Бретер на вес золота - Дмитрий Евдокимов

Мог ли кто-нибудь еще час назад предположить, что я окажусь в королевском зале совещаний? А вот ведь, кому-то я понадобился. Понятно, что еще дней десять назад, в присутствии короля, состав заседающих здесь лиц был гораздо более внушительным. Но сегодня совещание было, что называется, «на злобу дня», ибо за большим овальным столом расположились те люди, кто имел хоть какое-нибудь отношение к судьбе столицы в данный момент.

Не всех из присутствующих я знал в лицо, но поспешивший мне навстречу де Бюэй быстро восполнил этот пробел. Место во главе стола, естественно, пустовало, ближайшие к нему кресла занимали справа – первый министр Огюст де Флавуа, слева – губернатор столицы герцог де Рохалес. Далее за первым министром расположились: начальник королевской канцелярии, он же канцлер или хранитель королевской печати барон Жан-Пьер де Нарсильяк, интендант финансов виконт де Лимантен, комендант Монтеры, по совместительству тесть короля и отец королевы Марии граф де ла Фронтир, капитан синей гвардии князь Репнин и капитан лимонной сотни Петер Ульмарк. По левой стороне вслед за губернатором располагались: престарелый маршал, ныне советник короля герцог де Калонже, адмирал д’Орио, начальник городской стражи Монтеры граф де Фризе и сам начальник Департамента безопасности Эскарона граф де Бюэй. Еще по пять или шесть кресел с обеих сторон оставались свободными.

– Присаживайтесь, Орлов, возможно, вы нам понадобитесь, – Франсуа де Бюэй усадил меня рядом с собой, как только была окончена церемония представления высоким особам.

– Скажу вам сразу, Орлов, – блеснувшие холодной сталью глаза Репнина буквально вдавили меня в кресло, – я не одобряю ваши методы, был против вашего приглашения сюда и считаю ваше присутствие за этим столом неуместным. Корона не нуждается в услугах бретера!

Благодаря богатству и высокому положению в обществе князь Репнин считался негласным лидером ориосской диаспоры Монтеры, и не менее раза в неделю у него на дому собирался кружок из избранных представителей наиболее знатных семей ориосцев. Тем удивительнее был факт негативного отношения капитана синей гвардии к своим соплеменникам, не имевшим счастья входить в этот круг избранных. Словно Репнин априори подозревал всех остальных ориосцев в желании выбиться наверх с его помощью и имея в активе лишь происхождение своих предков. По крайней мере, попасть что на закрытый прием к нему домой, что в роту синей гвардии под его командованием для небогатого ориосца было делом почти невозможным.

– Слава богу, князь, меня не интересует ваше мнение по данному вопросу – прошли времена, когда меня можно было смутить намеками на мой род деятельности, – но все равно спасибо, что высказали его.

– Напрасно полагаете, что я намерен терпеть оскорбления от какого-то трактирного бретера! – обширная залысина на голове князя заметно покраснела, соломенного цвета усы воинственно топорщились, а глаза просто-таки метали молнии.

– Полегче, Репнин, – неожиданно вмешался в наш неприятный разговор другой гвардейский капитан – Ульмарк, – шевалье в состоянии сделать из тебя решето своей шпагой прежде, чем ты выберешь способ защиты.

– В самом деле, князь, мы теряем драгоценное время! – голос престарелого маршала де Калонже был слаб, но все препирательства моментально прекратились.

– Шевалье, – взял слово первый министр, – мы хотим, чтобы вы вывезли в безопасное место королеву с детьми.

– И под безопасным местом подразумеваем ставку короля под Даве, – добавил Франсуа де Бюэй.

Не знаю, удалось ли мне сохранить невозмутимое выражение лица, но подавить желание озвучить немедленно возникший вопрос «почему, собственно, я?» удалось лишь с большим трудом. К счастью, подобной глупости удалось избежать. В самом деле, статус большинства собравшихся здесь людей не оставлял сомнений в обдуманности их поступков. И раз уж вызвали меня, значит, ни гвардию, ни оставшихся в Монтере гарнизонных вояк использовать нельзя. А как насчет моря?

– Почему не Замок-на-Воде?

– Потому что господин адмирал, – Флавуа кивнул в сторону д’Орио, – не может гарантировать успех дела.

– Нугулемский флот курсирует вдоль побережья, – с кислым выражением лица промямлил адмирал Эскарона, – а у меня из военных кораблей в городе лишь одна каракка и один флейт. Часть флота в море, часть была переведена в Южную Алезию для предотвращения там высадки противника.

– Предотвратили на свою голову, – буркнул герцог де Рохалес, – лучше бы они в Алезии высадились!

– Чтобы вы, Орлов, лучше понимали ситуацию – вокруг столицы уже вовсю рыщут вражеские разъезды, а пытавшаяся ночью прорваться в Замок-на-Воде каракка была обстреляна вражескими кораблями и поспешила вернуться назад, – просветил меня глава монтерской стражи, в ответ на что я благодарно кивнул.

И задумался не на шутку. Не столько над способами выполнения поставленной задачи, сколько над своим отношением к вопросу.

С одной стороны, все предельно ясно и правильно. Королева и два малолетних принца, попади они в руки нугулемцев, станут колоссальным козырем при торге с королем Филиппом. Муж и отец пойдет на все, на любые уступки ради благополучия своей семьи. Но то муж и отец, а как насчет короля? Вот уж ни за что на свете не хотелось бы оказаться в таком случае на месте нашего сюзерена.

Но все это лишь одна сторона медали. А с другой стороны находятся жители Монтеры. Те самые, что сейчас собираются на дворцовой площади. Они напуганы и растерянны. Они хотят, чтобы власти их защитили, успокоили и обнадежили, сказали, чего им ждать и что им делать. И им жизненно важно знать, что королева и принцы, являющиеся сейчас олицетворением королевской власти, находятся здесь, с ними, а не бегут, словно крысы с тонущего корабля. Для воодушевления защитников города присутствие королевской семьи в столице – вещь неоспоримая.

Но здесь мы опять входим в противоречие с первой стороной пресловутой медали – обеспечить безопасность монаршей семьи в сложившихся условиях практически невозможно. И что же нам делать?

– Что ж, я вижу три варианта…

– О! По всей видимости, первый, второй и третий! Браво! – опять влез со своим дурным настроением князь Репнин, чем вызвал на этот раз целый шквал недовольства членов королевского совета.

– Вероятно, князь просто не хочет, чтобы королевская семья покинула Монтеру? – мне пришлось повысить голос, но после моих слов в комнате воцарилась тишина.

– Тут уже и государственной изменой попахивает, – испуганно глядя на меня, пробормотал Нарсильяк.

– Измена здесь ни при чем, князь считает, что столицу нужно оборонять, а присутствие королевы и наследника престола в городе может сплотить защитников.

– Довольно! – Флавуа звучно хлопнул ладонью по столу. – Все это мы уже слышали. Вас, Орлов, пригласили сюда с определенной целью.

Я только тяжело вздохнул, в очередной раз пытаясь не дать воли эмоциям. В конце концов, кто я такой, чтобы высказывать свое мнение перед первыми лицами королевства? Что ж, раз от меня хотят обеспечения безопасности королевы и принцев, приложу все силы, чтобы выполнить эту задачу. А уж оборона Монтеры – не мое дело. Хотя будет невыносимо жаль безропотно сдавать столицу заклятому врагу!