я должен был активировать горку, но не настолько, чтобы испугаться. Уровень 1,15 – скромная, достижимая задача – вот, что мне требовалось. Простой образ горки прекрасно ухватил суть главной жизненной темы, с которой у меня возникли проблемы.

Два года назад я пережил ужасный опыт в трейдинге: держался за проигрышную позицию намного дольше, чем следовало, увеличивая тем самым убытки. Удар по моему портфелю оказался болезненным, но душевная мука была еще сильнее. Каждый день я разыгрывал живую картину надежды, уныния, отчаяния и беспомощности. Опытные трейдеры мудро напоминают о важности ограничения убытков во избежание потери прибыли, с трудом заработанной за долгие дни и недели. Указывают на значительные психологические издержки, которые несут трейдеры, программирующие свои умы негативными событиями и сообщениями во время тех периодов, когда они держатся за проигрыши.

После одного особенно изнурительного дня, когда моя позиция начала день за здравие, но лишь для того, чтобы перед закрытием развернуться, мне приснился в высшей степени яркий сон. Когда я проснулся, то сразу же захотел выбросить его из головы, но знал, что не смогу. Во сне я оказался в Кантоне (штат Огайо) – городе моего детства. Я ехал по Гарвард-стрит между 25-й и 30-й улицами. Задремал за рулем, а проснувшись, удивился, увидев, что машина продолжает ехать прямо. Как только я забеспокоился о том, что ее снесет с дороги, машину повело, и я понял, что нахожусь на заднем сиденье. Попытался было перебраться вперед, чтобы успеть нажать на тормоза, но понял, что уже слишком поздно. Машину понесло в сторону других автомобилей и проволочной ограды напротив моей старой начальной школы. Когда я во сне закричал – закричал неистово, – что не хочу умирать, мне удалось проснуться.