Комонс III. Игра на чужом поле - Борис Батыршин

– Погоди… – Кармен задумалась. – А как же вы сами?

– Пирамида должна выйти на… как это… рабочий режим. – торопливо пояснил Экеко. – Это потребует некоторого времени. Если мы будем действовать быстро, то успеем переместить в неё и свои «Искры». Я покажу, как это делается.

– А те, кто будет защищать двери в зал? – Кармен не сдавалась. – Они-то точно не успеют!

– Иначе не выйдет. – отрезал я. – Жертвуя собой, они купят спасение остальным. И всё, хватит дискуссий, занимаемся делом.

Я подозвал «Линию Девять».

– Сейчас вы выйдете в приёмную и объявите, что Верховный Старейшина снова отправляется в Зал Пирамиды.

Я, по возможности, смягчал тон – не стоит злить союзника, и без того раздражённого тем, что его не допустили к обсуждению планов.

– Охраны не берём. Двоих сопровождающих, вас с Экеко, достаточно, чтобы соблюсти церемониал. И вот ещё что…

Я протянул ему золотой футляр в форме цилиндра.

– Это кипу отправите с нарочным в Зал Навигаторов. Приглашение Верховному Старейшине встретиться на верхушке Пирамиды. В кипу говорится, что я сумел установить контакт с Землёй. Как полагаете, придёт?

– Придёт? – ухмыльнулся «Линия Девять». – Прибежит! Он не меньше нашего ждёт возобновления связи с резидентами. Но учтите: с Великим Навигатором постоянно ходят двое. Лучшие бойцы касты, не раз побеждали на Играх…

– Ничего, справимся. Главное – успеть до его появления установить связь с нашими на Земле. А вот тут, боюсь, возможны пакостные сюрпризы.

Кармен громко сглотнула.

– И… что тогда?

– Посмотрим. Боюсь, ничего хорошего. Но – какие у нас есть варианты?

I

Вам случалось разворошить палкой муравейник, а потом наблюдать за поведением его обитателей? В лагере экспедиции творилось нечто похожее: бестолковая суета, «мураши» (в отличие от лесных прототипов – двуногие, облачённые в пёстрые одежды) бегают туда-сюда, размахивают руками, волокут предметы разной степени тяжести и громоздкости, от картонной коробки с консервами, до пулемётной треноги и патронного цинка. И никакой тебе тишины, нарушаемой, разве что, шорохом хитиновых оболочек да высохших еловых игл – обитатели этого муравейника орали, галдели, квохтали на разных языках, то и дело, сбивались в кучки и самозабвенно обсуждали новости.

Их как водится, имелось две – хорошая и наоборот. Первая заключалась в том, что, наконец, удалось установить связь с заброшенными в космос разведчиками! Не с первого раза и не такую устойчивую, как хотелось бы – но на том конце эфирной ниточки, протянутой к окраинам Солнечной Системы, несомненно, были «свои», и они ждали от землян помощи. Какой именно – этого пока установить не удалось, общение шло не осмысленными репликами и даже не азбукой Морзе (которую ни один из «связистов» толком не знал), а неким подобием цепочки образов, возникавших и таявших в мозгу оператора. Причём «разговор» был практически односторонним – то ли мощности заложенных в хрустальную махину Мыслящих не хватало для полноценной её работы, то ли ребята ещё не вполне освоились – а только они, по их же собственным словам, лишь мимолётно коснулись сознания далёких «собеседников», а дальше могли только слушать. И даже это оказалось ох, как непросто: вычленять из цепочки размытых мыслеобразов то существенное, что хотели сообщить Земле затерявшиеся в космической бездне друзья. Милады хватило на сорок минут сумасшедшего мозгового напряжения – потом у неё пошла носом кровь, и Виктор чуть ли не силой оттащил девушку от Пирамиды. Занявший её место Казаков едва сумел восстановить контакт, а послания и вовсе «расшифровывал» с трудом. От помощи Аста и Голубева толку вообще не было – оставалось отпаивать Миладу крепчайшим чаем с коньяком и надеяться, что она придёт в себя и приступит к работе, прежде чем они упустят что-то существенное.

Тем не менее, переговоры продолжались. Стало более-менее ясно, что «засланцы» готовы вернуться домой – и просят приготовиться к их прибытию. Как именно подготовиться, что для этого нужно сделать? Это пока оставалось неясным, несмотря на все усилия операторов.

Что касается второй новости – тут всё было проще. Примерно через три часа после того, как был установлен первый контакт, над долиной возник вой. Он рос, набирал силу, приближался, пока, наконец, не раздвоился и стал почти нестерпимым. «Воздух!» – заорал Хорхе, постовой-кубинец кинулся к установленному в сложенном из валунов барбете крупнокалиберному «Браунингу», и тут из-за скалистого отрога выскочили и пронеслись вдоль долины два реактивных самолёта. Летели они крыло к крылу, на высоте не более двух сотен метров, так что отлично были видны и бомбы на подкрыльевых пилонах, и торчащая слева от носового обтекателя штанга дозаправки, и бело-голубые круги на плоскостях.

Пулемёт плюнул гулкой очередью. «Не стрелять, idiota de los cojones![11] – заорал подбежавший генерал, обильно сопровождая команду испанской и русской матерщиной. Пули ушли в никуда, а истребители, окатив людей в долине волной грохота, скрылись за хребтом. Казаков (он вышел из грота Пирамиды, желая отдышаться после очередной попытки) проводил их взглядом.

– «А-четвёртые», «Скайхоки». – сообщил Женька. Он стоял рядом, и из-за спины его выглядывал встревоженный Голубев. – Американские штурмовики, аргентинцы закупили их для своих ВВС. Две пушки– двадцать мэмэ и почти четыре тонны боевой нагрузки на пяти точках подвески. Серьёзные птички. Интересно, чего это они тут разлетались?

Ответ был получен спустя несколько минут. Генерал собрал личный состав экспедиции и сообщил обескураживающую новость: в сторону долины из ближайшего городка выдвигается механизированная группа аргентинских войск в составе примерно батальона. Давешняя пара «Скайхоков» – воздушная поддержка незваных гостей, и действуют они с аэродрома подскока в трёх сотнях километров к востоку. Что нужно воякам в долине, кто отдаёт им приказы, пока неясно, но, судя по тому, что при мехгруппе замечено полдюжины «нортамериканос» в штатском – ничего хорошего ждать от них не приходится.

«Если аргентинцы не сбавят темп, – говорил генерал, – они будут здесь примерно через шесть часов. Кубинцы и бойцы Хорхе займут, конечно, оборону, но против батальона на броне, поддержанного реактивными штурмовиками, им долго не продержаться – хорошо, если выиграют час-другой на эвакуацию. На помощь извне надежда тоже хилая. Париж и Тель-Авив уже заявили протест, да и прочие наши друзья не сидят, сложа руки. Но тут вот какое дело: в Буэнос– Айресе беспорядки, чуть ли не путч. Там идут уличные бои, президентский дворец окружён танками, и есть подозрение, что заварушку эту подгадали к операции против нас. Разговаривать там сейчас не с кем, найти того, кто, отдаёт приказы военным, тем более в такой глухой провинции возможности нет – все отнекиваются, кивают друг на друга, ссылаются на отсутствие связи… Французы готовы поднять ударную группу с авианосца «Клемансо», но пока они сюда долетят, да и долетят ли вообще… В-общем, рассчитывать нам не на кого, во всяком случае, в ближайшие часов семь-восемь…»