Ректор моего сердца - Лидия Миленина

— Но разве воздушная не раздувала огонь лишь сильнее? — удивилась я.

— Не совсем так, Илона, — полуулыбнулся Герат. — Воздух дополняет огонь вовсе не потому, что раздувает его. Воздух может раздуть костер, а очень много воздуха — задуть его, небольшой ветерок поддерживает горение… Воздух играет с огнем, помогает горению или затуханию. И сам согревается или остывает от этого. Поэтому они дополняют друг друга. Но даже это здесь было не важно… Важен был лишь союз со стихийницей. Любой. Объединение стихий создавало равновесие.

— А потом вы его утратили? — осторожно предположила я.

— Да, Илона, а потом, коротко говоря, я его утратил, потому что Касадра состарилась, — он усмехнулся. — Знаешь, не только ты… большая часть академии мечтала узнать, как я «живу со старухой». Но дело, в первую очередь, не в физических аспектах, как можно было подумать. Магия и… дружба между людьми решает многое. Дело в том, что Касадра, старея, потеряла способность уравновешивать мой огонь. Сила моя росла, а сила Касадры угасала… Последние четыре десятка лет я снова оказался в режиме «пытки». Только пытка эта стала сильнее, — он недобро усмехнулся. Моя ладонь сама собой метнулась к его руке, коснулась со всем сочувствием, что я ощущала к нему сейчас.

Его сильные пальцы, словно манну небесную, сжали мои, прежде чем я отдернула руку.

— Да, она стала сильнее, — усмехнулся еще раз. — Потому что все годы с Касадрой сила уравновешивалась, шла на все стихии, но… постоянно росла. И случайные связи со стихийницами уже не приносили почти никакого облегчения.

— Поэтому вы так быстро устроили отбор?

— Да, Илона. Увы, но это так — мне нужна сильная Великая, которая уравновесит это пламя, как когда-то Касадра. А в идеале… мне нужна ты.

— Потому что я сильная водная и могу притушить ваше пламя? — спросила я. Он уже ответил раньше, когда я сидела у него на коленях на каменном полу. «Не всякая водная… Только ты», — эхом звучало у меня в ушах.

Но что он имел виду? Просто что я могу помочь благодаря своей большой водной силе? Какие-то другие мои особенности? Или личное… что его самого влечет ко мне?

Или… все это вместе?

— Нет, Илона, — он так и не выпустил мою ладонь, и я начала привыкать, что мы сидим на диване, держась за руки. — Дело не только в уровне твоей «силы». С тобой все с самого начала было весьма… странно. Скорее, я бы сказал, дело в «качестве твоей силы», в ее особенностях.

Ага, а я сама и чувства ко мне лично здесь не при чем, подумалось мне грустно. Получается… мне придется принять, что он хочет сделать меня Великой «по расчету», лишь с небольшой долей естественного физического влечения. Не более…

Только почему тогда его рука так крепко, горячо, жадно… и бережно при этом держит мою ладонь?

— И что это за особенности? — спросила я.

— Очень просто, Илона, — сказал Герат. — Природу этой особенности я не знаю. Но ты единственная, кто может погасить этот огонь.

— А… другие водные? — удивилась я. — Разве они не могут?

— Не могут, — невесело усмехнулся Герат. — Вода гасит внешний огонь. Если я зажгу обычное пламя и не буду поддерживать его магически, любая водная может плеснуть в него водой и погасить. Вот как ты сделала это на экзамене, — глаза лукаво блеснули. — Ты погасила пламя в моей руке. Но… одновременно я ощутил, что мое внутреннее пламя, разъедающее и сжигающее изнутри, словно зашипело, ослабло и уползло глубже. Я был шокирован тогда, признаюсь. И не скажу, что это были приятные ощущения…

— Но почему вы тогда… не… приблизили меня к себе, раз уже тогда поняли, что я могу помочь?! — воскликнула я. Вырвала руку, развернулась вполоборота и в гневном изумлении уставилась на Герата. — Унизить меня было важнее?! Интереснее?!

Две маленькие озабоченные мордочки высунулись из моих карманов, дракончики осмотрелись и бодро полезли по рукам мне на плечи. Принялись тыкаться носами в шею, и волны успокоения ощутимо исходили от них.

Все это под внимательным взглядом Герата, в котором сейчас не было ни насмешки, ни ехидства. Просто серьезный внимательный взгляд.

Я машинально погладила малышей на плечах.

— Спокойнее, Илона, видишь, напугала своих питомцев, — улыбнулся Герат. —

Думаешь, мне приятно вспоминать об этом? Нет. Тут все не так просто.

— Ну так объясните! Для меня, знаете ли, все это выглядело как несправедливая и внезапная неприязнь могущественного человека. Не лучшие ощущения в моей жизни!

— Понимаешь, Илона, — он заговорил спокойно и бархатно. И я ощутила, как этот бархат просачивается под кожу, растекается в крови и заставляет успокоиться, принять все, как есть… Вот ведь… маг огненный! Он и это умеет. Впрочем, кто бы сомневался, у него было время научиться. — Эта сила во мне… мучила, но в то же время я привык к ней, сроднился с ней что ли… Я уже говорил, что она давала ощущение власти. Знаете, каково чувствовать, что ты, возможно, сильнейший маг современности? И что не вызвал глобальных катаклизмов или не попробовал получить высшую власть лишь по своей доброй воле. Знаете, каково это?!

«Знаю!» — подумала я. Может быть, даже «как никто знаю». Во мне не клокотало все огнем, во мне не поднимались потоки лавы. Но та сила, что я хранила в запечатанном родителями коконе, пожалуй, могла сравниться по силе с его «проклятым» огнем.

— Я могу себе это представить… — опустив глаза, сказала я.

— И вот появляется девушка, которая случайно — думаете, я не понимаю, что это было случайно — обливает твою руку водой, и при этом… великая твоя сила корчится, как таракан под занесенным башмаком, теряется и уползает. Как по-твоему? Приятно встретить человека, обладающего над тобой такой властью?

— Но я же не погасила его насовсем! — сказала я.

— Конечно. Я и тогда это понимал. Но видеть в академии такую девушку… было очень… противоречиво, — в глазах Герата впервые за время его рассказа вспыхнуло веселье. — Дорогая моя Илона, тебе ведь и в голову не приходило, сколько я на самом деле думал о тебе! — он искренне расхохотался. — Днями и ночам. Передо мной стоял тяжелый выбор. Обезопасить себя от твоей власти. Или… обезопасить всех от своего огня, приблизить тебя к себе, спасаться с твоей помощью… А потом, дорогая девочка, ты облила меня водой во второй раз. Это было невероятно неприятно. И в то же время… невероятное облегчение. Почти неделю меня не жгло изнутри после этого твоего «душа». Тогда я и решил, что игра стоит свеч. Решил… дать нам с тобой шанс.

— То есть вы подумали, что неплохо бы сделать из меня Великую, и, как вы и говорили, оплатили мое обучение на Водном?

— Ну да, — непринужденно пожал плечами Герат. — Раз уж ты «сверхводная», то должна была учиться на своем факультете… Илона, ты кажется, не удивлена, что твоя сила чем-то отличается от обычной водной? — лукаво сверкнул на меня глазами.