Игра без правил - Владимир Моисеевич Гурвич

этой женщины, которая с одинаковой страстью занимается любовью и кладет поклоны Богу, готова пожертвовать своей жизнью ради любимого человека и мечтает иметь столько денег, чтобы никогда не думать о них.

Он не прерывал ее молитвы, хотя прошло уже не меньше получаса, а Натали по-прежнему пребывала в коленопреклоненной позе, продолжая общаться с Богом. Наконец она встала и направилась к выход. Внезапно она заметила Лобанова, который не успел спрятаться за колонну. Ему показалась, что она недовольна тем, что он видел ее в такой позе.

Они вместе вышли на улицу.

— Ты видел, как я молилась? — вдруг спросила она.

— Да, — не стал скрывать он.

— Я просила Бога помочь в наших поисках.

— Лучше бы ты попросила Его помочь нам выжить. Полчаса назад я видел Гарри. Помнишь я тебе рассказывал о белокуром переводчике. Его машина стояла вон в том месте, — показал рукой Лобанов. — Ты понимаешь, что это означает? Они пришли по нашу душу.

— Я не уеду без картин, — решительным голосом проговорила Натали.

Лобанов ничего не ответил.

Они сдали лошадей Василию, несколько минут поговорили с ним о сегодняшней прогулке и пешком направились к дому его брата. Петр еще не пришел с работы, их встретила Оксана со встревоженным выражением на лице.

— Слава Богу, что вы вернулись, — сказала она.

— А почему мы должны были не вернуться? — поинтересовался Лобанов.

— В обед Петр приходил, он просил передать, чтобы из нашего дома до его прихода никуда.

— Хорошо, подождем Петра, — согласился Лобанов. То, что он услышал от Оксаны, его совсем не удивило.

Петр явился через полчаса.

— Пойдем, погутарим, — сказал он Лобанову, едва завидев его.

Они обогнули дом и сели прямо на землю, закурив.

— Плохо дело, твое сиятельство, — произнес Луцкой. — В райцентре в гостинице поселились сразу пять человек и еще кое-где не меньше. Из них несколько иностранцев. А у нас иностранцы бывают лишь немного чаще инопланетяне. Потому-то я о них так быстро и узнал. Я так понимаю, эти ребятки по твою душу приехали.

— По мою. Одного я случайно встретил в иномарке на площади.

— Что собираешься делать?

Лобанов пожал плечами.

— Все тоже самое, что и делал сегодня. Искать коллекцию. Одно место мы сегодня обнаружили. Но ничего не нашли. Это там, где речка делает большую петлю.

Петр хлопнул себя по лбу.

— Как же я сразу его не признал, показалось же что-то знакомое. Но там никогда ничего не было. — Петр несколько секунд помолчал. — И все же, может, тебе взять ноги в руки. Чую я, добром это все не кончится.

— Я предлагал Натали это сделать. Но она заявила мне, что никуда не поедет и продолжит поиски. Как видишь, даже если бы я захотел, ничего бы не получилось.

— Да, баба у тебя решительная, это я сразу заметил. Вот моя Оксанка тотчас стала бы улепытывать. Не потому что трусливая, а потому что осторожная. Знает, что детишкам нужна. А твоя свободная… — Петр о чем-то задумался. — Получишь ты сегодня то, что просил. И я тут кой кого попрошу, на всякий пожарный случай подежурят они у нашего дома. А то я сплю крепче убитого. А тем ребятушкам всякое может в голову прийти.

— Нет, мы у тебя не останемся. Это слишком большая опасность для твоей семьи. Я немного знаю этих, как ты говоришь, ребятушек, они способны на все. Мы переночуем в своем княжеском доме.

— И не думай, там еще ничего не готово. Только кровати и завезли.

— Пока хватит одних кроватей. Князья обязаны уметь переносить лишения. Иначе чем они будут отличаться от обычных не титулованных смертных, — засмеялся Лобанов.

— А ты смелый. Уважаю таких. Сразу видна наша казацкая порода. Я как увидал тебя, сразу учуял, что ты из нашенских будешь. Не оставим вас одних, поможем чем сможем. Жаль иногда бывает, что я еще и эти штучки ношу, — стукнул Луцкой пальцем по погоны. — Не все они дозволяют. Вольницы хочется, делать то, на что душа зовет. Ну ничего, что сам не смогу, на то хлопцев мобилизую. А то они застоялись, забыли как порох пахнет.

— Мы тут одного станичника встретили, он стал кричать, чтобы мы отсюда катились.

— Да кроме Байдачного такое у нас никому на ум не придет, — уверенно определил Петр. — Ему ненависть к вам по наследству от деда досталась. Больше ничего он и не получил, его батька пропил все, что удалось награбить в вашем доме. Вы по осторожней с ним, у него в голове, что и в поле — сплошной ветер. По дурости да по злобе может всякую мерзость сотворить. Особенно когда примет, а принимает он почти каждый день.

Если вчера вечером ужин прошел оживленно, то на этот раз все были заняты едой, за столом разговоров почти не велось. После трапезы Лобанов и Натали отправились во флигель.

— Нам необходимо покинуть дом Луцкого, — сказал Лобанов. — Становится опасно, а здесь дети. Мы не можем рисковать ими. Я договорился с Петром, мы будем ночевать во флигеле княжеского дворца. Туда уже привезли кровати.

— Я согласна с твоим решением. Ты правильно поступил, — без колебаний одобрила его решение Натали.

Лобанов облегченно вздохнул, он опасался, что она не согласится с его намерением покинуть гостеприимный кров этой семьи.

Переселяться они решили через час. Петр вызвался их проводить.

Они вышли за околицу станицы и не слишком быстро направились к их новому место жительства. Вечер был как на заказ: теплый, безветренный, дышащий терпким ароматом сочных трав. Может быть, поэтому все молчали, вдыхая в себя сладкий воздух. Только когда они почти подошли к дому, Петр вдруг остановился и сказал, что дальше с ними не пойдет, так как ему не стоит светиться.

— Будьте осторожны. В случае чего, дайте знать. А то, что ты просил, тебе принесут. Так что беззащитными не останетесь. Комната для вас приготовлена на втором этаже. Жаль не успели все сделать, что хотели. — Он вдруг задумался. — Вот как забавно история движется, те думали-то, что навсегда князей изгнали, а они снова вернулись.

— Тебе это приятно, Петр? — спросил Лобанов.

— А что, старики говорят, хороши друг с дружкой жили. Казаки не ссорились с барами. Мой прадед был у вашего прадеда вроде как в денщиках. К плохому человеку он служить не пошел бы. Так что самой судьбой мне предписано вам помогать. — Он достал из кармана ключ и вручил его Лобанову. — Это двери от твоего княжеского дома.

— Спасибо тебе за все, — искренне протянул Лобанов руку Луцкому. Князь и казак обменялись рукопожатием, а затем,