Над Самарой звонят колокола - Владимир Буртовой

– Чти, Илья Федорович, чтоб и нам было ведомо государево распоряжение, – попросил Кузьма Аксак, видя, что походный атаман молча шевелит губами, пробегает взглядом по строчкам указа.

– Да-да, – торопливо проговорил Илья Федорович, вернулся к началу. – Слушайте:

Положив указ на стол, Илья Арапов облегченно выдохнул и как бы подумал вслух:

– Славно, что и до сего указа успели изрядный обоз снарядить к государю Петру Федоровичу без мешкотни. – Развернул вторую бумагу, пробежал зачин. – А это нам еще указ от государя из Военной коллегии, теперь сугубо по ратному делу. Слушайте, командиры, чту:

– Вот это и славно! – порадовался Кузьма Аксак, наблюдая, как походный атаман осторожно свернул и вложил оба указа в плотный пакет. – Теперь сами можем, пожаловав чином, отправлять в иные места своих капралов да есаулов.

Илья Федорович, разворачивая третий большой лист, уронил на стол небольшой, в четвертинку, листочек бумаги.

– Что это? – удивился он, поднял, пробежал текст глазами, построжал лицом и попросил удивленного Кузьму Петровича снять с иконостаса Георгия Победоносца.

– К чему? – спросил тот, но волю атамана тут же исполнил, снял икону и встал с ней около стола.

– Сержант Иван Зверев, – позвал Илья Арапов секретаря своей походной канцелярии. – Прими сию присягу на верность государю Петру Федоровичу. Где прозвище опущено, там себя и назови.

Иван Зверев поднялся со своего стула у маленького бокового окна, где стоял его письменный столик, подошел к атаману и принял листок бумаги, исписанный крупными печатными буквами. Четко, привычным к командам голосом, прочитал:

– Целуй святую икону, государев раб. – Илья Федорович отобрал у Кузьмы Аксака икону, Иван Зверев преклонил колено, поцеловал оклад, троекратно перекрестился. – Поставь, Кузьма Петрович, икону на место. Вот, Иван, теперь ты тако же государев слуга, как и мы, до скончания века своего. Завтра пред церковью приведем к присяге всех новоизбранных казаков, да и в поход собираться надобно. Сержанту Куклину поручим озаботиться по сбору муки и фуража с окрестных брошенных помещиками имений. Так-то оно и будет ладно, – добавил Илья Федорович. – А теперь, сержант Зверев, чти манифест государя Петра Федоровича. У меня с натуги уж и глаза слезятся.

Иван Зверев, стоя, зачитал государев манифест:

Сержант Зверев читал медленно, чтобы легче впало в память, иногда останавливался и поглядывал на походного атамана, словно хотел убедиться, так ли он сам понимает слова государя Петра Федоровича, как то надлежит понимать…

За окном благовестили к вечерней службе, из кухни в горницу проникали запахи жаренной с луком рыбы и постного масла.

Дочитав до подписи «Петр», Зверев осторожно положил манифест на стол и сделал два шага назад.

– Возьми манифест, Иван, да сними с него покудова две копии, – распорядился Илья Арапов, потом посмотрел на Василия Ианова, улыбнулся. – Слышь-ка, адъютант мой, сын солдатский, отыщи всенепременно Ивана Чернеева да еще Алексея Горбунова. Пущай, как отужинают, так и явятся в походную канцелярию ко мне.

– Что надумал, Илья Федорович? – поднял на атамана взгляд Иван Жилкин. – Неужто силу нашу разрознить хочешь перед походом? У Чернеева добрые казаки подобрались…

– А надумал я, други, дать Чернееву от имени государя Петра Федоровича звание хорунжего и отправить его с копией сего манифеста на Бугуруслан. А с ним для начала послать и его людей, что к нам временно пристали. Пущай явятся в своей слободе и именем государя поднимают бугурусланцев, отставных солдат да еще кинель-черкасских казаков на подмогу государю-батюшке. Алексея Горбунова пошлю впереди нашего отряда в Алексеевский пригород, что под Самарой. Дам ему полусотню пеших новонабранных казаков с Гаврилой Пустохановым, пущай добывают того пригорода и готовят жителей к нашему приходу. А мы тем временем выступим по реке Самаре, иные крепости под государеву руку прибирать будем, где миром, а где и военной силой, как бог даст…