Метро 2035: Крыша мира - Владислав Выставной

– Охренеть, – удивился Новичок. – Прямо у нас под носом заложили, гниды. И как это мы не заметили?

Отдаленный шум градирни настойчиво подтверждал близость убежища чумазых беспредельщиков. Раньше Змей бы позлорадствовал на эту тему, даже пожелал бы этим подонкам оказаться поближе при взрыве. Теперь же ему было все равно. Точнее, он сопереживал одинаково всем обитателям обреченного Карфагена. Такова судьба пророков: ты знаешь неизбежное – и ничего не в состоянии сделать. А главное – тебе никто не верит.

– Что они задумали, эти идиоты, ума не приложу, – задумался Змей. – Если взорвут реактор – всем кирдык.

– Пожалуй, – спокойно отозвался Новичок. – Но думаю, это не столько для того, чтобы всех угробить, сколько для шантажа или запугивания.

– Не понимаю, – поежилась Тана. – Шантажировать всех полным уничтожением? А смысл? Они же и сами на тот свет отправятся!

– Вряд ли. – Змей пожал плечами. – Организация хочет власти. Зачем ей власть над мертвой скорлупой, что останется от Карфагена, если тут жахнет?

Новичок поглядел наверх, усмехнулся:

– Над нами система охлаждения реактора. Наверное, думают уничтожить ее – тогда реактор автоматически заглушится. Карфаген погрузится во тьму. Если заранее подготовиться к такой ситуации – можно неплохо погреть на этом руки.

– Вот суки! – в сердцах произнесла Тана. – Свет им мешает, тварям.

– Понимаю твои чувства, девочка, – кивнул Новичок. – А потому берем для себя пару ящиков и забираем взрыватели. Без взрывателей этот пластилин годится лишь для художественной лепки.

* * *

Змей даже не представлял, что в Карфагене есть такие отдаленные, такие заброшенные и дикие места. Даже рабочие шахты, вроде той, где его держала Организация, выглядели вполне благоустроенными и живыми на фоне бесконечных, наполовину осыпавшихся коридоров, с начисто сгнившей проводкой, где под ногами хлюпала черная вода и ледяные капли разъедающей жижи норовили лизнуть щеку и затечь за шиворот. Кое-где встречались человеческие останки – никто и не думал убирать, а уж тем более хоронить погибших шахтеров.

– Наверное, люди здесь не бывали лет десять, – предположила Тана.

– Ну да, конечно, – хмуро усмехнулся Новичок, опуская на камень ящик с пластитом, чтобы перевести дух. – Еще год назад эти места считались у нас курортом. Уходить стали только полгода назад, когда переход между уровнями затопило. В моей шахте ты бы не смогла стоять в полный рост, да и запах тебе не понравился бы.

– Не понимаю… – пробормотала Тана. – Но зачем люди соглашаются жить в таких условиях?

– А кто их спрашивает? – Змей с натугой поднимал тяжелый ящик. Локтем поправил за спиной автомат. – Таков уговор: они отрабатывают право на жизнь. Альтернатива – поверхность.

– Куда сейчас мы выгоняем себя сами, – нахмурилась Тана.

– Времена меняются, – сказал Новичок. – Кому-то стало тесно в шахтах, кому-то – в Карфагене вообще. Да и на поверхности уже не так, как в первые дни после Катастрофы.

– Только Директория не желает этого признавать, – добавил видящий.

– Почему? – Тана пожала плечами. – У властей же разведчики в спецснаряжении, ученые. Они же как-то мониторят, что к чему, я не знаю… Если они подтвердят, что наверху снова можно жить…

– То назовут верхний мир Запретным, – усмехнулся Новичок. – Как ты не понимаешь? Открыв створы, они потеряют власть. Увидев небо, люди не захотят возвращаться. Работать на Директорию станет некому. И ее элитные уровни станут просто вонючими пещерами.

– Я вас успокою, – вступил в разговор Змей. – Наверху без укрытий по-прежнему жить невозможно.

– Вот потому я и хочу увидеть этого Мудреца с горы, – упрямо сказал Новичок. – И спросить… – Он замолчал, насупившись. Буркнул: – Ладно, туда еще дойти надо. А пока – вот.

Они остановились перед завалом, из которого торчали обломки рельсов, остатки деревянных крепей, какие-то тряпки, неприятно намекавшие на жертвы обвала. И перед всем этим в свете фонаря застыла черная водная гладь.

– И куда дальше? – растерянно спросила Тана, поправляя на плече травмат, который несла с элегантностью модной сумочки.

– Туда.

Новичок указал в черную плоскость. Змей переглянулся с девушкой, но спорить не стал, спросил только:

– Как глубоко? Какое расстояние?

– Не так глубоко, да и не далеко особо, – спокойно ответил Новичок. – Там трос натянут, с узлами для удобства. Набрал воздуха – и знай себе, руками перебирай. Главное не запаниковать и этой водички не наглотаться. А то у нас один хлебнул – все кишки наружу выблевал.

Страшную с виду водную преграду преодолеть оказалось проще, чем свой страх. И куда проще, чем перетащить под водой ящики с пластитом.

На той стороне Змей неожиданно ощутил странное умиротворение. Словно оборвал тяготившие его связи с прежним миром. Вперед и только вперед – эта идея захватывала его все больше, ее подстегивали такие же, как он, лишенные сомнений спутник и спутница. Все трое словно заряжали друг друга на безумную авантюру с «открытым финалом». Фраза «Карфаген должен быть разрушен» начинала обретать новый смысл. Дело не в судьбе самого подземного города. Дело в мостах, которые беглецы разрушали у себя за спиной.

* * *

– Считай, пришли. – Новичок по-хозяйски обходил небольшое помещение с рядами металлических шкафчиков вдоль стен. – Начальство называло это место экипировочной, мы – бомжатником.

Плафоны на потолке отказывались подчиняться трухлявому выключателю, и приходилось полагаться на тактический фонарь Новичка. Впрочем, он быстро отыскал пару переносных шахтерских фонарей с мощными батареями, один из которых оказался в рабочем состоянии и с не до конца издохшей батареей. В приглушенном свете помещение казалось таинственным и зловещим. По стенам ползли тени, будто выглядывающие из потустороннего мира, и казалось, сейчас из этих шкафчиков полезут мертвые хозяева этого мертвого места.

– Почему – бомжатник? – озираясь, спросила Тана. – Я думала, тут хуже будет.

– Посмотри, во что нас на работы одевали. – Новичок распахнул один из шкафчиков. Тот оказался набитым невообразимым, омерзительно пахнущим рваньем. – Когда кто-то подыхал в этом, с него все снимали и передавали следующему. Не спрашивай меня, что делали с трупом.

– Так ты это хотел нам предложить? – Тана указала в сторону содержимого шкафчика.

– Ему, может, и предложил бы, – Новичок кивнул на Змея, разглядывавшего валявшийся тут же отбойный молоток. – Но для тебя – только лучшее.

Он прошел к дальним, стоявшим отдельным рядком ящикам. Они были поновее, почище и оказались наглухо заперты. Вскрывать их пришлось зубилом и кувалдой, которые нашлись тут же среди груды рабочих инструментов. Дверцы со скрежетом поддались.

– Мама… – ахнула Тана. – Кто это?