Лучший возраст для смерти - Ян Валетов

Под колеса Ханне внезапно метнулась огромная змея, появившаяся на дороге из ниоткуда. Внизу что-то хлопнуло, а потом в подвеску замолотило так, что джип заходил ходуном, запрыгал, как конь на родео, и Ханна больно ударилась о руль, несмотря на застегнутые ремни безопасности. Скорость упала и машину по дуге вынесло на обочину.

«Рэм» и «Тундра» попробовали тормозить, но не успели и тоже проехались по заградительной ленте всеми колесами. В стороны полетели куски рваных покрышек.

Ханна выскочила из кабины и бросилась бежать, но тут с другой стороны дороги, из-за низкого кустарника, выкатился, плюясь сиреневым выхлопом, «Хэмви» военного патруля, и она метнулась обратно, прячась за кузов своего «Лексуса», чтобы не попасть под колеса пятнистому монстру, и с разбегу врезалась в какого-то человека.

Со стороны «Дракона» ударили выстрелы – били из автоматического оружия, тут же огрызнулся крупным калибром «Хэмви», метко, если судить по металлическому грохоту от попаданий. Очередь буквально распилила пикап напополам, его пассажиры брызнули в стороны, как мыши из затопленной норы, но и по ним хлестнул прицельный свинцовый дождь.

Ханну схватили в охапку вместе с визгом и пистолетом, и потащили в сторону, через подлесок, бросив на плечо, словно мешок с мукой. Сзади снова басом заговорил пулемет, перекрывая напрочь жалкую автоматную трескотню, и кто-то завизжал отчаянно и пронзительно.

Ее усадили на землю, совершенно шальную, так и не сообразившую, что погоня закончилась. Она дышала, словно не ее несли, а она бежала по пересеченной местности с неподъемным грузом на плечах.

– Пистолет отдай… – попросил ее знакомый голос. – Он все равно пустой!

Голос был знакомый, но навести резкость на говорившего она не могла.

Потом заскрипели тормоза и рядом остановилась машина. Хлопнула дверца и над ней нависла тень. Она по-прежнему не видела черты лица, только силуэт.

– Все кончилось, Белль… – сказал Грэг. – Это я. Все кончилось, ты дома…

Она почувствовала, как он обнимает ее, прижимает к себе.

И только тогда Ханна позволила себе зарыдать в родное плечо.

* * *

На третий день пребывания в Вайсвилле Ханна перестала шарахаться от резких движений окружающих, громких звуков и встречных прохожих. Ночью она спала тяжелым и беспробудным медикаментозным сном – по распоряжению Грэга вечером к ней приезжала на байке Лиз и делала укол, после чего можно было и свечи не задувать.

Ханна пробовала возражать, но Грэг и слушать не стал.

– Белль, у нас нет настоящих врачей и выводить тебя из нервного срыва, если он случится, некому. У нас уже были самоубийства и поехавшие крышей. Хватит. Поэтому потерпи пару дней, приходи в себя и включайся в работу… Каждый человек на счету. Все! Сейчас помогай, чем умеешь, если хочешь и можешь, а вечером – укол и спать!

Сам Грэг и еще несколько человек из его команды работали на износ – по двадцать часов в сутки, превращая некогда беспечный Вайсвилль в настоящий укрепленный район.

Пустых домов в городе было гораздо больше чем тех, где остались обитатели, поэтому Грэг принял решение следить за периметром, располагая точки наблюдения и несколько мобильных групп в отселенных домах, расположенных на окраинах. Выжившим же предстояло устраиваться в центре города, там где можно было организовать ограждение из колючей проволоки, баррикады на улицах, присмотр за младшими, нормальное питание и складирование продуктов.

В Вайсвилле остались в живых 323 подростка в возрасте до 18 лет, из них 67 человек перешагнуло 16-летний рубеж – 32 юноши и 35 девушек. 112 жителей города были в возрасте от 12 до 16 лет, остальные – младше 10. Не очень хороший расклад, но что случилось, то случилось.

Теперь предстояло охранять весь этот детский сад, лечить, кормить, организовать поиск припасов, охоту… Чтобы все это скоординировать, спланировать и, в конце концов, воплотить планы в реальность, нужен был человек, способный взять ответственность на себя.

И таким человеком для Вайсвилля стал Грегори Стаховски – главный умник школы, хавбек школьной футбольной команды, который в конце этого лета должен был уехать учиться в Принстон. Должен был, но, к счастью для Ханны и остальных жителей Вайсвилля, уехать не успел.

Ханна Сигал и Грегори Стаховски знали друг друга с детства, как и все дети в Вайсвилле, чьи родители работали на правительство и военный проект «Миротворец» или просто связали свою жизнь с Лабой и Базой. Маунт-хилл, он же Вайсвилль, был научным городком, обитатели которого так или иначе имели отношение либо к какой-то из научных программ Министерства обороны, либо к охране Базы и ее секретов.

Отец Грега Фред Стаховски возглавлял отдел компьютерной безопасности Базы, отец Ханны Алекс Сигал вел проект «Миротворец». Мама Грега, Сибилла, создала бухгалтерскую фирму, обслуживающую все мелкие бизнесы в округе, мать Ханны, Тэсс, работала на юридическую фирму в Рейстере и еще консультировала жителей Вайсвилля по субботам.

Сначала познакомились между собой матери Грега и Ханны, потом их отцы, а потом подружились и дети.

Это у отца Ханны Грег перенял называть ее семейным прозвищем – Белль.

– Белль – это красавица, прекрасная по-итальянски… – объяснял папа Алекс, улыбаясь. – Хоть мы и не итальянцы, но уж больно хорошо звучит! Вот послушай: Белль!

Он словно пробовал слово на вкус.

– Белль!

– Я тоже буду называть тебя так, – сказал ей Грег целую вечность назад.

– Ты же не итальянец, – улыбнулась Ханна. – Вы же поляки…

– Ну и что?

– Тебе не нравится мое настоящее имя?

– У тебя чудесное имя, Ханна, библейское… Но Белль мне нравится больше. Оно звенит, как колокольчик! Белль!

– Это папино слово, – нахмурилась она, хотя ей нравилось, как он произносит ее семейное имя. – Наш секрет…

– Так я же не при всех, – улыбнулся он. – Только наедине!

Его отец на службе отличался строгостью, а вне работы был шутником и компанейским парнем, наверное, умел переключаться в домашний режим.

Сибилла Стаховски, нарочито сдержанная в проявлениях эмоций и чувств что в офисе самой крупной в округе юридической конторы, что дома, могла бы служить образцом деловой женщины и хорошей жены, но в городе хорошо знали, что душечке-милашке Сибилле лучше на пути не попадаться – съест вместе с костями.

Быть лидером в диспут-клубе или капитаном в футбольной команде в благополучное время и взять на себя ответственность за жизнь трехсот детей и подростков – совершенно разные вещи. Только сейчас Ханна увидела, что добряк Грег Стаховски мог по жесткости дать фору обоим родителям, и на поверку оказался не мягким интеллектуалом, а человеком, которому подчинялись и реально боялись ослушаться.

Для выживших детей Вайсвилля он стал предводителем, настоящим вождем, а вождь – это не только слова, это действия, на которые никто, кроме лидера, не способен.