Орлиное царство - Джек Хайт

Агнес крепче схватила его за руку.

– Вовсе нет. Бернар!

Балдуин нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пока слуга втирал ему в руку зеленовато-желтую мазь, а потом перевязывал льняной тряпицей.

– Сегодня вы хорошо сражались, Балдуин, – сказал ему Джон.

– Но я проиграл, – с некоторым раздражением ответил принц.

– Леди де Куртене, – позвал мужской голос, Джон повернулся и увидел одетого в дорогие шелка мужчину, входившего во двор.

Джон узнал одного из придворных свиты Агнес.

Балдуин бросил на него высокомерный взгляд. Принц не слишком жаловал таких людей.

– В чем дело? – резко спросил Балдуин.

– Ваш отец, принц. Король вернулся из Константинополя.

* * *

– Как прошло ваше путешествие? – спросил Джон у Вильгельма.

Они стояли в приемной перед залом для королевских аудиенций. Принц Балдуин находился внутри с отцом.

Вильгельм закатил глаза.

– Тебе никогда не доводилось видеть такого глупого богатства: танцы на ипподроме, роскошные баржи на Босфоре, бесконечные пиры, женщины, чье распутное поведение вполне соответствует их дурной репутации. Совсем не подходящее место для священника.

Джон улыбнулся.

– Но откуда вы знаете о распутном поведении тех женщин? – поинтересовался он.

– Амори непрестанно похвалялся своими похождениями. Он… – Вильгельм смолк, тут только сообразив, к чему ведет Джон. – Ты меня обидел, Джон. Я священник, отдавший себя Христу. – Он бросил на Джона суровый взгляд. – Не все из нас являются рабами плотских страстей.

Джон не хотел снова спорить из-за Агнес.

– А как прошли переговоры? – спросил он.

– Император Мануил пришлет свою армию, если Нур ад-Дин начнет вторжение. И он согласился на еще одну совместную атаку на Египет. – Вильгельм кивнул в сторону королевских покоев. – А как мой ученик, Балдуин?

– Упрямый, сильный, своевольный, – ответил Джон. – Из него получится хороший король.

Вильгельм посмотрел Джону в глаза.

– А как Агнес? – Джон отвернулся, и Вильгельм понизил голос, чтобы стража у двери его не услышала. – Я же говорил, чтобы ты прекратил с ней встречаться. Она снова вышла замуж, Джон.

Джон поморщился. В прошлом году Агнес вышла за Реджинальда Сидонского, но это никак не изменило их отношений. Она утверждала, что ее новый брак всего лишь формальность, и действительно совсем немного времени проводила в Сидоне.

Вильгельм вздохнул.

– Полагаю, это не имеет значения, – сказал священник. – Твои встречи с ней скоро прекратятся. Ты отправляешься в Иерусалим.

Джон не успел расспросить Вильгельма – дверь зала для аудиенций распахнулась, и наружу вышел сенешаль Миль де Планси.

– Святой отец Джон, король хочет с вами говорить. Вильгельм, требуется также и ваше присутствие.

Джон вошел и обнаружил, что Амори сидит на простом деревянном стуле в дальнем конце зала. Джон опустился перед ним на колени.

– Да дарует вам Господь радость, сир, – сказал Джон.

Джон заметил, что губы короля поджаты. Встречи с сыном всегда его огорчали. Джон постоянно повторял, что проказа – это болезнь, Амори твердил, что Божья кара за его прегрешения.

– Вильгельм уже наверняка рассказал тебе о нашем путешествии в Константинополь. Мануил предложил свой флот для нового вторжения в Египет.

– Да, сир, – ответил Джон.

Амори наклонился вперед.

– Я хочу, чтобы ты отправился в Каир, Джон, – продолжал король. – У меня были шпионы при дворе халифа, но теперь они бесполезны. Саладин распустил по домам всех придворных. Он опирается только на своих людей. Я хочу, чтобы ты стал моими глазами в Каире. Ты будешь докладывать мне, сколько у него людей и когда они будут готовы выступить. Нам нужно найти слабости Египта.

Но первой мыслью Джона был вовсе не Каир или Юсуф, а Агнес. Он не хотел ее оставлять. И Балдуина. Он привязался к мальчику. Джон посмотрел на Вильгельма. Быть может, это его работа?

– Но почему я, сир? – спросил Джон.

– Ты говоришь на арабском, как сарацин. Хорошо знаешь их обычаи. И, что еще важнее, ты был близок с Юсуфом. Ты знаешь его приближенных, которые могут обеспечить тебя информацией.

– Ты священник, – добавил Вильгельм. – Сарацины уважают праведников. А когда ты отправишься в путь, всегда можно будет сказать, что это паломничество по местам Египта, где побывало святое семейство. По прибытии туда ты присоединишься к братьям коптского монастыря в Матарийе, которая находится рядом с Каиром. Коптский епископ в Иерусалиме напишет рекомендательное письмо.

Джон нахмурился.

– Я обязан Саладину жизнью, сир. Я не стану за ним шпионить, – заявил он.

– Я твой король, – неожиданно сурово сказал Амори. – Ты будешь делать то, что я прикажу.

– Да, сир.

– И не доверяй свои сообщения почтовым голубям, – сказал Амори. – Когда у тебя появятся полезные сведения, сам отправляйся в Аскалон, чтобы их доставить.

– Нас в первую очередь интересуют отношения Саладина с Нур ад-Дином, – добавил Вильгельм. – Мы хотим, чтобы ты нашел способ настроить их друг против друга.

Джон покачал головой.

– Саладин никогда не предаст своего господина, – сказал он.

– Теперь он визирь Египта, Джон, – сказал Амори. – А правителям часто приходится делать то, что они должны. Над нами нет другого господина, кроме Бога.

– Когда я должен ехать? – спросил Джон.

Он снова подумал об Агнес и о том, что должен с ней попрощаться.

– Завтра, – ответил Вильгельм. – А сегодня вечером нам предстоит обсудить детали твоей миссии.

– И как долго мне следует оставаться в Каире? – спросил Джон.

– Пока мы за тобой не пошлем, – ответил Вильгельм. – Может пройти несколько лет.

Август 1171 года: Каир

Юсуф сидел в своем кабинете, держа на коленях дощечку для письма, и устало тер глаза, читая доклад Селима о продвижении армии в южном Египте. Юсуф послал брата и Каракуша вверх по Нилу, чтобы разобраться с бежавшими туда нубийцами. Кампания шла успешно. Нубийцы не ладили между собой, Селиму удавалось разбивать отдельные группы одну за другой, и он рассчитывал, что оставшиеся воины скоро запросят мира.

Юсуф отложил доклад и взял следующее послание. Его принес почтовый голубь из Алеппо, в нем Нур ад-Дин требовал от него дать указание, чтобы в мечетях Каира хутба, проповедь, которую читали в пятницу перед молитвой, включала просьбу о ниспослании милости Аллаха суннитскому халифу в Багдаде, а не египетскому халифу Аль-Адиду. С тех пор как два года назад Юсуф стал визирем, он получил уже восьмое такое письмо. Он нахмурился. Юсуф был лишь визирем, из чего следовало, что он служил, чтобы выполнять указания халифа. Если он пойдет на открытый конфликт с Аль-Адидом, тот будет вынужден выступить против своего визиря, и начнется восстание.