В зоне тумана - Алексей Гравицкий

Отмахнувшись от здравого смысла, я поднялся по ступеням и, ухватившись за ручку, потянул на себя.

Никого там не было. Никакой твари.

Крохотная прихожая с вешалкой и ковриком, на котором притулились резиновые сапоги невероятно огромного размера. Хозяйке они явно не по ноге. Значит, тут есть еще кто-то.

За предбанником обнаружилась комната. На удивление большая и светлая. Обстановка деревенская. Печь. Посреди комнаты стол, стулья. В дальнем углу дверь в другую комнату. На столе белая скатерка. На окнах веселые занавесочки. По стенам развешаны полочки и фотографии. Старые, пожелтевшие.

Женщина суетилась у стола, накрывала к позднему обеду или к раннему ужину. Я замер в дверях, не зная, как вести себя дальше. Неловко кашлянул.

Она резко повернулась, на лице мелькнула оторопь, узнавание. Хозяйка улыбнулась.

- Ты здесь живешь? - задал я самый, наверное, глупый вопрос. Но в складывающейся ситуации мне показалось, что надо что-то спросить.

Она кивнула. Побросав приготовления, выдвинула стул и приглашающе кивнула. Я послушно прошел и сел. Отметил, что пол чистый. Подумал, что, наверное, нехорошо проходить в обуви, но когда здесь кто разувался при входе. Зона же.

Хозяйка, кажется, ничего этого не замечала и неловкости не чувствовала. Просто занималась как ни в чем не бывало своим делом. Передо мной возникла тарелка, корзинка с хлебом, солонка.

Женщина грохнула на стол здоровую кастрюлю, сняла крышку. Рванулись наружу клубы пара, устремились к потолку, но какого-то особого запаха я не почувствовал. Хуторянка тем временем подхватила черпачок, хватанула варева и шлепнула мне в тарелку. Каша.

Пока я разглядывал скромное угощение, содержимое тарелки хозяйскими стараниями увеличилось в три раза.

- Спасибо, - поблагодарил я, выставляя вперед руку.

Она поняла меня правильно. Убрала черпак, подхватила кастрюлю и отбежала в сторону. Через секунду вернулась, уселась к столу и, подперев рукой подбородок, уставилась на меня бездонными глазами.

Я подхватил ложку, кусок хлеба и принялся за еду. Вкуса не чувствовал. Может, потому, что каша была безвкусной, а может, оттого, что молчунья следила за каждым моим движением.

- Меня зовут Дима, - сообщил я, расправляясь с кашей. Не называться же перед ней Угрюмым, в самом деле. - А тебя?

Она покачала головой. Что бы это значило, хотел бы я знать?

- Почему ты молчишь?

Женщина рассеянно улыбнулась. Немая она, что ли?

- Ты не можешь говорить? Она снова замотала головой.

- Прости. - Я уткнулся в тарелку. Бестактность вышла. С другой стороны, откуда мне знать, что я, каждый день с немыми общаюсь?

Она продолжала следить за мной, не отрываясь. Наконец снова заулыбалась. Ладно, кивать-то она в состоянии.

- Ты здесь одна живешь? - рискнул спросить я. Утвердительный кивок. Однако смелая барышня.

- Я заблудился, - поделился с ней своим несчастьем. - Ты знаешь, как отсюда выйти?

Вопрос получился абсолютно невменяемым, но она, кажется, меня поняла. Помедлив с ответом, покачала головой.

Я снова уткнулся в тарелку. Хорошие дела. Как хочешь, так и понимай все это. Но в любом случае ничего утешительного.

За мыслями не заметил, как доел. Ложка заскребла по дну тарелки, и этот звук вывел меня из оцепенения. Я отставил пустую тарелку.

- Спасибо, - поблагодарил хозяйку.

Скромная благодарность вызвала неожиданный эффект. Она снова счастливо заулыбалась, обнажив ровные белые зубы. На щеках наметились милые ямочки. Сколько лет я не видел женской улыбки? Не говоря уже о том, сколько месяцев я не видел женщины.

Хозяйка поднялась из-за стола, посмотрела на меня сверху вниз с улыбкой. Хочет, чтобы я встал? Я поднялся.

Женщина отошла от стола и пошла в заднюю комнату. На полдороге остановилась и оглянулась. На меня глянули два бездонных омута. И зачем слова? Все и без них ясно. Я зашагал за ней следом.

В дальней комнате было темно. Только маячила белым пятном огромная кровать. Хозяйка кивнула на постель. Прошла, взворошила подушки, придавая им пышность, призывно отвернула край одеяла.

Только сейчас я почувствовал, насколько устал. Болела нога, ныли мышцы, гудела голова. Я шагнул вперед. Не раздеваясь, рухнул на кровать поверх одеяла. Что-то прошуршало рядом. А через секунду я почувствовал чужие объятия. Легкие, нежные, удивительно мягкие.

Повернулся. Она смотрела на меня бездонными глазами. Я обнял ее. Женское тело, показавшееся вдруг тонким и хрупким, прижалось ко мне, словно ища защиты.

Я стиснул ее крепче. Почувствовал, что становится необыкновенно легко. Все тревоги, сомнения и мрачные мысли уходят куда-то. На смену им пришло тепло и покой. Давно забытое ощущение.

А потом… ничего не было. Мы просто заснули. Я просто заснул.

Сначала появился свет. Уже утро? Сколько я проспал?

Потом появилась боль. Она пришла рывком, запульсировала скула. Я вздрогнул и открыл глаза.

И тогда жуткой волной нахлынуло что-то невообразимое. Накрыло с головой…

Сырость. Боль. Вспышка боли. И все вокруг рывком уходит в сторону. И ноют уже обе скулы. И начинает складываться нелепая картинка.

Мунлайт. Лицо злое. Держит меня за грудки. Это от него болят скулы. Он бил меня. Кулаком. По лицу. Кажется, готов ударить и еще раз.

За плечом Муна Хлюпик. Лицо испуганное. Что-то он такое увидел? Смотрит на меня. Это я его так напугал? Нет, это, наверное, Мун его испугал. Мун, который бьет меня. Зачем бьет?

И почему так сыро, ведь в доме есть печь.

Я попытался спросить об этом у Мунлайта, но язык не слушался, и вместо слов вышла каша.

Каша! Дом! Немая женщина!!!

Я вздрогнул и огляделся. Мун, Хлюпик. Туман. Рядом что-то огромное. Меня затрясло. Нет, это был не дом. Рядом валялась огромная стальная опора ЛЭП. Змеились в траве оборванные провода.

Мир вздрогнул в конвульсии. Снова стало больно. Где дом? Как я здесь оказался? Ведь она не могла меня сама утащить куда-то, пока я спал.

Сапоги! Значит, она живет здесь не одна. Ее сожитель меня и вытащил. И бросил спящего недалеко от места стоянки. А Мунлайт с Хлюпиком меня нашли.

- Угрюмый, ты соображаешь? - Я кивнул. Плохо, но соображаю.

- Или еще накернить? - Голос Муна был злым. Ни тени иронии.

Я покачал головой. И так полрожи синей будет, если верить ощущениям. И с чего этот клоун вздумал меня будить гестаповскими методами?

- Как я здесь? - спросил я. На этот раз получилось. Хоть и хрипло, но слова были разборчивыми.