Исключительные - Мег Вулицер

– Не могу поверить, что тебя там не было, Гудмен.

И Гудмен ответил:

– Знаю, знаю, меня просто убила новость, мне очень жаль, я тоже любил его.

И они говорили о том, как странно, что из всех возможных мест Джона выбрал Массачусеткий институт, и что кузина Мишель беременна двойняшками, говорили о политике, о которой Гудмен слышал только через призму исландских новостей. Они говорили и говорили, легко обсуждали все, что только приходило им в голову. Как будто времена викингов и современность тихо столкнулись. Семья Вулфов отдыхала в кафе «Норкс», дизайн которого был выполнен в золотых и коричневых тонах. Жюль выпила еще один стакан воды, а затем снова почувствовала усталость, но Вулфы все еще были полны сил, они могли сидеть еще целую вечность. Исландия, такая далекая отовсюду, не спала в поздний час, словно наслаждаясь своей изолированностью. Только Жюль Хэндлер и Гудрун Сигурдсдоттир не участвовали в разговоре, они сидели молча – девушка-подросток и взрослая женщина. Жюль посмотрела на бывшую вожатую, та смотрела на нее, и они обе смущенно улыбнулись, ведь им нечего было сказать.

– Итак, – наконец сказала Жюль. – Тот фонарик у тебя сохранился?

8

Сентябрь, 1984 год, маленький японский ресторанчик где-то в Нью-Йорке – настолько дорогой, что перед входом нет таблички, а в от руки написанном меню не указаны цены. Итан Фигмен и Эш Вулф сидели на матах из спрессованной соломы напротив руководителей телесети Гэри Романа и Холли Сакин. Оба изящные, в дорогих костюмах и с безупречной внешностью, но было очевидно, что Гэри обладал властью, а власть Холли лишь дополняла его. Первым говорил он; а она вроде как озвучивала более мягкую и менее привлекательную версию сказанного им.

– Такая восхитительная последовательность событий, – сказал Гэри Роман.

– Просто невероятная, – сказала Холли Сакин.

Руководители прибыли из Лос-Анджелеса на серию заключительных встреч с агентами Итана и адвокатами, и эти встречи, наконец, завершились праздничным ужином, возвещающим конец переговоров. Пилотный выпуск готов, финальная версия договора утверждена, а полный сезон «Фигляндии» заказан – его производством займется студия в центре Манхэттена, которую телесеть открыла специально ради этого проекта. Итан также настаивал на том, чтобы озвучивать одного из главных героев, Уолли Фигмена, и одного второстепенного персонажа, вице-президента Штурма, тем самым утверждая свою незаменимость на проекте.

Официант принял заказ, а затем официантка в бледно-зеленом кимоно раздвинула двери из рисовой бумаги и начала вносить один деревянный поднос с едой за другим, пока официант наблюдал за ней. Они напоминали японскую версию Гэри Романа и Холли Сакин. Легко уловить иерархию власти, если понаблюдать за людьми. Итан сообщил об этом Эш позже, когда они вернулись в свою квартиру, и им представилась возможность разобрать события вечера, в течение которого Итан чувствовал некомфортную формальность и вообще не ощущал себя собой. Прежде всего, его отталкивала странность суши. К двадцати пяти годам Итан Фигмен пробовал только ролл «Калифорния», в котором сырой рыбой и не пахло. Но теперь огромный выбор суши и разнообразных ромбов сашими внесли вместе с мазками чего-то прочищающего пазухи под названием васаби, дополняющего их, словно краска на палитре. Были блестящие маленькие шарики, урожай таинственной подводной овуляции, и отсеченные щупальца, подаваемые с соусом, по вкусу напоминающим жженую карамель. Итан боялся паразитов, которые могли кишеть в сырой рыбе, но в тоже время он был заинтригован угощением и пытался побороть свои страхи. Японская еда, в своем роде, была вроде съедобной мультяшки.

Эш, в отличие от него, ела суши и сашими много раз; позже тем вечером она даже сказала, что была уверена – в детстве, в шестидесятых, она с отцом приезжала именно в этот ресторан. За обедом Гил Вулф снисходительно обучал свою дочь держать пару лаковых палочек. А может, это был совсем другой ресторан; в городе было несколько таких мест, безымянных, вне списков, без цен. Нужно просто быть человеком, который знает о них. Нужно иметь деньги.

Но причина состояния Итана была не только в еде. По идее, он должен был расслабиться. Напрягаться нужно было раньше, но и тогда он тоже был напряжен. Теперь же заказали целый сезон шоу, весь этаж офисного здания арендован под студийное помещение, и отступать заказчикам уже некуда. Они не могли внезапно осознать, насколько сильно ошиблись, по какой-то нелепой случайности предложив из всех людей именно ему, отстойному, некрасивому Итану Фигмену, очень большую сумму денег за то, чем бы он занимался и бесплатно, пусть и только в своей голове.

– Ну и как ощущения? Если все сложится, вы станете самым привлекательным Фигменом Америки, – спросил Гэри Роман.

– Наверняка вы вне себя от радости, – пробормотала Холли Сакин.

– Вообще-то вторым по привлекательности, – сказал Итан, – моему двоюродному дядюшке Шмендрику Фигмену просто поклоняются – по крайней мере, в районе Флэтбуш в Бруклине.

Повисла неловкая пауза, и оба директора одновременно засмеялись, однако Эш даже не прикинулась, что ей смешно. Итан болтал. Он всегда болтал, когда нервничал. Не было у него никакого двоюродного дедушки Шмендрика, а шутка даже не была шуткой. Он знал, что Эш не нравится эта его сторона, но когда вступаешь в отношения, то подписываешься на весь набор. К тому времени, как Эш полюбила его, он обзавелся кучей недостатков – болтливость, потеющие руки, неуверенность, общая нескладность в одежде и еще большая – или того хуже, несуразность, – без нее. Итану Фигмену требовалось больше сакэ, чтобы разговаривать с этими людьми так, как люди обычно разговаривают друг с другом. Он не может всю жизнь общаться только с друзьями, хоть и хотел бы – особенно если бы мог в основном говорить с Жюль. Они с каналом теперь партнеры, они связаны. У Итана будет сериал «Фигляндия», который он будет придумывать, записывать и озвучивать, в обсуждениях которого он будет участвовать и которому он будет уделять все свое время. Его будет окружать огромное количество людей, не только Эш, Джона и Жюль.

Три года назад, когда Итан закончил Школу изобразительных искусств, его наняли для работы над умным, но едким ночным мультсериалом для взрослых «Смехачи». Он единственный из друзей сразу нашел работу по специальности. Остальные сужали круги вокруг желаемых профессий, но еще не занимались ими. Жюль все еще пыталась стать комедийной актрисой. Эш старалась добиться серьезных ролей. Джона не знал, чего хочет, пребывая в растерянности. Проект Итана был одним из немногих телевизионных мультсериалов для взрослых и единственным сериалом, созданным в Нью-Йорке, а не в Лос-Анджелесе, что больше всего и привлекало его. На самом деле ему не нравился стиль «Смехачей», да и юмор там был посредственным и инфантильным. Персонажи ставили друг другу подножки и спотыкались, что пришлось по душе целевой аудитории в возрасте от 18 до 25. Анимационная студия, где Итан рисовал и писал «Смехачей», арендовала просторное помещение в районе Челси, с секционной мебелью, музыкой Depeche Mode, холодильником, забитым бутылками новомодного сока «Снэппл» и сотрудниками в возрасте до тридцати лет. Однажды кто-то притащил прыжковую ходулю, которая оставила длинную линию вмятин на прекрасном полу. «Смехачи» получили семь номинаций на «Эмми», и продюсеры в благодарность отправили сотрудников на Гавайи.