Свободный полет одинокой блондинки - Эдуард Тополь

— Смотри, — сказала Маргарита. — Это тоже Россия. Да, да, это наше. До революции это была русская земля, здесь была наша военно-морская база в Средиземном море, здесь каждое лето жили наши цари, и здесь половина населения — потомки наших моряков. Большевики бросили этот город, просто бросили — и все. А Франция подобрала. Но для меня это все равно Россия, и никаким японцам я это не отдам! Только через мой труп! Но ты же не бросишь меня тут, ты тоже можешь жить в этом раю…

Алена покачала головой:

— Не могу.

— Но почему?!

Алена подняла на нее глаза и сказала в упор, с ожесточением:

— Он меня бросил — здесь, в Ницце. И я должна бежать отсюда, чтобы все забыть, все!..

Маргарита обняла ее за плечи:

— Это ошибка, детка. Ошибка. Я тоже бежала… Из России, из Азии… Нет, не нужно ничего забывать… Нужно помнить и беречь те минуты счастья, которые дал нам Бог, и нужно благодарить Его за рай, в котором Он позволил нам побыть хоть миг! Не бросай меня! Живи со мной. Я же скоро помру и все тебе оставлю по завещанию, вот те крест святой! Хочешь — хоть завтра поедем к нотариусу…

Алена изумленно посмотрела на Маргариту, которая в эти минуты стала удивительно похожа на свою близняшку Феклу.

— Одна не хочу умирать… — говорила она. — Боюсь смерти, Аленка… Не уезжай, не бросай меня… Христом Богом прошу…

Алена прижалась к ней:

— Знаешь, что удивительно, Марго? Фекла говорила мне точно те же слова…

С грохотом распахнулась одна дверь… вторая… Это в офис братьев-маклеров Жискара и Жан-Клода стремительно ввалились японские «быки» из охраны Окады-сан. Отталкивая служащих к стенам коридора и распахивая двери кабинетов в поисках Жискара и Жан-Клода, они достигли комнаты для заседаний, где Жискар и Жан-Клод сидели со своими клиентами. Увидев ворвавшихся японцев, братья возмущенно поднялись с кожаных кресел, но «быки» силой припечатали их к сиденьям и повернулись к Окаде-сан, входившему сюда в сопровождении своего переводчика.

Окада-сан кивком головы приказал своим «быкам» убрать свидетелей-клиентов, подошел к братьям и с тихой угрозой сказал им что-то по-японски.

— Два месяца прошло, — синхронно перевел переводчик. — Вы взяли деньги. Где мой участок?

— Но, мсье! — испуганно ответил Жискар. — За исключением виллы «Марго» мы вам все скупили…

— Эта вилла как зуб торчит посреди всего участка, — сказал Окада-сан. — Я вложил в это дело миллионы и не могу начать строительство. Я спрашиваю: почему?

— Мы не виноваты. Банк дал ей отсрочку…

— Меня не касается! Вы взяли деньги. Если через неделю эта вилла не будет моя, я сделаю из вас сашими. Я сказал.

* * *

Через несколько часов насмерть перепуганные Жискар и Жан-Клод уже были в Лионе, в массивном четырехэтажном здании Интерпола на берегу Роны.

В бюро пропусков дежурный выдал им пластиковые, на прищепках пропуска, а Жак, лейтенант французской полиции и сотрудник Интерпола, прикрепил эти пропуска на лацканы их пиджаков и повел к проходной.

— Это мои старшие братья, — сказал он охраннику.

— Это заметно, мсье. Вы похожи.

Через просторный вестибюль Жак вел братьев к лифту. Они на ходу озирались по сторонам. Но ничего особо примечательного не было в холодных и отделанных темным мрамором стенах этой легендарной цитадели борьбы с международной преступностью. Только огромный герб Интерпола висел над лифтами, а в правой стороне вестибюля стоял сувенирный прилавок, где продавались значки, галстуки и другие сувениры с такой же интерполовской эмблемой.

Братья вошли в лифт.

— Так что по поводу этой виллы? — спросил Жак.

— Ты понимаешь… — начал Жискар, но тут же прервал себя, показал глазами на потолки и стены кабины. — А тут можно разговаривать?

— Можно, — улыбнулся Жак. — Мы в Интерполе друг друга не подслушиваем. Ну?

— Эта старуха резала себе вены, и, значит, с помощью психиатра ее можно сунуть в психбольницу, — деловито сказал Жискар. — И все, вилла будет наша. То есть — банка, но у нас в банке свои люди, все схвачено…

Они вышли из лифта на третьем этаже и пошли по длинному коридору с вереницей кабинетов, все двери которых были настежь открыты. В кабинетах, тесно уставленных столами с компьютерами и телефонами, работали сотрудники Интерпола.

— Но она, — говорил на ходу Жан-Клод, — сделала своей наследницей какую-то племянницу, которая приехала к ней из России. Нам нужна хоть какая-нибудь зацепка, чтобы выбросить эту девку из Франции, депортировать.

Жак остановился в изумлении:

— Ребята, вы с ума сошли! Это Интерпол, мы здесь такими делами не занимаемся!

Но Жискар успокаивающе положил ему руку на плечо:

— Она русская, понимаешь? А все русские на Ривьере связаны с мафией, кто еще может приехать из России на Лазурный берег? Ты можешь порыться в вашей русской картотеке?

— Это все, что мы просим, — поддержал его Жан-Клод.

— Порыться?! — усмехнулся Жак. — Это сто сорок тысяч файлов и досье! Ведь эти русские сейчас везде — во Франции, в Германии, в Испании, даже в Лиссабоне и Лихтенштейне!

— Но мы знаем ее фамилию, — сказал Жискар.

— И вообще, — добавил Жан-Клод, — кто тебя научил курить, ездить на велике и кадрить девчонок? Ты забыл?

Жак, посмотрев на того и другого, произнес со вздохом:

— Ладно, пошли! — И, войдя в свой кабинет, сел к компьютеру. — Как ее звать?

— Ее фамилия Бочкарева, — поспешно сказал Жискар. — Алена Бочкарева.

— Как пишется — через «ch» или «tсh»?

— Не знаю. Попробуй и так, и так…

Жак написал по-французски «BOCHKARIOVA» и нажал «Поиск».

Компьютер некоторое время напряженно ворчал и вдруг одну за другой выбросил на экран серию замечательных фотографий:

Алена с латиноамериканцами поднимается на теплоход «Бато Муш» во время праздничного банкета в честь Дня Победы в Париже…

Алена с латиноамериканцами на том же банкете стоит в очереди за дринками…

— Эти снимки сделал наш агент 8 мая на русском банкете в Париже, — сказал Жак. — Он там бродил с «Полароидом» в руках, выдавая себя за платного фотографа.

А компьютер продолжал показывать на экране все новые и новые фото:

Алена во время этого же банкета в толпе…

Алена на этом же банкете с Коромысловым и Дьяконовым у стола с закусками…

Коромыслов и Дьяконов закрываются от фотографа руками…