Гордость и страсть - Аманда Скотт

— В угрозах насилия нет нужды, Саймон, — заметил Файф. — Твоя сестра еще явно не осознала, какой властью я обладаю. Тебе надо лишь объяснить это ей.

Кивнув, Саймон резко проговорил:

— Отказ повиноваться есть форма предательства, Амалия, которая карается — на усмотрение правителя — смертью.

Холодок страха пробежал по телу Амалии. Вспомнив, с какой легкостью Файф распоряжался ходом коронации в Сконе, и поверив Саймону, она встала.

Колени дрожали и подкашивались, но она сказала себе, что раз не может рассчитывать ни на кого другого в этой комнате; придется ей бороться с ними самой. Как это осуществить, она не знала.

Когда правитель сделал жест, она подошла к месту, которое он указал перед собой, и встала лицом к нему.

— Ну, ты понимаешь теперь, что я правлю всей Шотландией и мне нельзя не повиноваться? — спросил он тем же мягким, гладким как шелк голосом.

— Да, милорд. Но разве вы не должны подчиняться шотландским законам?

— Нет, когда меня это не устраивает, — ответил он. — Святой отец, вы готовы начать?

— Да, сэр, — отозвался священник. — Но должен сказать, я не одобряю замужество этой девушки против ее воли.

— Стало быть, для нас хорошо, что не вам решать, что она сделает и чего не сделает, не так ли? — фыркнул Файф с сонным видом. — Вы встанете здесь, рядом со мной.

— Разумеется, милорд, все должно быть так, как вы прикажете, — сказал отец Лорен. Затем обратился к сэру Харальду: — Сэр Харальд, подойдите сюда и встаньте рядом со своей нареченной.

Сэр Харальд встал, и руки Амалии сжались в кулаки. Ей хотелось закричать, а ноги так и рвались побежать. Но спастись бегством ей не удастся.

Гарт гнал свою лошадь во весь опор, и его спутники скоро остались далеко позади. Несмотря на намерение леди Сибиллы мчаться, как сам дьявол, им приходилось принимать во внимание вьючную лошадь, и Гарт предоставил Тэму разбираться со всем этим.

Сибилла, возможно, пыталась не отставать от него, но ее лошадь уже выдыхалась. Ей пришлось неистово погонять беднягу, чтобы нагнать их как можно быстрее.

Когда Гарт наконец спешился в конюшенном дворе, бока его коня тяжело вздымались, но один из конюхов услышал стук копыт и подбежал. Гарт бросил ему повод, сказав:

— Позаботься о нем, но только по-тихому.

Не дожидаясь ответа, он зашагал к садовой калитке, надеясь, что еще никто не обнаружил, что Сибилла оставила ее незапертой. Калитка открылась с обычной легкостью, и он проскользнул внутрь.

Шторы большого зала были задернуты, и Сибилла сказала ему, что видела стражников только в переднем холле. Поднимаясь по дороге, он сам видел, что люди Файфа все еще разбивают лагерь на склоне холма позади флигеля для мужчин.

Никто не обратил внимания на одинокого всадника.

У боковой двери он вспомнил, что если кто-то выглянет из переднего холла, то может его увидеть.

Со всей осторожностью, но готовый объявить себя одним из домочадцев, если понадобится, он открыл дверь и тихо шагнул в полутемный коридор. Когда он закрыл за собой дверь, та, что вела в переднюю, открылась, и Изабелла поманила его.

— Мы должны поспешить, — сказала она, втягивая его в маленькую комнату. — Файф решительно настроен выдать Амалию замуж за Харальда Бойда, несмотря на ее непреклонный отказ, и Саймон приказал ей подчиниться. Даже священник готов отправлять обряд невзирая на закон. Не думаю, что она сможет устоять против них четверых, сэр.

— Я все ломаю голову, мадам, — пробормотал Гарт, — но, говоря по правде, не знаю, что я могу сделать, чтобы их остановить, если даже вам это не удалось.

— Вы хотите их остановить? — спросила принцесса, пристально вглядываясь в него.

— Да, хочу, — ответил он, осознав, когда произнес эти слова, что помешать им силой выдать девушку, замуж для него важнее, чем он представлял, но ситуация кажется безнадежной. — Леди Сибилла сказала, нам надо лишь остановить священника, но я не возьму в толк, как мы можем это сделать.

— Я знаю один способ, который может помочь, — заявила Изабелла. — Но только если вы согласитесь на это, а времени на раздумья у вас нет, поскольку Файф уже приказал священнику приступать. Имейте в виду, что даже эта тактика может потерпеть неудачу. Более того, если все получится, вы можете приобрести опасного врага в лице моего брата. Но если вы готовы…

— Мне наплевать на все это. Просто скажите, что я должен делать.

Наблюдая, как сэр Харальд встает и обходит стол, направляясь к ней, Амалия размышляла, не устроить ли ей истерику, как она частенько делала в детстве. Однако она уже давно поняла, что воплями и топаньем ногами скорее добьешься быстрого наказания, чем того, чего надеешься добиться, и не сомневалась, что сейчас результат будет таким же.

— Милорд, — обратился священник к Файфу, — надо, чтобы кто-то стоял рядом с ее милостью, кто-нибудь из других фрейлин, быть может?

— Я могу стоять с ней, если хочет, — сказал Файф, не шелохнувшись.

Амалия стиснула зубы и вперила гневный взгляд в Саймона. К ее удивлению, он выглядел смущенным, словно наконец до него дошло, что он вынуждает ее сделать.

— Саймон? — мягко проговорила она.

— Сэр Харальд будет тебе хорошим мужем, и ты будешь жить рядом с Элайшо, — сказал он. — Все будет хорошо, девочка, вот увидишь. Тебе понравится иметь собственный дом.

— Иди и встань с ней рядом, — распорядился Файф. — Ты должен быть ее посаженым отцом, в конце концов.

— Не делай этого, Саймон! — взмолилась Амалия. — Я не хочу этого, и в твоих силах все остановить.

— Нет, я не могу, — ответил он, поднялся и подошел, чтобы встать с ней рядом.

Сэр Харальд, подчиняясь жесту священника, встал справа от нее.

Когда оба заняли свои места, Файф распорядился:

— Можете приступать, святой отец.

— Хорошо, — отозвался священник, поворачиваясь к сэру Харальду: — Харальд, если ты готов взять эту женщину в свои законные жены, повторяй за мной…

Амалия, уставившись невидящим взглядом в какую-то точку за плечом священника, заметила, как дверь передней приоткрылась. Затем она распахнулась широко, и ее воображение, казалось, сыграло с ней ту же шутку, что и раньше, позволив ей увидеть Гарта, стоящего там.

— Одну минуту, святой отец, — сказал он, входя в зал. — Полагаю, вы упустили один — два важных вопроса, не так ли? Разве законы Святой церкви не обязывают вас спросить, не присутствует ли здесь человек, который может назвать причину, препятствующую этому браку? К тому же, насколько я помню по последней свадьбе, на которой присутствовал, вы должны задать каждому из главных участников тот же вопрос.