Перворожденная - Юстина Южная

Он шагнул в коридор, но, будто что-то вспомнив, остановился на пороге.

– И к Идрису тоже приставать не смей. Увижу – пеняй на себя.

– Погоди-ка! – Багровые полосы расчертили обе радужки суккубы узкими стрелами. – Ты меня бросаешь? Опять?

– Не опять. Ничего и не начиналось, Мара. И ты прекрасно это знаешь. Если же по какой-то причине я заставил тебя думать иначе, извини.

Суккуба подалась вперед, дыхание со свистом вырывалось через ноздри, словно у молодого бычка в давней иберийской забаве под названием бесеррада[5].

– Тебе не стоит так со мной поступать, Финеас. Ох, поверь, не стоит.

Темный маг покачал головой, на лице читалась крайняя степень утомления.

– Прости, Мара, мне не нужно было писать тебе то письмо. Сломай и выбрось браслет, он тебе больше не пригодится.

– Значит, вот как… А не боишься за свою эльфийскую красотку? Ночи сейчас темные, длинные. Кто знает, что с ней может случиться за долгую зиму.

Зрачки суккубы сузились, ногти проскребли по дереву, которым были обиты стены. Еще миг – и кинется! Финеас застыл на пороге, повернулся со странной медлительностью.

– Только попробуй, – глухо сказал он. – Убью.

Мара вздрогнула – маг не врал, нутряное чутье сказало ей, что он готов это сделать. И прямо сейчас. Она сглотнула, давясь готовыми сорваться с языка проклятиями. Но едва дверь за ним захлопнулась, яростно закричала вслед:

– Иди, иди! Я еще посмотрю, как ты приползешь к Маре, когда твоя ледяная девка тебе откажет. Пошлет вежливо и аристократично, она же Перворожденная!

Идрис вернулся к вечеру. На этот раз в таверне за отдельным столиком сидел Финеас – впрочем, всего с одной кружкой, – варяг плюхнулся по соседству.

– Все нормально, не волнуйся, – сообщил он, видя, что маг не спешит задавать вопросы.

Финеас кивнул. Морщины на его лбу слегка разгладились.

– Забавные эти сидские холмы. Снаружи ничего приметного, но если с нужным словом подойти, так открываются.

– Только для тех, кого фейри сами захотели пустить.

– Да это понятно. Слушай, меня завтра в пригород по делу отрядили. Поехали со мной? Работенка отчетливо пахнет жареным, в одиночку могу и не управиться. Не вечно же тебе здесь киснуть.

Маг усмехнулся.

– Не вечно. Съездим, отчего ж нет.

– Вот и славно, а то на тебя в последние дни взглянуть было страшно, ты уж прости.

Ухмылка Финеаса растянулась еще шире.

– Не переживай, еще успеешь соскучиться по тихому, безобидному мастеру Юрато.

Идрис хлопнул его по плечу, а варягова кружка вознеслась вверх, приветствуя возвращение мага.

Следующие два месяца промелькнули как сон. Финеас вместе с серыми чародеями, рекрутированными князем по случаю войны, погрузился в подготовку «колдовских» полков галльских войск. Собрали все записи, все рассказы о слугах Хаоса и их волшбе, которые смогли разыскать, призвали тех колдунов, кто так или иначе состоял на службе у правителей, наняли новых боевых чародеев, начали готовить чародеев обычных. Свободного времени у Финеаса теперь не имелось вовсе. Разъезды, тренировки, Идрис с его орденом… Однако внакладе он не остался – князь Лютеции и окрестных земель, поскрипев зубами, все же выписал темному магу содержание из казны.

Донесения приходили разные. Радостных было мало. Две армии Хессанора объединились, подчинив себе Богемию и Моравию. Часть войск охраняла уже захваченные земли, вторая, не решившись атаковать викингов и германские племена, двинулась на восток. К началу марта она достигла земель русичей…

* * *

– И этот вонючий шатер, и рожи твоих орков, и пустоголовые маги, которые не могут восстановить алтарь, – мне все это надоело!

Хессанор пожал могучими плечами:

– Через несколько дней вступим в Белз, ты сможешь занять любой дом, который тебе понравится.

– Мне не нужен дом, мне нужно место для жертвоприношений. Пусть слабое, но накрепко привязанное к Хаосу. И я, бездна вас поглоти, не могу сейчас создать его сам! Эти твари высосали из меня почти все силы.

В глазах, полных черного огня, искрились молнии, волнистая борода, столь ухоженная прежде, нещадно растрепалась. Зафир метался по походному шатру из угла в угол, свирепея с каждой минутой.

После бегства из храма чародей не мешкая отправился в стан к Хессанору, рассчитывая войти с ним в Моравию второй раз уже в сопровождении войска. Даже если хединиты обосновались там, их лишь малая горстка, против армии они – ничто. Капище снова будет в руках Зафира, и он начнет жертвенный ритуал. Но колдуна поджидало жестокое разочарование. Алтарь, на который он возлагал столько надежд, лежал в руинах. Дарнар и Юргнорд выли от отчаяния, впору было взвыть и самому Зафиру. Он велел людям Хессанора и выжившим в недавней битве жрецам вырубить в скалах, укрывающих тюрьму «богов», подходящий камень, а узникам сферы – сплести свою волшбу с новым алтарем.

Подумаешь, сущий пустяк. Принеси пару жертв, объедини энергию плененных хаоситов и страсть жреческих воззваний – и алтарь, хоть и не такой крепкий, как прежний, будет готов пожирать кровь и отдавать колдунам мощь и власть. Но нет! Все она, эльфийская магия. Земля на мили вокруг до сих пор несла отпечаток ее эманаций, не обузданных Хаосом. Пробиваться сквозь них оказалось делом нелегким. Зафир трижды проклял тот день, когда впервые увидел Перворожденную и захотел воспользоваться ее могуществом.

Нужно было ждать или воздвигать жертвенник совсем в другом месте, которое еще предстояло найти, ибо связь с Заточенными богами устанавливалась отнюдь не везде. Мешали залежи магических кристаллов, когда-то добываемых в Моравии гномами, но самое главное – чародейские преграды, устроенные после разрушения первого храма орденом Хедина, или, как его еще называли, орденом Равновесия. Это Ракотово отребье не сумело отыскать темницу хаоситов, но на всякий случай разбросало всюду свои щупальца.

Однако оставаться в Моравии дольше чародей не рискнул, предпочел спрятаться под крылом Хессанора, пока не найдет способ вернуть былую силу. От чего и передвигался теперь вместе с ним и его полками.

Лишенные ресниц веки Хессанора опустились, прикрывая глаза, цветущие апрельским небом, но утратившие его тепло.

– Значит, тот служка пришел не зря.

– Какой еще служка?

– Из моравского храма. Расспроси его. Он сказал, что несколько месяцев назад верховный жрец дал ему поручение к последователям Хаоса в Богемии. Он возвратился совсем недавно, нашел алтарь разрушенным и поспешил к брату Заточенных богов с поклоном и важными известиями. Мне доложили о нем только что. Маги подтвердили – он наш верный аколит.

Зафир нахмурился, сел.