Куриный бульон для души. Дух Рождества. 101 история о самом чудесном времени в году - Эми Ньюмарк

РЕДЖИНА БРЕТТ

Вкусный праздник – так в детстве я называла Рождество. Но не индейка и не запеченая ветчина вдохновляли меня. Я сходила с ума от – сначала – аромата, а потом – вкуса маминого рождественского печенья. Сладкий запах наполнял всю квартиру, кружил голову, и мне становилось уютно и спокойно. Казалось, сама любовь витает в воздухе. Я сидела за кухонным столом, не отрываясь следила за мамиными приготовлениями, помогала ей, и наконец – спустя целую вечность – печенье было готово.

Кусая теплые, мягкие сдобные кружочки, я громко объявляла праздничный сезон открытым. А после этого начинался этап, в котором я принимала самое активное участие. Мы украшали печенье красными и зелеными кристаллами и серебряными шариками из сахара. В течение следующих трех недель мы каждые выходные готовили печенье для родственников, друзей, соседей – словом, для всех близких. Это было наше праздничное занятие.

Традиция выпечки рождественского печенья продолжалась много лет, вплоть до последнего Рождества, которое мы с мамой провели вместе. К тому времени я уже вышла замуж и сама стала мамой двух маленьких девочек. Мама терпеливо помогала моим дочкам смешивать ингредиенты, готовить тесто и украшать печенье. Она никогда не заглядывала в листок с рецептом, потому что знала его наизусть. Моим дочкам она командовала так же, как и мне когда‐то: «Добавь еще немного муки, примерно щепотку или две» или «тебе может понадобиться еще одно яйцо. Тесто суховато». Она правила рецепт на ходу, но он никогда не подводил – вкус печенья не менялся.

Пока печенье пеклось, наполняя квартиру сладким ароматом, я не могла сдержать улыбки, вспоминая, как мы с мамой точно так же пекли печенье. Я очнулась от грез, когда моя дочь Хизер подпрыгнула от восторга и закричала:

– Запахло Рождеством!

Ей тогда было всего четыре года, но она прекрасно описала аромат.

После того как моя мама умерла, прошли годы, но я пекла печенье каждое Рождество, а наша семья все росла, и в ней было уже пятеро детей. Мой муж Гарольд любил помогать нам с украшением. Я старалась делать все в точности так, как в мамином рецепте, и печенье получалось неплохим, но на вкус оно было не таким, как у мамы.

Теперь я уже стала бабушкой и планировала печь печенье с внуками, когда они приедут погостить на несколько дней в Рождество. В сочельник должна была приехать моя дочь Хизер с семьей.

Я установила на кухне раскладной стол для выпечки. Все было готово к приезду внуков, и мне не терпелось приступить к делу. Я достала мамин рецепт, который пожелтел от времени, еще раз перечитала его, прикидывая, что можно поменять, чтобы сделать вкус таким, как у нее.

В дверь позвонили, и внуки, едва скинув куртки, бросились в кухню – они хотели начать печь немедленно.

Пока мы отмеряли ингредиенты, я предлагала: «Добавь орехов» и «возьми больше масла, чтобы был сливочный вкус». И тут я поняла, что говорю то же самое, что моя мама говорила мне, а потом – моим дочерям.

Мы поставили противни в духовку и стали ждать. Внуки очень хотели попробовать печенье, которое сделали своими руками. Пока мы сидели на кухне, воздух наполнился сладким ароматом. Моя четырехлетняя внучка Элеонора засмеялась и воскликнула:

– Запахло Рождеством!

И я вдруг вспомнила, как ее мама в том же возрасте сказала то же самое. Тут я поняла, что волшебство не во вкусе печенья, а во времени, которое мы проводим вместе, пока его делаем. Мы делаем Вкусный праздник.

Доранн Вебер

Связующая нить

Высекай свое имя в сердцах, а не на могильной плите. Наследие хранится в памяти людей и в тех историях, которые они о тебе рассказывают.

ШЕННОН Л. ОЛДЕР

Моя мама научилась вязать в сорок лет. Это вовсе не означает, что с тех пор наша семья была обеспечена свитерами и шапками. Наоборот – мне частенько приходилось донашивать что‐то за старшей сестрой. Дело в том, что мама выступала только в одном жанре – рождественские чулки.

В канун праздника принято вешать чулки над камином. В нашем доме для этой цели обычно использовались большие шерстяные папины носки. Нас это вполне устраивало, маму – нет.

Она взялась за спицы с единственной целью – подарить каждому из нас красивый рождественский чулок. В течение нескольких месяцев мама сидела, обложившись инструкциями и мотками разноцветной шерсти. К началу декабря было готово семь чудесных вязаных носочков – настоящих шедевров, на каждом из которых было вышито имя одного из членов семьи. Чулки набили сладостями и торжественно повесили над камином. Теперь все было правильно.

Весь год чулки ждали своего часа в большой коробке, а с приходом Рождества торжественно извлекались на свет. Они появлялись последними, как главный атрибут праздника, и служили негласным сигналом к началу долгих, наполненных тихим счастьем дней.

Из всех сестер я вышла замуж первой, и в тот же год мой муж получил свой именной чулок. Мы шутили, что, несмотря на наличие обручального кольца, официально он не мог считаться членом семьи, пока мама не вышила его имя на одном из своих творений.

С каждым новым браком и появившимся на свет внуком мама вязала новый рождественский носок. Она давно обходилась без инструкции.

Время от времени к нам на Рождество приходили гости. Некоторые приезжали издалека. Для таких случаев мама заготовила пару запасных чулок. Имя гостя печатали на листе бумаги и прикалывали к запасному чулку. А уж Санта заботился о том, чтобы он доверху был наполнен апельсинами, грецкими орехами, жевательной резинкой и другими подарками.

Случалось, что чулки изымали из обращения. Причиной тому становились испорченные отношения, разводы или смерть. Помню, как мы убрали на дальнюю полку именной чулок моего любимого брата после того, как он погиб в автокатастрофе.

С годами мамины волосы поседели, но ее изуродованные артритом пальцы продолжали вязать. Тихое щелканье металлических спиц мы воспринимали как музыку – в каждую петельку она вплетала свою любовь. Потом мамы не стало.

Два года назад одна из моих младших племянниц забеременела первенцем. Мы лихорадочно переписывались в поисках того, кто сможет связать чулок для новорожденного – увы, никто из нас так и не выучился этому искусству. Тогда другая моя племянница, Энджи, спросила, есть ли у меня инструкция для «бабушкиного рождественского чулка». Мы выдали ей пластиковый контейнер, в котором хранились мамины вязальные принадлежности и маленькая тетрадь на спирали, куда она записывала имена всех счастливых