Герцогиня-дурнушка - Элоиза Джеймс

– Допускаю, что это правда.

– Я даже пел для тебя!

Тео рассмеялась. Ужас, прозвучавший в его голосе, напоминал прежнего Джеймса. Что ж, если он и впрямь не собирался разжигать все эти эротические глупости, тогда она совсем не против остаться его женой. И даже сможет смириться с татуировкой и всем остальным…

– Ты снова отрастишь волосы?

– Если хочешь. – Он нахмурился. – Но никакого пения! Я больше не могу петь.

– Я слышу это. – Ей стало грустно, но Джеймс улыбался. Так что она была единственной, кого это печалило.

– Я хочу детей от тебя, – повторил он, и она увидела искренность в его глазах. – Хотя ты стала жесткой, как изгородь из кольев, ты все еще мой ближайший друг, и я восхищаюсь тобой, Дейзи. И кто знает, может быть, ты со временем научишься расслабляться…

– Нет, ни за что! Ты это поймешь, если поживешь со мной некоторое время. В моей жизни все упорядочено и все продумано, так что мне не приходится что-либо в ней менять.

Джеймс молча пожал плечами, а Тео тихо сказала:

– Хорошо. Верю тебе на слово.

Он улыбнулся и сбросил сюртук.

– Джеймс, что ты делаешь?!

– Раздеваюсь. Ты увидишь, говорю я правду или нет. – Ответ был вполне разумный, и в то же время это было чистейшим безумием.

– Но ты не можешь… вот так просто снять с себя одежду… О господи! Еще один шрам?! – Тео подступила к мужу. Этот шрам начинался у правого плеча и пересекал живот, резко выделяясь белым натянутым жгутом на загорелой коже цвета темного меда.

– Штык, – с беззаботной улыбкой ответил Джеймс.

Он наклонился, снимая сапог, и перед Тео открылось его мускулистое плечо, плавно переходившее в могучую спину. Он был прекрасен. То есть он по-прежнему был прекрасен, и у Тео прямо-таки чесались руки от желания прикоснуться к нему.

– А вот и еще один! – воскликнула она, увидев длинный белый рубец у пояса.

– Сабельный удар, – пояснил Джеймс, скидывая второй сапог, а следом и чулки. – Сувенир от глупого француза, вообразившего, что он дерется на дуэли. Я пристрелил его.

– Сколько раз тебя едва не убили? – спросила Тео, ощутив дурноту и сознавая, что голос выдает ее.

– Только раз, – беззаботно ответил герцог и взялся за ремень бриджей.

– Подожди! – воскликнула Тео, но почему-то в голосе не чувствовалось решительности.

Без колебаний стянув с себя бриджи, герцог предстал перед женой во всей своей красе. «Он стал гораздо крупнее, – мысленно отметила она. – Да-да, он не был таким огромным семь лет назад». Тео отвела глаза и сказала как бы с некоторым осуждением:

– Я думала, ты умеешь контролировать свою похоть… – Один только вид его заставил ее насторожиться, и она готова была ринуться в другую комнату.

Но взгляд Джеймса по-прежнему оставался спокойным и невозмутимым.

– Ошибаешься, умею, – возразил он.

– Тогда – почему? – Она кивнула на его восставшую плоть.

– Ах, это?… – Джеймс ухмыльнулся. – А ты что, помнишь, как должно быть?

– Да, помню. Надо, чтобы висело.

– Висело?… – Джеймс изобразил удивление. – Но разве ты когда-нибудь видела у меня нечто подобное?

Тео со вздохом ответила:

– Нет, наверное. Но я уверена, что так, как сейчас, быть не должно.

– Я все время на взводе, – заявил Джеймс. Он отвернулся и снова направился в ванную комнату.

Тео смотрела ему вслед в полном замешательстве. Его ягодицы были того же цвета темного меда, что и руки. Но как такое возможно? Она отчетливо помнила, что его зад раньше был молочно-белым, а теперь… Теперь он стал более выпуклым и совсем другого цвета. Словно Джеймс загорал на жарком солнце совсем без одежды.

Любопытство заставило Тео последовать за мужем. А он уже в третий раз накачивал горячую воду в ванну, то и дело проверяя пальцем температуру.

– Так какую воду ты предпочитаешь?

– Не слишком горячую, – ответила Тео и тут же подумала: «Ведь любая из этих ран могла бы убить его, если бы он подхватил инфекцию».

– Твои раны когда-нибудь воспалялись? – спросила она.

– Несколько раз, – ответил Джеймс, не оборачиваясь.

Ледяная дрожь пробежала по спине Тео. Уж она-то знала, что такое инфекция. Она потеряла одну из своих посудомоек, когда бедняжка порезала палец. А один из рабочих с фабрики керамики умер, когда случайно обжегся.

– Ты мог умереть… – Тео подошла к мужу. Она была довольно высокой женщиной, но возле него чувствовала себя совсем маленькой и хрупкой, что было просто смешно, потому что никто никогда не назвал бы ее хрупкой.

Джеймс выпрямился и улыбнулся ей, отчего мак под его глазом чуть шевельнулся – словно это был настоящий цветок, трепетавший под легким ветерком.

– Наверное, мог, но ведь не умер. Похоже, я здоров как бык. Как тебе вода?

Тео наклонилась и опустила в воду палец. Вода была в самый раз.

– Вы дадите мне вон ту простыню, ваша светлость? – Она снова с опаской покосилась на его орудие, торчавшее именно так, как и всегда, если верить его словам. Когда же Тео перевела взгляд на лицо мужа, оказалось, что он смотрит на нее совершенно равнодушно, даже вроде бы со скукой. – Ладно, хорошо… – пробормотала она. Что ж, всем известно, что мужчины ужасно похотливы; мужчина не способен сдержаться при одном лишь взгляде на женские груди. Хотя… Если женские груди слишком маленькие и если женщина слишком худа и не отличается пышными формами, то, возможно…

Тео вздохнула и сбросила простыню. Она больше не станет стесняться собственной внешности. Она ведь уже знала: если притвориться лебедем, то можно одурачить очень многих. Хотя, вероятно, не без одежды.

Без дальнейших колебаний Тео сняла панталоны, шагнула в ванну и села. Прежде чем она успела об этом попросить, муж протянул ей кусок мыла – вербенового мыла, которым она всегда пользовалась.

Тео начала намыливаться, но Джеймс вдруг взял мыло из ее рук. Вздрогнув, она подняла взгляд. Муж оказался ближе, чем она думала, и он стоял на коленях возле ванны.

– Джеймс, тебе не нужно было…

– Как еще ты сможешь убедиться, что я спокоен и сдержан? – перебил он. – У тебя нет причин бояться меня, Дейзи. Я прекрасно владею собой.

Тео судорожно сглотнула. Не так уж приятно узнать, что твое обнаженное тело нисколько не волнует мужа. Но такова уж жизнь, разве не так?

По крайней мере ей не придется делать все эти нелепые странные вещи, которые он просил ее делать раньше, когда его влекло к ней. Но в то время он еще не повстречал смуглых островитянок с пышными формами, как у женщин Тициана.

– Вот и хорошо… – сказала Тео и бросила украдкой взгляд на промежность мужа. Боже милостивый! Его орудие было огромным! И красным. И почему-то ей показалось, что оно у него сейчас страшно болит… Хотя, возможно, это обычно для мужчины.