Свободный полет одинокой блондинки - Эдуард Тополь

— Эй, стой! — Голозадый Гриша нагнулся к своему «калашникову».

Андрей на бегу метнул в него нож и пробежал к открытым дверям ангара, даже не взглянув на то, как нож вонзился голозадому в спину.

Вбежав в темный ангар, Андрей поневоле остановился, пытаясь привыкнуть к темноте.

Между тем в глубине ангара Колян уже успел сунуть Алене кляп в рот и теперь пытался ее раздеть. Алена, связанная и прикованная наручниками к стойке-опоре яхты, бешено сопротивлялась, брыкалась и наконец коленом угодила Коляну в пах. Колян переломился от боли и, озверев, замахнулся пистолетом, целя его рукояткой Алене по голове.

Негромкий выстрел из пистолета с глушителем остановил его руку буквально в сантиметре от ее головы, а второй выстрел обрушил на Алену уже мертвое тело Коляна.

Алена ногами оттолкнула труп и увидела Андрея.

Россия, заповедный лес.

Лай собак… егеря… гон лося…

Мощный красивый зверь несется сквозь лесную чащу, подгоняемый слева и справа…

Лось выбегает на поляну…

Прямо перед ним — охотник с ружьем… выстрел в упор…

Зверь валится на передние ноги, падает…

Пир в охотничьем домике — мужское застолье с молоденькими официантками в мини-юбочках. Во главе стола губернатор, рядом с ним его клевреты и прихлебатели, а также Серый — мужчина с жестким лицом. Серый произносит тост:

— Я хочу выпить за нашего губернатора. Сегодня он еще раз показал, что у него твердая рука и верный глаз. Именно такой руководитель нам нужен! За тебя, Геннадий! За твою победу на выборах!

Губернатор усмехнулся:

— Одним тостом не отделаешься. Выборы денег стоят.

— Проблем нет, — согласился Серый. — Выборы мы оплатим. Но и ты нам чуток поможешь.

— Каким образом?

Серый повернулся к официанткам:

— Торт!

Официантки — под туш — вносят огромный торт. Он выполнен оригинальным образом: это красивый ландшафт с голубой сиропной рекой, кремовыми деревнями, шоколадными шоссе и большими круглыми сахарными емкостями нефтеналивного комплекса на берегу реки.

Официантки ставят торт перед губернатором.

— Что это? — изумился губернатор.

— Не узнаешь? — спросил Серый.

— Узнаю, конечно. — Губернатор показал на кремовые деревни: — Это Долгие Крики, это Черные Грязи, это Хорёнки… — И ткнул пальцем в сахарные емкости: — А это что?

— Это наш нефтеналивной комплекс, — сказал Серый. — Видишь, как удобно? Рядом два шоссе и шесть дорог, на них двадцать семь бензоколонок, и все наши. Понимаешь?

— Но это же государственный заказник, экологически чистая зона! Ты что!

Серый отломил ложкой часть деревни Долгие Крики.

— Подписываешь — и выборы твои. Решай… — И отправил в рот этот кусок торта.

«Граждане пассажиры! Наш самолет начинает снижение. Просим всех пристегнуть привязные ремни и воздержаться от курения. Через двадцать минут мы приземлимся в аэропорту Шереметьево-2…»

Андрей жестом подозвал молодого стюарда, спросил:

— У тебя есть настоящее шампанское?

— Французское? — с плутоватой улыбкой уточнил стюард.

— Да.

Стюард оценивающе оглядел Андрея:

— Могу поискать…

— Поищи. Не пожалеешь.

— Но мы уже снижаемся…

— Ничего.

Стюард ушел и тут же вернулся с бутылкой французского шампанского и пластиковыми стаканами. Андрей дал ему двести долларов, умело открыл бутылку, налил вино в два стакана и сказал Алене:

— Ну? За что выпьем?

Алена со слезами на глазах отвернулась к иллюминатору.

— Что с тобой? — спросил Андрей.

— Ты не поймешь.

— Попробуй. А вдруг…

Алена отерла слезы и повернулась к Андрею.

— Ладно, не обращай внимания… Давай выпьем — за возвращение.

— Согласен. И за нас с тобой.

— В каком смысле?

Он замялся:

— Знаешь, я, наверно, давно должен был это сказать. Но все не решался. А сейчас… Я это… Я хочу сделать тебе предложение. Выходи за меня замуж.

Алена внимательно посмотрела ему в глаза и покачала головой:

— Круто!.. Знаешь… Конечно, я твоя должница, ты меня спас. Но… Я устала от этой жизни, Андрей. Я уже не хочу ни ваших денег, ни приключений, ни шампанского за двести долларов. Я хочу жить нормально, как все: учиться, работать, рожать детей…

— Конечно! Так и будет! — поспешно заверил он. — Ты будешь дома, женой, с детьми. Я не буду тебя ни во что втягивать!

— Андрей, я знаю, что ты замечательный человек! — В глазах у Алены показались слезы. — И вообще я дура, что выбрала не тебя. Конечно, ты в десять раз лучше Красавчика… Но сердцу не прикажешь…

— Ничего, — сказал он упрямо. — Я умею ждать.

— Нет… Не в этом дело, дорогой… Понимаешь, я хочу уйти из этого вообще. Я не хочу жить и думать, что моего мужа вот-вот убьют, что ты где-то подставляешь голову под пули. Я этого больше не хочу. В конце концов, мне всего восемнадцать, а у меня такое чувство, будто мне уже в два раза больше. Нет, все, я хочу жить тихой, нормальной жизнью…

Андрей усмехнулся:

— На зарплату?

— Да, пусть на зарплату. Живут же другие. — Она показала вокруг. — Смотри, полный самолет летит из Ниццы! Не все же тут бандиты и новые русские. Я тоже начну все сначала…

Самолет нырнул в густую облачность и сел в Шереметьево на мокрую и иссекаемую дождем посадочную полосу.

Андрей и Алена вышли из аэровокзала, грузчик на тележке вез за ними чемоданы Алены с платьями Маргариты для Феклы и матери Алены. На улице было по-осеннему зябко и сыро, сразу за козырьком аэровокзала висела пелена дождя.

— Ну, кто тебя тут ждет? — сказал Андрей.

— Извини, Андрей, все, — ответила Алена. — Не обижайся…

И, ухватив свои чемоданы, потащила их в дождь, к автобусу.

— Подожди! Алена! — окликнул ее Андрей. — У меня тут машина! Я тебя довезу…

Она обернулась на ходу:

— Спасибо. Пока!

И вслед за другими пассажирами втиснулась в автобус. Двери автобуса закрылись у нее за спиной, водитель, трогаясь, объявил:

— Проходьте вглыбь! Автобус идет со всеми остановками!

— Как со всеми? — стали возмущаться пассажиры. — Это же экспресс! Мы ж за экспресс заплатили!..