Мама для дочки чемпиона - Алиса Линней

– Что это значит? – спросила я, чувствуя, как паника растёт внутри меня.

– Сергей Николаевич сказал, что судья хочет увидеть по реакции ребёнка, кто из нас прав, – мои мысли путались в голове. – я до последнего надеялся, что Соньку не придётся в это впутывать, – Никита сидел передо мной на корточках со стаканом воды в руках.  

– И что нужно делать? – я подняла глаза на него и попыталась забрать стакан, трясущейся рукой, но Никита не выпускал его, держал всё время пока я пила.

– Успокоиться, наверное, – он поставил стакан на стол и поднял меня с пола. – Вы просто зайдёте с Соней во время суда в зал, её спросят, знает ли она Светку и в независимости от того, что Соня ответит, вы сразу же уйдёте, – объяснил Никита, прижимая меня к себе, а я чётко понимала, что наша жизнь снова может разрушиться, если я срочно, что-нибудь не придумаю, но вслух говорить ничего не стала.

Утром Никита предложил мне остаться дома, чтобы отдохнуть, но я не согласилась.

До самого сон часа, Ирина Викторовна поглядывала на меня озадаченно, хотя я была уверена, что моё поведение ничем не отличается от вчерашнего.

Мы попросили Маргариту Павловну, чтобы она присмотрела за спящими детьми, а сами пошли в ближайшее кафе.

– Ты нереально красивая! – не скупилась коллега на комплименты, рассматривая наши свадебные фотки, пристроившись рядом со мной за столиком. – Я вот смотрю и думаю, ну не можете же вы поругаться на второй день, после свадьбы, по вам не вооружённым взглядом видно, как вы любите друг друга, – она продолжала задумчиво разглядывать снимки не глядя на меня.

– Нет, конечно, – запротестовала я.

– Знаю, что я вовсе не тот человек, с которым тебе захочется откровенничать, просто сил больше нет смотреть, как ты пытаешься сделать вид, будто у тебя всё хорошо, – я уже поняла, что мысли о предстоящем суде, не дали раскрыться моим актёрским способностям.

– Что ты знаешь про мать Сони? – спросила я на прямую, раз уж меня разоблачили. – Ты ведь долго была очарована Никитой, наверное интересовалась, куда делась его бывшая жена? – Ирина Викторовна опустила глаза, видимо восприняла мой грубый тон на свой счёт.

– Его мама, Екатерина Ивановна, сказала, что сноха умерла при родах, – услышав такое, я засмеялась, правда не очень весело.

– Почему-то я не удивляюсь, – это было вполне в духе Екатерины Ивановны.

Не вдаваясь в подробности, рассказала проницательной коллеге свою проблему.

– Так значит, я тебе напомнила эту Светку? – спросила она настороженно.

– Да, и теперь ты сама понимаешь, что тебе до неё далеко, – мне вообще не нравилось, когда мы в разговоре возвращались к нашему конфликту. – Я со вчерашнего вечера с ума схожу, представляя, что будет с Соней, после встречи с этой мамашей, вдруг на ней это как-то отразится, будет какая-нибудь психологическая травма? – Ирина Викторовна слушала меня нахмурив брови, потом пододвинув тарелку, она начала молча есть, я даже растерялась. – И что это значит? – обескураженно спросила я.

– Ты тоже поешь, тебе нужны силы, – спокойно ответила Ирина Викторовна.

– Да мне в глотку ничего не лезет, – возмутилась я.

– Прости, я просто пытаюсь сформулировать мысли, если тебе ещё нужно моё мнение, – она виновато улыбнулась. – Мозговая деятельность, сжирает кучу энергии, так что тебе надо поесть, хотя бы через силу, – я пододвинула тарелку, подумав, что Ирина Викторовна права.

– Если бы мне не нужно было твоё мнение, я бы не стала тебе ничего рассказывать, – ответила я.

– За последний год дети очень изменились, в этом возрасте у них начинает работать мозг, – она отодвинула тарелку. – Эмоции и чувства очень мешают мыслительному процессу, и дети это инстинктивно отодвигают на задний план, чтобы чему-то научиться, некоторые становятся откровенно циничными, за счёт этого добиваются больших успехов, по сравнению со сверстниками, – я слушала с интересом, хотя не очень понимала, для чего Ирина Викторовна мне это рассказывает. – Соня, может быть, не такая бесчувственная, но я бы и неженкой её не назвала, многие мальчишки не хотят с Соней даже спорить, заранее зная, что она возьмёт верх, – я подумала, что Соня похожа на своего папу и невольно улыбнулась. – А ещё дети очень забывчивые, особенно неинтересная информация быстро вылетает у них из головы, и Соня тут ничем от других не отличается. Я люблю за ними наблюдать, поэтому знаю о чём говорю, – я пыталась всё это связать воедино, но у меня ничего не вышло. – Я вижу, как ты себя накрутила, приписывая свои чувства Соне, ей-то как раз не о чем переживать, вы с Никитой Соню любите, и она об этом знает, а всё остальное ребёнка может и не заинтересовать, если вы ей правильно преподнесёте, ну, то есть, нудно и скучно, – Ирина Викторовна практически разжевала мне и в рот положила план моих дальнейших действий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты очень облегчила мои страдания, – поблагодарила я её.

– Я буду рада, если вам это поможет, только не отмахивайтесь от Сониных вопросов, она девочка далеко не глупая и может что-нибудь заподозрить, то есть, заинтересоваться, – предупредила Ирина Викторовна.

– И что же я по-твоему, Соне должна сказать? Не думаю, что тут правда нужна, это будет слишком, – рассуждала я вслух.

– Что-то более-менее логичное, то, что удовлетворит любопытство пятилетнего ребёнка, Соня тебе верит, даже мамой называет, – она поймала мой настороженный взгляд и засмеялась. – Я конечно рада за вас и всё такое, но уже совсем тебе не завидую и ни капли не хочу на твоё место, теперь меня моё место вполне устраивает, – я тоже засмеялась, понимая, о чём Ирина говорит.

Мы договорились, что я завтра буду на выходном, а в четверг мы проведём генеральную репетицию праздника осени.

Никита позвонил вечером и сказал, что ждёт нас в машине.

Я сразу поняла, что ему скорее всего не понравится мой разговор с Ириной Викторовной, и даже мелькнула мысль промолчать.

Никита сознательно не захотел подниматься, чтобы со своей поклонницей лишний раз не пересекаться, это точно.

Вернувшись домой, я отменила своё решение, потому что не считала, что сделала что-то неправильное, поговорив с человеком, который, всё-таки разбирается в детях. И ещё, я была, уверенна, что ничего само по себе не утресётся.