Евроняня - Наталья Нечаева

Ника прикрыла глаза.

И в этот момент по дороге мимо них, громогласно сигналя и мигая синим маяком, пронеслась на полном ходу пожарная машина. За первой – вторая.

– Ох! – обомлела девушка. – Это к нам! Я же их вызвала!

Когда «ламборджини» подлетел к шлагбауму, пожарные, матерно ругаясь на охрану, пытались штурмом порваться в глубь поселка. Заспанный охранник дико вращал глазами и божился, что никакого пожара нет и он никого не вызывал.

– Мы обязаны обследовать поселок! – орал пожарный капитан.

– Вы же всех перебудите, меня уволят! – истерично голосил песчанкинский секьюрити.

– Давайте кто-то один проедет со мной, – влез с предложением хитрый Дмитрий, – убедитесь, что все в порядке!

Поселок, тихий и сонный, они облетели за пару минут.

– Ну, придурки богатые, подождите! – недобро пообещал капитан. – Я вам эту шутку не забуду! Случись что в Песчанке – хрен дождетесь!

Пожарного доставили обратно к шлагбауму, Ника даже вышла из машины, чтобы приветливо помахать доблестным спасателям легоньким шарфиком. На прощание.

* * *

– Волшебная ночь! – улыбнулся Дмитрий, сжимая в теплых ладонях тонкую руку девушки.

– Конечно, – кивнула Ника. – Как в сказке: такой пожар, а все живы.

Мужчина снова потянулся к ней всем телом. Что-то глухо щелкнуло, и кожаное мягкое сиденье опрокинулось под Никой. Вместе с ней, разумеется. А Дмитрий тут же оказался сверху. И уже вовсю трогал ласковым языком ее ресницы.

– Постойте! – Девушка отчего-то испугалась. Как-то все слишком стремительно происходило. Не может же так быть, чтобы мечты прямо одна за другой начали сбываться! Она еще к своей славе привыкнуть не успела, а тут уже и любовь! – Я должна проверить детей.

– Конечно! – Влюбленный с явной неохотой поднялся.

Ника обежала дом и легко поднялась по ступеням задней веранды, так было ближе к детским спальням. Щелкнула выключателем. Ничего не зажглось. Видно, Жан снова выключил рубильник. С момента аварии проводки он поступал так ежевечерне: мол, береженого Бог бережет.

Из мебели на «детской» веранде отродясь ничего не было, поэтому наткнуться на что-нибудь в темноте Ника не боялась. Она скинула высоченные каблуки, чтобы не топать, и на носочках поспешила к двери. Под ногами что-то зашуршало. Девушка уставилась в пол и с удивлением обнаружила, что он покрыт какими-то светлыми квадратами. Они-то как раз и шуршали. Что это? Зашлепала рукой по подоконнику, где Жан всегда припрятывал зажигалку. Вытянула пластмассовый прямоугольничек, щелкнула. Посветила под ноги. Из-под ее собственного большого пальца на нее победоносно глянул Хреновский. Еще один, еще… Правда, он был какой-то не такой…

Ника наклонилась и, не сдержавшись, громко фыркнула: на всех портретах гордый лик депутата дополняли бравые черные усы! Лихо закрученные колечками, как у Дениса Давыдова в фильме про гусар летучих. Видимо, дети перед судьбоносным спасением России решили улучшить оригинал. Следуя стопами собственной няни.

Колесико зажигалки нагрелось и обожгло палец. Девушка ойкнула и автоматически отшвырнула ненужный предмет. Тихо вошла в дом. Поднялась наверх. Дети мирно спали. Жан и собаки – тоже. Значит, можно и о себе подумать.

Ника сунула ноги в домашние шлепки и поспешила навстречу прекрасной судьбе, которая дожидалась ее в желтой красивой машине.

Открыла дверь и тут же отпрянула назад, почти сбитая с ног веселым горячим языком красного пламени.

– Пожар… – тихонько пискнула девушка.

Приоткрыла дверь еще раз и поняла, что путь к счастью отрезан: по полу, ярко скручивая усатую физиономию, скакали радостные огни.

«Господи! – внутренне заголосила Ника. – Господи!»

Обежав дом с другой стороны, остановилась у веранды. За стеклами красиво и ярко пылало. Будто происходил невероятно веселый общий праздник с фейерверком.

Дмитрий вышел из автомобиля, протянул навстречу нетерпеливые руки: наконец-то!

– Я… я… – не находила слов девушка. – Я… Пожар…

– Я тоже весь горю! – ласково прижал ее к себе Дмитрий.

– Маньяк! – Вероника оттолкнула жадные руки. – Там пожар, настоящий! – Потащила его за дом, показала на яркую веранду. – Звони!

Дрожащими пальцами Дмитрий быстро тыкал в кнопки.

– Пожарная? Срочный вызов! Песчанка, улица Парковая! Что? Какие шутки? Пожар! Как это не поедете? Да, были, но тогда не горело, а сейчас горит! Что? – Растерянно протянул трубку Нике: – Они не приедут!

Та лишь махнула рукой.

– Надо самим!

За домом между клумбами садовник всегда оставлял пару полных ведер, чтобы утром полить цветы отстоявшейся водой. Ника метнулась туда, схватила тяжеленную бадью, поскользнулась и растянулась на мокрой траве во весь рост. Дмитрий кинулся ее поднимать и через секунду барахтался рядом.

– Чего разлегся? – двинула его в плечо Ника. – Вон второе ведро не расплещи!

Мужчина вскочил, поднял емкость, понесся к веранде, на ходу, конечно, расплескав половину. Ника тем временем пыталась наполнить пустое ведро. Вода текла тонко и неохотно – кран никак не хотел открываться. Подбежал Дмитрий, рванул вентиль, освобожденная струя мощным фонтаном ударила вверх, мгновенно накрыв обоих тушильщиков. Зато и вода в ведро набралась мгновенно!

Мокрые и грязные, они залили водой останки усатого Хреновского. Огляделись. Даже в темноте веранда представляла собой удручающее зрелище: на полу блестели лужи, вернее, одной огромной лужей стал весь пол. По стенам вверх, к невидимому потолку, уходили черные языки копоти. Хорошо, что больше от пожара страдать было нечему: стекла в окнах огнеупорные, стены тоже покрыты чем-то таким. А чернота – отмоется, что уж там!

Откуда-то сзади, неизвестно как открыв двери, прискакали счастливые собаки. Анжи со всего размаха запрыгнула на веранду, окатив спасателей дождем черных брызг, а Дарик, войдя солидно и осторожно, принялся лапой выуживать из воды раскисшего, обгоревшего депутата.

Хрупкая вещь – демократия, осознала Ника. Достаточно одной случайной искорки, чтобы от нее ничего не осталось…

Наступал рассвет. Сразу какой-то наглый, требовательный. Только-только на небе появилась узенькая светлая полоска, как тут же все темно-фиолетовое пространство ярко разъехалось, будто кто-то огромный, сильный одним движением раздвинул в стороны темный занавес, чтобы обнажить сияющее многоцветье утра – желтое, голубое, розовое.

И все мгновенно засияло, заискрилось, засверкало! Лужи воды на дорожках, по-прежнему бьющий вверх фонтан, крупные капли на листьях близкой яблони.

Вот жизнь! – подумала девушка. От трагедии до радости – меньше шага. А ведь могло все сгореть! И они с Дмитрием – тоже. И никто бы уже эту утреннюю красоту не увидел. Да и случилась ли бы она, эта красота, если бы их уже не было?