Контур человека: мир под столом - Мария Аверина

С тех пор, озабоченная ремонтом, который молодожены делали собственными силами, Света лишь забегала к нам, чтобы за вечерним чаем посоветоваться с Бабушкой, где и какие доставать обои, как их клеить, кто на следующий день поедет рано утром отмечаться в мебельном магазине в очереди на покупку «стенки» и где бы это по сходной цене раздобыть «нормальный диван». Иногда вместе с ней приходил сумрачный и немногословный Дядя Володя, чьими руками так гордилась молодая жена, называя их золотыми. Он тяжело и устало выкладывал эти самые руки на стол и, глядя в чашку с чаем, погрузившись в какие-то немереные глубины самого себя, терпеливо пережидал женское сумбурное щебетание. Взгляд его оживал и теплел только тогда, когда маленькая ручка моей прелестной Тети накрывала его огромную лапищу:

– Ну что, Володь, домой?

Идти к Свете было совсем недалеко – два двора разделяли нашу «девятиэтажку» от Тетиной. Но зато какие это были дворы!

В одном из них кто-то очень заботливый установил феноменальную горку, скатываясь по которой ты, прежде чем остановиться, получал на крохотном трамплинчике в конце пути такой толчок, что при известной ловкости приземлялся сразу на две своих ноги и уже стоя. Особенно эту горку любила моя Бабушка – она считала, что когда я на ней катаюсь, то пачкаюсь гораздо меньше, чем на горке в нашем дворе, где, как ни пытайся, ты все равно приземлишься пятой точкой в кучку песка, насыпанного специально в виде «амортизирующей» подушки.

А в другом! А в другом стояли волшебные качели, на которых можно было сделать… полный круг! Конечно же, я этого не умела. Но как завороженная наблюдала за тем, как мальчишки постарше, с азартным гиканьем все выше и выше забираясь ногами в небо, в какой-то момент на секунду строго вертикально зависали над перекладиной качелей и… стремительно набирая скорость, у́хали с этой зенитной высоты, чтобы с размаху снова взмыть к полудню и снова зависнуть.

Но вопреки обыкновению мы ни на минуту не задержались в этих чудесных дворах. Бабушка неслась вперед, как стрела, и лицо ее настолько не предвещало ничего доброго, что я даже не заикнулась о том, чтобы хоть разочек скатиться хотя бы с горки.

В крохотную квартирку Светы мы не вошли – влетели. Благородный Кай, встряхнув всеми своими рыже-черными лохмами, приветственно ткнулся Бабушке в ладонь блестящим кожаным носом, но она его просто не заметила.

– Света, мне надо срочно с тобой поговорить! – выпалила она, задыхаясь.

– Хорошо, – безмятежно отозвалась Света, спокойно складывая наволочку и выключая утюг. – Слава богу, что вы пришли и я могу не гладить. Ненавижу эту процедуру! Чай будете?

Поцокивая когтями о еще никакими коврами и дорожками не покрытый пол, Кай вошел за нами в комнату и упрямо направился к Бабушке. Он был колли с характером и породой и потому ценил традиции.

– Ой, Кай, подожди, мне не до тебя! – отмахнулась Бабушка, когда он вложил все же свою морду в ее руку. – Не буду я никакого чаю. Нам надо срочно что-то решать…

Кай, исполнив процедуру приветствия с Бабушкой, степенно направился ко мне, но в этот момент Света совершенно некстати поздоровалась и со мной:

– Машуня, привет!

– Света! – распахнула я руки и, пулей пролетев мимо изумленного Кая, со всего маха впечаталась физиономией в ее симпатичный фланелевый домашний халатик.

– Тихо, тихо, тихо! – осадила меня Бабушка. – Нельзя так… Осторожно!

– Ничего, я же не хрустальная! – рассмеялась Тетя.

– Хрустальная или нет, а толкать тебя сейчас совершенно недопустимо! – Бабушка наконец скинула свои боты и с облегчением опустилась на диван.

Кай махнул своим пышным огненным хвостом, что означало: он готов подождать, но поздороваться со мной намерен обязательно.

– Это ты ей скажи! – продолжала смеяться Тетя, показывая на свой сильно округлившийся животик, к которому я сейчас прижималась щекой.

И вдруг… вдруг Светин животик пихнул меня в щеку. И только я смогла сообразить, что случилось, как тут же получила чем-то по лбу. Пинки были мягкими, но весьма ощутимыми. Я подняла голову, и в этот момент точным прицельным ударом нечто «зарядило» мне в подбородок.

– Света, твой живот дерется! – завопила я.

– Вот! – снова засмеялась Тетя. – Представляешь? А мне каково?

– У нашей Анечки, видимо, будет мамин характер, – скупо улыбнулась Бабушка. Она по-прежнему была серьезно озабочена, но почему-то все никак не могла сказать чем.

На самом деле про характер какой-то будущей Анечки взрослые сильно погорячились. Решительная, дерзкая, острая на язык, прямолинейная и подчас капризная, моя Тетя, выйдя замуж, очень сильно переменилась. Движения ее стали изящны и неспешны, всегда прямой взгляд «в упор» теперь все чаще «зависал» на каких-нибудь совершенно не относящихся к разговору предметах интерьера, и сама она все время держала себя так, как будто прислушиваясь к чему-то, что происходило в ее чуть округлившемся теле.

И только я хотела спросить, кто же это так беспощадно избивает мою любимую Тетю и как так получилось, что этот «кто-то» завелся в ее животе, как Света похвасталась:

– Мама, смотри! Я купила ей куклу!

– Это же сумасшедшие деньги! На что ты их тратишь! Если она действительно будет в тебя, на черта ей эта кукла? – проворчала Бабушка, думая о чем-то своем.

– Я их трачу, потому что их никогда нет и не будет. А у нашей доченьки должно быть все самое лучшее! Мы так с Володей и решили!

Но пока Тетя тянулась к только что привезенной новенькой «стенке» и доставала с самой высокой полки длинную коробку, упрямый Кай завершил свой приветственный ритуал. Он подошел ко мне как раз в тот момент, когда, отодвинув открытую печатную машинку и какой-то огромный ворох бумаг, заваливший весь стол, Света аккуратно с краю примостила коробку и стала развязывать сиреневую ленту, и огромным шершавым языком целиком умыл мне физиономию. После чего степенно развернулся и проследовал к своему матрасику.

Пока я утирала мокрое лицо, Света сняла крышку, и… я замерла.

Длиннейшие черные ресницы отбрасывали тень на нежнейшее розовое лицо девочки, спавшей в коробке, а распущенные белокурые волосы ровным потоком стекали на ее плечи, обтянутые лиловым шелком нарядного длинного платьица с кружевами. Прелестные белые кожаные башмачки с завязочками плотно обнимали ножки в белых носочках. Рядом лежала маленькая соломенная шляпка с голубой лентой, за которую были заправлены крохотные незабудки, и корзиночка, полная сине-сиреневых цветов.

– Господи! – забурчала Бабушка. – Тебе пока погремушки покупать надо! Пирамидки и колечки для прорезывания зубов. До модельной куклы она еще не скоро дорастет!

– Но дорастет же!

Заинтересовавшись происходящим, Кай снова зацокал когтями по полу.

– Можно, я ее подержу? – сбившимся голосом попросила я. – Можно?

– Подержи, только не растрепывай и не помни. Это же подарок.