Моя дорогая попаданка - Марго Генер

Женя покрутила головой, но когда взгляд остановился, она испуганно выкрикнула:

– Ты с ума сошел! Врач сказал не напрягаться!

Она поставила поднос на коробку от газонокосилки и бросилась к мужчине с огненно-рыжими волосами, который ставит на пень полено. Темно-синяя футболка обтягивает словно выточенный из мрамора торс, а на боку под ней проступают изгибы повязки.

Едва он потянулся за топором, Женя подоспела и перехватила его кисть.

– Только попробуй, – сказала она строго глядя ему в глаза. – И я, честное слово, привяжу тебя к кровати. Буду кормить с ложечки и не выпускать, пока доктора не позволят.

Маркиз Джек МакФэйн усмехнулся и обхватил Женю за талию прежде, чем она успела возмутиться.

– Может, мне стоит согласиться? – спросил он.

Женя попыталась высвободится, демонстрируя, что очень рассержена и беспокоится, но руки маркиза держат крепко. Она сдалась и положила ладони ему на грудь.

– Джек, – сказала она. – Ты две недели пролежал в больнице, в проводах и капельницах. Тебе влили столько крови, что… Вообще не знаю, где они столько взяли. А ты собираешься махать топором и колоть дрова. Нет, дорогой мой, я не позволю тебе угробить себя.

Лорд Фэйн засмеялся.

– Ты такая милая, когда сердишься.

– Не заговаривай мне зубы, – все еще сердито проговорила Женя, но уже сама начала улыбаться. – Еще столько предстоит сделать. Виктор Геннадьевич пришел ужас, когда узнал, что реликвия пропала. Мне еще объяснительные писать. И за тобой следить.

– Я не ребенок, Джини, – чмокнув ее в лоб, произнес маркиз. – И уверен, взамен потери реликвии он будет рад познакомиться с таким специалистом по восемнадцатому веку, как я.

Женя даже глаза округлила.

– Это ты так лихо на работу устроиться собрался? – изумилась она.

– Не тебе же меня содержать, – усмехаясь сказал Джек МакФэйн. – Не важно в каком времени, но я не позволю своей женщине взвалить на себя такое бремя.

От этих слов в груди растеклось теплое чувство защищенности и безопасности. Но она все же произнесла:

– Как благородно. Но Мистеру Шайну, Виктору Геннадьевичу и всем остальным, лучше не знать, откуда ты, и где побывала я. Даже пришлось стереть фото и видео на телефоне.

– Тебе было жаль?

Женя помялась, затем сказала, ковыряя ногтем ворот его футболки:

– Немного. Где я еще увижу эту реликвию и изумленное лицо маркиза, который впервые увидел свою фотографию.

Джек Фэйн хмыкнул.

– Думаю, лицо маркиза тебе более чем доступно.

– Просто я беспокоюсь.¶

***¶

Маркиз наклонился к самому ее лицу и посмотрел в глаза. От этого взгляда, как и в первый раз, по коже прокатились мурашки, а в груди сладко заныло. Он провел пальцем по ее губам, нежно и едва касаясь.

– Ты итак сделала для меня слишком много, моя дорогая, – сказал он тихо. – Позволь теперь мне заботится о тебе.

Она смотрела на него глазами олененка, чувствуя, как ее затопляет нежность. Под футболкой, которых она купила для него целую пачку, бьется сердце большое и таинственное. Сердце, которое едва не остановилось из-за человека, который остался далеко в прошлом. Во всех смыслах.

Она прижалась к нему, чувствуя тепло и защищенность, но все же сказала с улыбкой:

– Ты ведь ничего не знаешь о моем мире. Даже в магазин без меня сходить не можешь. Посмотри, пришлось переехать на окраину, чтобы ты мог постепенно привыкать.

Джек МакФэйн провел ладонью по ее волосам и приблизил к себе.

– Если ты справилась с восемнадцатым веком, – сказал он, опаляя ее лицо дыханием, – я с двадцать первым как-нибудь совладаю. Только нужно выучить ваш язык.

Женя усмехнулась.

– Не только язык, но…

Закончить она не смогла. Горячие губы накрыли ее рот, и она уже больше ни о чем не думала, отвечая на поцелуй. Он целовал с особой осторожностью, словно она мираж, который может рассеяться в любой миг. Чтобы развеять его опасения, Женя обвила руками его шею и прижалась всем телом.

Ладони маркиза скользнули вниз по спине, пальцы сжались на ягодицах, Женя задохнулась, ощутив, как низ живота наполняется томительным теплом.

Джек нехотя отстранился. На губах застыла кошачья улыбка, которая всегда означала, что он что-то задумал. Его взгляд очертил контуры ее лица и остановился на глазах.

– Джини… нет… Женя… Я так тебя люблю… – проговорил он, дуя ей на лоб.

Она опустила глаза и ответила:

– Я тоже.

– Что тоже? – усмехнулся маркиз. – Любишь себя?

Женя подняла на него притворно возмущенный взгляд.

– Тебя, маркиз Джек МакФэйн, – произнесла она. – Себя тоже, но… Ты знаешь, что я хотела сказать.

Лорд Фэйн засмеялся и, подхватив ее на руки, закружил, как пушинку. Женя охнула и ухватилась за его шею с возмущенными криками:

– Поставь меня! Тебе нельзя напрягаться!

– А я и не напрягаюсь, – отозвался он и указал вниз.

Когда Женя опустила взгляд, обнаружила плотную подушку теней, которые поддерживают ее вместе с руками маркиза.

Женя облегченно выдохнула и произнесла со смешком:

– Читер.

– Понятия не имею, что это значит, моя дорогая, – отозвался лорд Фэйн.

Женя обхватила его второй рукой.

– Я расскажу тебе все, что знаю сама.

Подул легкий ветерок, какой преследовал Женю с самого ее попадания в прошлое. Но теперь она знала, этот ветерок часть сути ее любимого мужчины, и где бы она ни находилась, он всегда рядом.

Через секунду тени под ними уплотнились, и их подняло в воздух, плавно перенося через двор в сторону дома.

– И куда мы направляется? – поинтересовалась Женя.

– Думаю, доктор не будет против, если я буду любить свою леди, – ответил маркиз.

– О, надеюсь, что нет, – усмехнулась Женя, ощутив новый прилив тепла внизу живота.

Едва они приблизились ко входу, густые тени подняли их к распахнутому балкону второго этажа, в котором видна широкая кровать.

Влетев в комнату, как на воздушном корабле, маркиз плавно опустил ее на постель и накрыл своим телом. Упершись ладонями в одеяло с обеих сторон от Жени, он приподнялся и несколько мгновений смотрел. Губы подрагивали в улыбке, а в глазах плясали лукавинки.

– Что? – не выдержала Женя.

С трудом сдерживая улыбку, марких проговорил:

– Меня все интересует один вопрос.

Маркиз замолчал, скользя по ее груди красноречивым взглядом, от которого внутри все вспыхивало и тянулось к нему.