Мама для дочки чемпиона - Алиса Линней

– Тогда может в моей машине поговорим, а то в вашей есть шофёр, – предложил я.

– Будь моими клиентами не вы, я бы этого задрыпанного адвокатишку, размазал, как кусок дерьма, прямо в зале суда, опозорил бы его прилюдно и получил бы от этого несказанное удовольствие, – наконец-то Леонида Захаровича прорвало. – Просто за то, что он защищает такую сволочную мамашу, – не знаю, что он там сделал, но мой тесть не то что не жалел о содеянном, ему было явно мало.

– Моя мать называет Светку, кукушкой всегда, – попытался поддержать я его по-своему.

– Она ещё хуже, – хмыкнул Леонид Захарович. – Я бы в любом случае добился, чтобы эту Светку освободили от ненужного ей груза материнства, но не захотел дальше мучать Соню с Яной, – объяснил он причину своего поступка. – Я нашёл Михаила и встретился с ним, расписал ему подробно, какие перспективы его ждут, которые совсем не радужные, не говоря уже о его клиентке, её-то я вообще в зону упаковал бы, – пока что я не нашёл не одной зацепки, за что бы Яна могла не простить отца. – Михаил оказался понятливый, его счастье, особенно после того, как посмотрел видео ваших встреч, обещал, что всё доходчиво объяснит Вторушиной, если она не поймёт, чего он не мог предвидеть, то Михаил всё равно не станет больше Светку защищать в суде, – я протянул Леониду Захаровичу руку, чтобы пожать в знак благодарности.

– Спасибо вам, громадное! – произнёс я вслух. – Только я так и не понял, за что по-вашему Яна должна вас не прощать? В её голосе, никакими обидами даже не пахло, – удивлённо спросил я у него.

– Понимаешь, когда мы с Олей развелись, я был уверен, что Яна меня не простит, за то, что я ушёл и видеть больше не захочет, но чудо произошло, с твоей помощью конечно, ты просто не знаешь, какая моя дочь принципиальная, теперь она будет меня презирать, за то что я Светку устранил, запретными путями, – обречённо ответил Леонид Захарович.

– Вы сейчас выражаетесь, как сектант о каких-то запретных путях говорите, а на деле вы просто договорились с адвокатом этой твари и избавили нас, и свою дочь в частности от ненужных переживаний, – серьёзно сказал я. – Уверен, что Яна, так же, как и я, вам очень благодарна, за то что вы для нас сделали, – я прекрасно понимал, что чувствует Леонид Захарович, потому что если бы мне, кто-то год назад сказал, что Яна вернётся и простит меня, я бы хохотал, как ненормальный, я-то уверен был, что этого никогда не случится. – Ваша дочь повзрослела и очень изменилась, она умеет отличать черное от белого, вам просто нужно почаще общаться, – в его глазах появились проблески надежды.

– Поехали тогда, сегодня ты будешь моим адвокатом, – Леонид Захарович улыбнулся, с сомнением конечно.

– Это легкотня, – ответил я и повернул ключ зажигания, он позвонил своему шофёру, чтобы тот ехал за нами.                          

Мы поднимались по знакомой мне лестнице на шестой этаж, потому что вышли на пятом, вместе с семейной парой. Я видел, как Леонид Захарович волнуется, но вида не подавал и не пытался его успокоить.

Дверь в квартиру была уже открыта и я пропустил тестя вперёд.

Не успели мы протиснуться в узкую прихожую, как Яна запрыгнула к отцу на шею.

– Спасибо, спасибо, спасибо, папа! Ты самый лучший! – я глядя на эту картину не выдержал и засмеялся, потому что вид у Леонида Захаровича был совершенно растерянный, он осторожно прижал дочь к себе, как будто боялся её помять.

– Да, ладно тебе, – пробормотал смущённый отец.

– И с чего ты взял, что я на тебя обижусь? – спросила Яна, стоя всё ещё рядом с ним.

– Вообще-то так делать нельзя, – Леонид Захарович нахмурился, он явно не гордился, тем что пришлось сделать.

– Тебе можно, ты же уже большой, – на этот раз Леонид Захарович засмеялся с нами вместе, у Полины от хохота даже слёзы выступили.

Возможно, что со стороны это было не так уж и смешно, но стресс от пережитого нашёл достойный выход.

После этого, наше общение перешло в другое измерение, мы ездили часто в гости к семье Яниного отца и Соня с Богданом очень подружились, что порой их невозможно было разлучить. У нас уже стало традицией, либо Соню оставлять на выходные у них в доме или наоборот Богдана забирать к себе.

В один из таких вечеров, когда брат Яны был у нас, я случайно подслушал разговор детей, когда хотел забрать что-то из кармана куртки в прихожей.

– Хочешь загадать желание? Эта рыбка настоящая, золотая, – сказала дочь.

– Такие только в сказках водятся, – ответил Богдан с недоверием.

– Не хочешь, как хочешь, а у меня скоро появится братик или сестрёнка! Вот увидишь, я у золотой рыбки уже попросила, – уверенно заявила Сонька, дальше я слушать не стал, пока меня не подловили за этим гнусным занятием, я ушёл под шумок.

На следующий день, когда Богдана уже забрали, а Сонька уснула, я подошёл к Яне сзади и обнял её.

– Ты хочешь ребёнка? – спросил я, целуя Яну в шею.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– У нас есть ребёнок, – она повернулась ко мне.

– А ещё одного? – снова спросил я улыбаясь.

– Конечно, хочу! Просто я не знаю, как Соня к этому отнесётся, – нахмурившись, ответила Яна.

– А я знаю, вчера она сказала Богдану, что загадала желание, и мы с тобой не можем подвести золотую рыбку, – сказал я заговорческим тоном. – Предлагаю, заняться этим важным и ответственным делом прямо сейчас, – и почувствовал, как её тёплые руки, пробираются ко мне под футболку.    

Прошёл один год.

Нашему сыну Максу, вчера исполнилось два месяца, после рождения он прибавил уже два с половиной килограмма.

Ничего подобного, я никогда не чувствовал, хотя стал отцом уже во второй раз. С появлением сына всё стало другим, ярче, лучше.

За Соньку я переживал и боялся каждую секунду, где бы не был, а Макс абсолютно счастливый ребёнок с кучей нянек, почти круглосуточно.

Ольга Михайловна жила у нас месяц, сразу после рождения внука, вместе с моей мамой.

Яне вообще ничего не давали делать, но через неделю она взбунтовалась и начала уводить Соньку в садик сама, ну со мной на машине, естественно.

Сонька тоже не отходили от брата, если была не в садике.