Трибунал для судьи - Вячеслав Денисов

– Случаи вынесения заведомо неправосудных решений в судах нашей области существуют, но они носят единичный характер. С подобными вершителями Закона мы боремся беспощадно, стараясь побыстрее от них избавиться. Для судьи прежде всего важна его честь и незапятнанная репутация. Новый метод отбора судей на вакантные должности путем конкурсного отбора открывает перед нами широкие возможности по привлечению в суды наиболее честных и преданных Закону граждан…

Я выключил телевизор. В голове до сих пор стояли слова Лукина, недавно встречавшегося с бандитом Гуроном, и информация Вадима о приобретении председателем «Форда» и строительстве двух особняков. «Для судьи прежде всего важна его честь»… Красиво сказал. Но это не новость. Во всяком случае, не для меня. Я очень хорошо помню, по какому «конкурсному отбору» попала в судьи тупая, как обух топора, дочь заместителя главы областной администрации по энергетике. Лукин лично присутствовал во время сдачи ею экзаменов и лез из кожи вон, лишь бы та их сдала. И та сдала. На тройки, ничего не ответив, но сдала. Молодец, Лукин. Теперь Фемида сойдет с ума от выносимых новым судьей решений. Я очень хорошо знаю, как попадают в судьи по «конкурсному отбору». Зачем молодой бабе двадцати восьми лет, имеющей отца-бизнесмена, совершенно не разбирающейся в праве, идти в судьи на зарплату в семь-восемь тысяч? Она каждый день приезжает на работу на джипе «Мерседес», увешанная, как новогодняя елка, золотом.

Власть. И огромное желание помогать «своим» через судейскую «деятельность». Не это ли называется организованной преступностью, господин Лукин?

Зачем Гурону и Ступицыну председатель Областного суда? Ведь пару-тройку миллионов долларов гораздо легче и приятнее поделить на две части, нежели на три? Затем, чтобы затереть все шероховатости и издержки производства, связанные с похищением у меня Рольфа и перепродажей его за границу. А Лукин председательствует последний год – возраст. Поэтому сейчас он старается схавать то, что не мог себе позволить все эти годы. Обеспечить себя и отроков всем необходимым, желательно – до конца их дней. Его положение позволяет это сделать безболезненно. Председатель Областного суда – это не председатель суда районного. Он выше подозрений, хотя о его стяжательстве говорят уже не шепотом, в судах, а во всеуслышание, через газеты. Однако свалить такого колосса, как Лукин, очень проблематично. Разнятся весовые категории.

Он наверняка знает об убийстве Шилкова. Однако делает вид, что об убийстве ему известно из средств массовой информации и органов внутренних дел. Вместе с этим он продолжает жать там, где не сеял. И когда, наконец, судью Струге пристрелят, он скажет тем же журналистам:

– Судья Струге неоднократно выпадал из коллектива. Очевидно, его смерть явилась следствием криминальных разборок.

Я вышел из комнаты на кухню и закурил. В спальне посапывал Пащенко. С утра ему нужно ехать в областную прокуратуру на совещание. Я опять остаюсь один. И сидеть сложа руки, несмотря на данное мною обещание не выходить из дома, я не собираюсь. Потому что не устаю повторять – вера без дел мертва. Мой шок и вызванный им сумбур мысли после событий первых дней давно прошел. А «пресс», организованный для меня в неизвестной квартире, успокоил меня не хуже валерьянки. Сейчас я опять тот же рассудительный и спокойный судья Струге. Без жалости и гнева.

Для тех, кто не спит, рассвет всегда приходит мучительно долго. Тех же, кто в забытьи, он всегда застает врасплох. Я едва дождался, когда в спальне запищит будильник. Пащенко, поворочавшись на кровати, вздохнул и побрел в ванную.

Пепельница передо мной полна окурков. За окном – ночь, на часах – семь утра. Распахнув холодильник, я достал из него несколько яиц. Нужно накормить Пащенко и выпихнуть на совещание. Побыстрее, чтобы не слушать нотаций и увещеваний.

Однако прежде чем он закрыл за собой входную дверь, я выслушал их предостаточно. Нечто среднее между наказом мамы переходить улицу только на зеленый свет и запретом вообще на нее выходить. Выждав несколько минут после его ухода, я умылся и стал собираться.

В половине девятого я вышел из дома, а через полчаса был уже в Областном суде. Кого не ожидал его председатель увидеть в своем кабинете, так это меня. Но его растерянности хватило лишь на долю секунды. Лукин улыбнулся и хозяйским жестом показал на ряд стульев, стоящих за длинным столом. Представляю, какой сейчас торнадо в его голове!

– Рад видеть вас, Антон Павлович, живым и здоровым!

Это стандартное приветствие прозвучало для меня мистически жутко.

Расстегнув дубленку, я откинулся на спинку стула.

– Слышал, на работу из отпуска скоро выходите?

– Верно. Какие слухи обо мне ходят, Игорь Матвеевич? – Я даже усмехнулся, постаравшись придать всем возможным слухам оттенок навета. – Говорят, вы даже с идеей возбуждения в отношении меня уголовного дела выступили? Если, конечно, не военная тайна – по какому факту?

Лукин вздохнул и повертел в руках знакомые мне очки в золотой оправе.

– Понимаете, Антон Павлович, мне и коллективу не все понятно в вашем поведении…

– Минутку, – остановил я его. – Давайте сразу будем отделять мух от котлет. Какому коллективу? Вы судей имеете в виду?

Он бросил в мою сторону жалящий взгляд.

– Разумеется, коль скоро я являюсь председателем Областного суда! Что за перестрелки в чужом доме? Как вы вообще выглядите, судья?! Вам через несколько дней садиться в процессы, а у вас лицо, как у семейного дебошира! И вы еще удивляетесь, что вас осуждают? – Лукин слегка покраснел. С ним это происходило всегда, когда он готовился сказать какую-нибудь гадость. – Я буду ставить перед коллегией вопрос о прекращении ваших полномочий в должности мирового судьи.

– Что так? – поднял я разбитую бровь.

– А вы полагаете, что можете работать дальше, застрелив несколько человек?! Это похоже на месть, Струге! Получаете в ГУВД табельное оружие и практически в этот же день убиваете двоих человек! Вы сможете после этого надевать мантию?

– Легко, – отозвался я. Объяснять причину стрельбы и получение оружия я Лукину не собирался. Он хорошо знал о моей невиновности и происходящих событиях. Даже очень хорошо! – Игорь Матвеевич, я полагаю, что не имеет смысла рассказывать человеку о том, что он знает лучше меня. Я здесь по другому поводу. Поскольку в данный момент нуждаюсь в средствах, хочу подписать у вас заявление о предоставлении материальной помощи. Решил вот воспользоваться своими правами.

– Ничем не могу помочь. – Лукин бросил очки на стол.

Ну, конечно! Я и не сомневался. Деньги мне не нужны, мне просто очень хотелось посмотреть, с какой радостью Лукин произнесет эту фразу.

– Тогда, может быть, купите у меня пару коробок масла «Мобил-1» для «Форда»?

Председатель не поднимал взгляд.

– Все, Струге, идите. Ничем вам помочь не могу.

– А еще у меня на даче сорок листов шифера стоят. Дорого не возьму. Если не устроит шифер, могу помочь кровельным материалом «ондулин». Я перед самым отпуском директора строительной фирмы с женой разводил.