Джек Ричер, или Это стоит смерти - Ли Чайлд

— Вероятно, телефон будет вибрировать, а не звонить, — уточнил доктор. — Проверьте настройки и вызовите адресную книгу. Там вы найдете нужный номер.

— Лучше вы, — сказал Ричер. — Я плохо знаком с сотовыми телефонами.

Он вернулся к дому и протянул телефон доктору. Затем посмотрел налево и увидел свет в сгустившемся на востоке тумане. Высокое полусферическое сияние вибрировало, слабело, усиливалось и снова слабело, очень белое, почти голубое.

К ним довольно быстро приближалась направлявшаяся на запад машина. Ей осталось преодолеть полмили. Как и прежде, туманное сияние постепенно превратилось в яркий источник света, расположенный близко к поверхности шоссе; потом он распался на две части овальной формы, бело-голубые и яркие. Овалы приближались, мерцая и дрожа из-за жесткой подвески и быстрой езды. Издалека они казались маленькими, но таковыми остались и когда стали ближе, потому что это была «Мазда Миата», низкая, крошечная, красная. Ричер узнал ее с расстояния в двести ярдов.

Элеонор Дункан.

Женская солидарность, сестры, старающиеся держаться вместе.

Когда до дома осталось сто футов, «Мазда» немного притормозила. На этот раз Элеонор опустила верх, и машина стала похожа на тесную маленькую шляпку. Холодная погода, ей больше не требовалось привлекать внимание часового.

В пятидесяти футах она резко затормозила, приготовившись свернуть на подъездную дорожку, красный свет мерцал в тумане.

Двадцать футов — «Мазда» начала поворачивать.

Когда до машины осталось десять футов, Ричер вспомнил три вещи.

Во-первых, Элеонор Дункан не являлась частью телефонного дерева.

Во-вторых, его пистолет остался в кармане куртки.

В-третьих, куртка лежала на кухне.

«Мазда» свернула на дорожку, ее колеса зашуршали по гравию, и машина остановилась сразу за пикапом Дороти Коэ. Дверь широко распахнулась, и из «Мазды» появилась долговязая фигура Сета Дункана.

В руках он держал дробовик.

Лицо Сета Дункана частично скрывала огромная алюминиевая шина, похожая на металлическую заплату на большом гнилом фрукте. Все оттенки луны расходились из-под нее в разные стороны — желтые, коричневые и пурпурные. На Сете были темные брюки, темный свитер и новая парка, в руках он крепко сжимал старый помповый «Ремингтон 870». Вероятно, двенадцатого калибра с двадцатидюймовым стволом, приклад из орехового дерева, круглая обойма на семь патронов; превосходное универсальное оружие, прекрасно показавшее себя в деле. С момента создания было произведено и продано более четырех миллионов таких дробовиков, их использовала морская пехота для боев в закрытых помещениях. А кроме того, гражданские для охоты, полицейские для борьбы с организованной преступностью и спятившие владельцы домов, которые не хотели никого пускать на свою лужайку.

Все застыли на месте.

Ричер внимательно наблюдал за Сетом. Он видел, что тот правильно держит «ремингтон», палец лежал на спусковом крючке, и он от бедра целился в Ричера. Из чего следовало, что под огнем оказывались Дороти Коэ, доктор и его жена, потому что картечь немного разлетается в стороны, а все четверо стояли слишком близко друг к другу, на подъездной дорожке, в десяти футах от входной двери. Значит, следовало ждать многочисленных сопутствующих потерь.

Все молчали.

Двигатель «Мазды» продолжал работать, дверца оставалась распахнутой. Сет Дункан зашагал по подъездной дорожке. Он поднял приклад «ремингтона» к плечу, закрыл один глаз и прищурился, продолжая медленно, но уверенно идти вперед. Бесполезный маневр на пересеченной местности, но вполне разумный на гладком гравийном покрытии. «Ремингтон» оставался наведенным на Ричера.

Сет остановился в тридцати футах.

— А теперь все сядьте. Прямо там, где стоите. Скрестите ноги и садитесь.

Никто не шевельнулся.

— А эта штука заряжена? — спросил Джек.

— Можешь не сомневаться, — сказал Дункан.

— Я советую тебе соблюдать осторожность, она может случайно выстрелить.

— Не выстрелит, — ответил Дункан, и его голос прозвучал невнятно из-за сломанного носа и прижатого к щеке приклада.

Никто не шевелился. Ричер смотрел и размышлял. Он услышал, как доктор за его спиной зашевелился и спросил:

— Мы можем поговорить?

— Садись, — ответил Дункан.

— Нам следует все обсудить, как разумным людям, — продолжал доктор.

— Садись.

— Нет, скажи нам, чего ты хочешь.

Храбрая попытка, но неверная тактика, по оценкам Ричера. Доктор решил, что можно что-то выиграть, если потянуть время. Джек считал, что все наоборот. Он думал, что нельзя терять времени. Его осталось совсем мало.

— Здесь холодно, — сказал он.

— И что с того? — спросил Дункан.

— Слишком холодно, чтобы стоять снаружи. Давай войдем в дом.

— Я хочу, чтобы ты остался снаружи.

— Почему?

— Потому что я так хочу.

— Тогда разреши им взять куртки.

— Зачем?

— Самоуважение, — ответил Ричер. — Ты в куртке. Если здесь слишком тепло, чтобы обойтись без куртки, то ты гомик. Если же достаточно холодно, тебе незачем заставлять мерзнуть невинных людей. Если ты хочешь разобраться со мной, ладно, но они ничего плохого тебе не сделали.

Сет Дункан на секунду задумался, продолжая держать дробовик у плеча и целиться, не открывая второй глаз.

— Ладно, по одному. Остальные оставайтесь здесь, как заложники. Первой идет миссис Коэ. Возьмите свою куртку, но ничего больше. И не прикасайтесь к телефону.

Сначала никто не шевелился, потом Дороти Коэ повернулась, подошла к двери и скрылась в доме. Через минуту она вернулась уже в куртке, которую успела застегнуть, и встала на свое прежнее место.

— Садитесь, миссис Коэ, — сказал Дункан.

Дороти подобрала под себя куртку и села, но не скрестила ноги, а подтянула к подбородку колени.

— Теперь жена доктора, — сказал Ричер.

— Не говори мне, что делать, — прорычал Дункан.

— Просто леди первые, верно?

— Хорошо, жена доктора. Идите. Те же самые правила. Только куртка. Не прикасайтесь к телефону. Не забывайте, что у меня заложники, в том числе ваш любимый муж.

Жена доктора пошла к дому. Через минуту она вернулась в шерстяном пальто, шляпе, перчатках и шарфе.

— Садитесь, — приказал Дункан.

Она села рядом с Дороти Коэ, скрестив ноги, выпрямив спину и положив руки на колени. Ее взгляд был направлен куда-то далеко, в поля. Там ничего не было, но Ричер решил, что так лучше, чем смотреть в лицо своему мучителю.