Серебряные ноготки - Джек Йовил

- Кстати, насчет Ранаштика, - сказала вампирша, сидя в ванне. - У него есть странный маленький друг.

- Что ты имеешь в виду?

- Когда я шла по туннелю, где раньше жил Демон Потайных Ходов, мне по дороге попалось зеркало, сквозь которое можно было заглянуть в гримерную. В комнате было темно, поскольку горела всего одна свеча, да и зеркало было запачкано, так что мне не многое удалось разглядеть. Однако я точно видела твоего приятеля Ранаштика в вечернем костюме, черном плаще и тому подобном. На коленях у него сидело нечто маленькое, но что, или, точнее, кто это был, я не разобрала. Некто размером с ребенка или с гоблина. Но не ребенок. И не гоблин. Ранаштик играл с ним, как с домашней зверушкой или со старым знакомым. Однако разговор между ними шел весьма оживленный. Они что-то горячо обсуждали и спорили.

- Понятия не имею, что это за маленькое создание.

- У меня осталось странное впечатление от всего этого. Казалось, там никого нет. Во всяком случае, ни одного одушевленного существа. Я слышала несколько ответов типа «да, хозяин». Они говорили о чем-то или о ком-то по имени Клови.

- Напоминает язык гномов.

- Я тоже так подумала. Покал Клови. Потом я услышала и другое имя, которое вызывает у меня не самые приятные ассоциации: «Влад».

- Получается, что маленький друг Алвднофа назван в честь Влада фон Карштайна? Не удивительно, что он не любит попадаться на глаза. В нынешней ситуации ему не будут рады.

- Алвдноф Ранаштик? Здесь происходит что-то странное.

- Странные вещи происходят не только здесь. Поведай мне о том, чего я не знаю, Жени.

- Это подождет до той поры, когда я снова стану чистой.

Она опустилась ниже, погрузившись в воду с головой. Ее коленки поднялись из ванны, как два таинственных острова посреди моря, а пряди волос колыхались в воде, как водоросли, ловя игрушечные кораблики, которые положил Поппа Фриц.

Труп с зияющей дырой под подбородком лежал лицом вверх в сточной канаве рядом с улицей Ста Трактиров, а вокруг него толпились жрецы и стражники.

- Его страдания окончились, - сказал Йоханнес Мюнх. - Это может подождать.

Бланд в ярости обернулся к стражнику, онемев от такой вопиющей глупости. Несомненно, сержант из Особого отделения по борьбе с незаконными убийствами должен сознавать угрозу, которую несут живые мертвецы. С каждой минутой мертвый мужчина становился все более опасным.

- Мне кажется, сержант, - вмешалась Лизель фон Сутин, секретарь и глашатай Бланда, - отец-настоятель считает, что именно такое безответственное отношение толкает нас на опасный путь.

Мюнх устало взглянул на Бланда и Лизель.

- Я скорблю по старым добрым дням, когда жрецы Морра скромно стояли позади и не мешали стражникам заниматься своим делом, а затем тихо подходили и уносили жмурика в храм, чтобы его похоронить.

Бланд подозрительно присмотрелся к красноватому отблеску в глазах сержанта. Вполне возможно, это не просто следствие чрезмерного увлечения дешевым эсталианским вином. Нужно будет навести справки о сержанте Йоханнесе Мюнхе.

Один из сочувствующих 17-му параграфу послал гонца с участка у Старой башни в Храм Морра, сообщив о подозрительном убийстве. Бланд сразу понял, что это событие ознаменует начало его кампании. Все остальное было лишь подготовкой. С крепнущим чувством цели Бланд собрал своих ближайших сподвижников - Лизель, истребителей живых мертвецов Прайса и Брауна. Они встали в круг и вознесли короткую молитву, а затем поспешили на место преступления. Отец-настоятель решительно взял ситуацию в свои руки и приказал Дибблу, неповоротливому стражнику, который первым наткнулся на убитого, вызвать сержанта из Особого отделения. Найти рябого сержанта Мюнха оказалось непросто, поскольку он «практиковался в пении». Этот общепринятый эвфемизм означал, что искомое лицо рассказывает байки о былых подвигах и между делом надирается до чертиков в «Синем фонаре», любимом питейном заведении блюстителей порядка.

Мюнх не считал, что данное человекоубийство заслуживает того, чтобы он прервал на половине отличный анекдот о Грязном Харальде. Бланд, ожидавший чего-то подобного, перешагнул через голову представителя властей и вызвал частного специалиста. Ее карета как раз подъехала, и она переходила улицу.

- Ну вот, сейчас мы увидим хоть какой-то прогресс, - провозгласил Бланд.

Розана Опулс, наемная провидица, проскользнула между Мюнхом и Лизель и мельком взглянула на мертвое тело.

- Глотка разорвана грузовым крюком, - сказала она. - Разборка между бандами. С вас пятнадцать крон, отец-настоятель.

Бланд знал, что Розана ошибается.

Это была улица Ста Трактиров. И среди сотни трактиров и пивных затерялся «Полумесяц», печально известное прибежище хищных кровопийц. Определить точные координаты этого заведения было сложно, хотя Бланд не верил, что оно перемещается с места на место каждую ночь. Если бы только на этом трактире появилась вывеска, видимая человеческим глазом, он добился бы закрытия этого рассадника зла и предал его огню.

Если дать кровососам свободу, может случиться худшее.

Рана на горле убитого была рваная и сухая, скорее черная, чем красная. В его открытых глазах застыл ужас.

Провидица стояла, сложив руки и притопывала ножкой. Бланд счел ее неприятным человеком, женщиной, которая никогда не проявит рвения, необходимого для осуществления его планов. Пришло время Храму Морра выступить с новым заявлением против «беспечных простофиль», которые не обращают внимания на «опасность, таящуюся во тьме». По мере развития кампании у секретаря-глашатая храма становилось все больше работы.

- При всем уважении к вашим профессиональным способностям, госпожа Опулс, возможно, повторный осмотр - вернее, тщательное изучение - места преступления докажет, что это - всего лишь попытка замаскировать убийство под бандитскую разборку?

Женщина взглянула на мертвое тело.

- Несомненно, алчущий крови демон, находившийся под влиянием красной жажды, напал на этого несчастного - вернее, невинного - человека и осушил его досуха, а затем использовал крюк или какой-нибудь другой инструмент, чтобы скрыть свое деяние и бросить тень подозрения на всех окружающих.

Похоже, Опулс не тронули его слова. Она не хотела выполнять работу, за которую ей платили.

- Вы даже не притронулись к нему,- заметил Бланд.

- Ей и не нужно этого делать, отец-настоятель, - возразил Мюнх. - Этот «несчастный - вернее, невинный - человек» не кто иной, как Ибрахим Флюштвейг, главарь «рыбников». На прошлой неделе три «крюка» были схвачены и брошены в Рейк. По его приказу. Ссора получила продолжение, вот и все. Если «рыбника» убили крюком или «крюка» утопили, не нужно обращаться к всевидящей ведьме - не обижайся, Рози, - чтобы определить, кто виноват.