Коп из захолустья - Борис Громов

– Fonariki pogasi, dyatel. – негромко, но вполне разборчиво бурчит себе под нос русский, а потом переходит на вполне приличный английский. – Кто вы, и что здесь делаете?

– Ne vopros, – отвечаю я, вырубив проблесковые маяки. – Svoi, brat.

И протягиваю ему зажатую в кулаке ленту тявочки. Тот ее некоторое время задумчиво созерцает и произносит глубокомысленное:

– Ohrenet’…

Я вопросительно гляжу на бойца. А он тычет указательным пальцем сначала на название корабля на тявочке, а потом себе за спину и снова переходит на английский.

– Это и есть «Бесстрашный», парень. А ты – тот на все башку отмороженный конфедерат с Серого Фьорда?

Дождавшись моего утвердительного кивка, снова выдает, но на этот раз восторженно.

– Ohrenet’!

– Слушай, дружище, а Влад, который фельдшер, баталер и техник-оружейник, един, мать его, в трех лицах, еще служит?

– А куда он денется? Меня прикрывает, мы с ним тут тылы держим, пока остальные округу зачищают и периметр плацдарма для десанта устанавливают.

Удержаться сложно. И после моего изумленного: «Ohrenet’!», русский заходится в громком хохоте.

– Не боевая операция, а какой-то вечер встречи выпускников, – сквозь смех произносит он, а потом успокаивается и, похоже, позабыв отключить внешний динамик, начинает вызов по рации. – Влад, тут к тебе братишка с Севера приехал, гостинцев привез.

Нет, все же кучеряво живут русские! И все-то у них есть, даже связь…

Понимаю, что ерунда полная, но представив в этот момент нашу с Владом встречу, я почему-то увидел в его баталерке, в очередной раз перебирающего коробки с ботинками. Ожидаемо ошибся. Вокруг стрельба, не до ботинок. А вот «доспех» на нем какой-то определенно другой, точно не «Муромец». Наверное, что-то новое. Массивнее смотрится, и навесного вооружения побольше.

Обнялись, как это у русских принято, по спине друг друга похлопали. Несмотря на устрашающий вид его «лат», мичман умудрился меня даже не помять.

– Надо же, какая встреча. Ты какими судьбами к нам, да еще и, – русский кивнул в сторону побитой пулями и помятой «Химеры», – с риском для жизни?

И я начал рассказывать…

– Влад, ты пойми, там люди гибнут! Хорошие парни, с которыми я вместе служу больше десяти лет!

– Не ори на меня, Нат. Я все понимаю. Но – нету людей! Неужели сам не видишь? В помощь вашим воякам, кто жив еще и хоть как-то способен оружие держать, оставили меня, дурня старого, и двух пацанов, только после военного училища. Все сейчас в бою, все, даже капитан, хотя это вообще уже ни в какие ворота…

– Ну, так хоть соедини меня с ним! Неужели Князь мне в помощи откажет?!

– Князь? Нат, дружище, Новиков уже пару лет как контр-адмирал. Он теперь в штабах такой высоты, что снизу разглядывать – голова закружится. Это я, дурак старый, из мичманов в старшие мичманы выслужился, а Князь теперь – большой человек стал, крупные операции планирует. А новый наш кэп… Он нормальный, адекватный… И про тебя слышал, конечно. Про тебя вообще все на «Бесстрашном» в курсе, и не только на нем… Но и только. Не корсар он в глубине души, не авантюрист ни разу, понимаешь? У него приказ и он его будет выполнять. Неукоснительно, от и до.

– Твою ж мать! – я в сердцах пинаю колесо ни в чем не повинной «Химеры». – Что же делать?!

Влад виновато разводит руками.

– Так, стоп! – в голове у меня забрезжила совершенно безумная идея. – А у тебя часом запасного «Муромца» нет?

Авантюра страшная. И именно поэтому вполне может прокатить. Потому что она как раз в духе Влада, большого любителя подобных выходок.

– Ты в своем уме, парень? Да меня под трибунал отдадут!

– Не отдадут. По старой привычке – представлением к медали компенсируешь, – пытаюсь отшутиться я.

– Точно, – вспоминает русский. – И опять и без медали, и без трибунала… Знаешь, погоди-ка, есть у меня одна идея!

Я вот что-то даже и не сомневался.

Еще на Сером Фьорде, помогая Владу «по хозяйству», я накрепко уяснил: у хорошего русского флотского баталера есть все. А если он говорит, что чего-то нет – значит, просто не хочет давать. Да, «лишнего» комплекта тяжелой брони у Влада нет, но есть куча запасных частей. Шлемов, кирас, наручей, поножей… И далеко не все они значатся в ведомостях и описях имущества. Некоторые – просто лежат, чтоб были. Чтоб понадобилось внезапно и – вот оно, есть. А пока не понадобилось, то официально вроде как и нету. И из всей этой neuchtenki в случае необходимости вполне можно собрать, ну, к примеру…

– Значит, смотри, Нат. Это, конечно, не «Муромец». Тут большая часть «железа» от ТДШБ – тяжелой десантно-штурмовой брони. Предыдущее поколение. Но! По прочности не уступает, боевой интерфейс – тот же. Разве что скорость чуть ниже и батареи хватит не на сутки, а часов на четырнадцать.

– Мне достаточно. А с оружием что?

– Вот неучтенного оружия у меня нет, – разводит руками мичман, вернее, уже старший мичман. – Тут пойдет бюрократия. Пиши мне расписку, как положено: я, имя-фамилия, звание-должность, номер служебной «бляхи»… Мол, так и так, получил по описи от старшего мичмана Стрельникова Вэ-Вэ… И дальше перечислишь, что я тебе выдам, с указанием табельных номеров…

– Думаешь, прокатит?

– Вот и посмотрим, – вздыхает русский. – Да плевать, собственно. Дальше фронта не пошлют. Жизни хороших людей дороже. И, к слову, ты вот в этом тряпье собираешься в броню лезть? Не советую.

Оглядываю себя. Да уж… Еще вчера вечером на мне был дорогой, отлично пошитый и подогнанный костюм. Сейчас к нему только определение «тряпье» и подходит. И ботинкам вот-вот конец придет.

Ситуацию и тут спас Влад и его запасы. Светло-оливкового цвета комбез-поддоспешник, «союзнические» ботинки. Интересно, кого это мичман ради меня обокрал? Нужно будет потом, если доживу, как-нибудь компенсировать, а то неудобно получается. А еще Влад обезболил, залил специальным клеем мою основательно распухшую и набрякшую бровь и скрепил ее четырьмя скобами медицинского степлера. Военно-полевая хирургия во всей красе… Зато левый глаз открылся!

– Влад, там клей еще остался?

– Есть немного, а что?

Забрав у русского наполовину выжатый тюбик, выдавливаю из него остатки клея на левую нагрудную пластину кирасы, и, прямо поверх двуглавого орла с мечами в лапах клею к ней свой полицейский жетон. Немного криво, но – сойдет.

– А краска есть в твоем хозяйстве?

– Какая нужна?

У Влада точно есть все.

– Красная, синяя и белая.

– Это ты пошутил так, что ли? – фыркает он. – Есть ли на русском военном корабле краска цветов российского триколора… Юморист, blin!

– Тогда флаг конфедерации мне нарисуй на… Да хоть на правом наплечнике.