Триумф душ - Алан Дин Фостер

– Должен заметить, что ты не выглядишь знатоком магии. Я немного разочарован. Правда, даже Червь не всегда правильно видит будущее.

– Клянусь Гостенхарком! – воскликнул Симна. – Мы требуем уважения к тем лишениям, которые испытали на своем пути! – Оскорбление Симна еще мог стерпеть, но только не пренебрежение. – Это мой друг, Этиоль Эхомба из Наумкиба. Он – чародей, обладающий бесценными знаниями и необоримой мощью. Он способен управлять силами, от которых ты не в состоянии защититься. – Симна гордо вскинул голову и ткнул себя пальцем в грудь. – Я – Симна ибн Синд, обладатель шестой степени воинского искусства. Мы не явились бы сюда, если бы не сумели справиться с бессчетными опасностями и препятствиями. А нас встречают презрением!.. Мы пришли в Эль-Ларимар, чтобы вернуть прорицательницу Темарил из Лаконды ее народу. – Он сделал шаг назад и торопливо добавил: – А еще заберем отсюда столько сокровищ, сколько сможем унести!

Химнет Одержимый медленно покивал; его поза и взгляд ясно говорили, что ему скучно. Старый генерал, наоборот, был весь внимание, и за все это время даже не пошевелился.

– Хорошая речь. – Правитель Эль-Ларимара наконец соизволил услышать слова Симны. – По правде говоря, меня раздражает, когда мои солдаты много болтают, но ты доказал мне, что порой слепое бахвальство способно отразить истинное положение вещей. – И прежде чем Симна успел что-то ответить, он обратился к Этиолю, который молчаливо наблюдал за происходящим: – Когда я впервые был предупрежден о том, что ты явишься сюда, я взволновался. Не испугался, не встревожился – просто на какое-то время утратил покой. Я сказал себе: этот глупец относится к тому сорту людишек, которые просто не понимают, с кем имеют дело. Эти соображения омрачили мои мысли и так долго преследовали меня, что я лишился сна. Но потом положение изменилось. Или, если точнее, изменилось нечто более важное: мое отношение к твоему возможному визиту. Изменилось настолько, что я потерял к этому интерес. Случилось так потому, что я вдруг стал неуязвим для любых средств, которые ты способен применить против меня. Поверь, это была столь же благотворная перемена, сколь и неожиданная. – Химнет чуть склонил голову набок. – И мне совершенно безразлично, что ты будешь делать.

– Он блефует, – прошептал Симна Эхомбе. – Не важно, насколько он силен, ему ведь ничего не известно о твоих возможностях. Поэтому он не может отнестись к тебе с безразличием.

Эхомба даже головы в его сторону не повернул, он по-прежнему смотрел на Химнета. Тогда Симна решил продолжить наступление и вновь повернулся к человеку на троне.

– Если ты надеешься запугать нас словами, тогда ты, правитель, просто не в состоянии вообразить тех испытаний, через какие мы прошли, добираясь сюда. – Он многозначительно коснулся рукояти меча. – Не имеет значения, один ли ты ждал нашего прихода или в компании со своим старым слугой и этими мячиками. С тем же успехом ты мог бы собрать здесь всю свою армию. Не имеет значения. Мы требуем, чтобы ты привел сюда прорицательницу Темарил – для начала.

Химнет неторопливо кивнул.

– Вы сами убедитесь, что я могу быть на редкость сговорчивым. – Химнет повернулся и указал на затененную часть зала. – Нет необходимости посылать за ней. Она уже здесь.

Из темноты вышла прорицательница, закутанная в бледно-голубой шифон. Ее волосы были стянуты золотой сеточкой, украшенной сапфирами и турмалинами. Темарил не шла, а, казалось, скользила над полом.

Симну поразила ее красота. Он встречал много красивых женщин, но теперь все они казались ему чертополохом в сравнении с сияющей розой, нежданно-негаданно распустившейся перед ним.

Прорицательница поднялась на возвышение, подошла к трону, встала рядом и положила руку на плечо Химнета Одержимого. Симна напрасно высматривал на ее руках наручники. Не было и кандалов на ногах. Темарил улыбнулась.

У Симны отвисла челюсть. Но Эхомба и на этот раз ничем не нарушил молчания. Хункапа Аюб и Алита тоже безмолвствовали.

Сказать, что Химнету понравилось впечатление, которое произвела на незваных гостей Темарил, значит, ничего не сказать. Он даже не старался скрыть ликование.

– Как я уже говорил, – произнес он, – в Эль-Ларимаре произошло нечто важное. – Он повернулся к Темарил и громко попросил: – Скажи им, дорогая.

Так же как и облик, голос прорицательницы казался выплавленным из золота. Она не говорила, а пела каждое слово.

– Я сожалею, что вам довелось пережить столько лишений. Не стану лгать – после того как Химнет похитил меня, в моей душе родилась ненависть к нему и ко всему, что ему принадлежит. Много отважных мужчин и женщин погибли, пытаясь освободить меня. Я скорбела о них и о тех, кто стремился пойти по пути этих героев. Но, скорбя, я питала надежду, что если не повезло этому, то придет следующий храбрец, у которого хватит сил меня освободить. Мне не дозволялось покидать замок, но обращались со мной хорошо. Я скрывала свои чувства, но в душе копила гнев и отвращение к моему похитителю. Однако постепенно я пришла к выводу, что мое нынешнее положение следует трезво обдумать. Затем я нашла, что могу спокойно и учтиво разговаривать со своим тюремщиком. И уже потом я оценила его душевные качества.

– Душевные… что?! – Симна повернулся к Эхомбе. – Братец, что ты молчишь? Ты слышал, что она сказала?..

Пастух кивнул и опустил глаза.

– Слышал, друг Симна.

Прорицательница подалась вперед и ясным голосом объявила:

– Я хочу остаться здесь. Такова моя воля. Как добрый супруг, Химнет предложил мне разделить с ним бремя власти над Эль-Ларимаром. Я приняла это предложение. Я очень сожалею, что вам пришлось пережить много страданий. Но так уж получилось. Вы вольны остаться здесь или покинуть нашу страну. Никто не причинит вам вреда.

Симна не мог поверить в то, что услышал.

– Он околдовал ее! Или она сама себя околдовала. Она говорит не то, что думает. Разбей чары, Этиоль! Освободи ее от них, пусть она скажет правду!

Пастух переступил с ноги на ногу и снова оперся о копье.

– Нет, Симна, я не думаю, что она околдована. Я внимательно следил за ее движениями, губами, глазами. Это решение она приняла по собственной воле. Оно шло от сердца в той же мере, в какой и от разума. Она искренне желает остаться здесь.

– Тогда все, что нам пришлось преодолеть – все это было напрасно?

Этиоль промолчал. Тогда Симна тяжело опустился на пол – и расхохотался.

Он смеялся все громче и оглушительнее, хохот эхом разносился по залу. Он раскачивался взад и вперед, хватался за живот, но смех по-прежнему долгими раскатистыми руладами выплескивался из него. Однако этот безумный смех сразу прекратился, когда в зале раздался спокойный голос, в котором, правда, угадывались угрожающие нотки.

– В отличие от прекрасной Темарил, я не испытываю никаких сожалений, и у меня нет чувства вины перед вами. Люди живут той жизнью, какой живут. Винить себя я могу только в одном – в том, что не сумел, как мечтал, быть истинно милостивым правителем. Сейчас, наемники, я должен был бы посмеяться вместе с вами, но полагаю, что у меня нет на это права. Я могу только посочувствовать вам. – Он в упор поглядел на Эхомбу. – Надеюсь, теперь ты, некромант, одолевший Семордрию, если ты и в самом деле чародей, понимаешь, что потерпел поражение еще до того, как решил взяться за это дело. Того злодея, с кем ты пришел сразиться, более не существует! – Закованные в сталь пальцы накрыли изящную ручку прорицательницы Темарил. – Обычно я не бываю столь великодушен к тем, кто без приглашения вторгается в мой замок, однако моя супруга уже приняла решение. Вы вправе покинуть Эль-Ларимар или остаться здесь. Одним словом, можете поступать так, как вам вздумается. Если моя столица пришлась вам по душе, Эль-Ларимар может многое предложить усталым путникам. – Он кивком указал на старика. – Если желаешь, Перегриф на сегодняшнюю ночь разместит тебя и твоих друзей в замке. С этой минуты у меня нет причин считать вас своими врагами. Завтра приглашаю вас отобедать со мной. И с моей несравненной супругой.