Империя. Наследие владык - Иван Лебедин

– Мы дадим Галактике то, что лучше для всех. Конечно, миры понесут потери, но они будут незначительны. Мы об этом уже побеспокоились.

– Но… – попытался возразить брат Амониса.

– Мы рады, что ты к нам присоединился, – произнес Серенид, и Варайес попытался вспомнить, когда именно он успел это сделать.

– Ты вместе с Серенидом поведешь Живые корабли, – улыбнулся Руук, – а вернувшись, станешь героем. Могу тебе это с чистой совестью пообещать.

Брат Амониса растерялся: с одной стороны, разговор о всеобщем признании его подвигов льстил внутреннему самолюбию Варайеса, с другой стороны, продолжающиеся разговоры о Призрачной армии заставляли сомневаться в том, что Руук и Серенид смогут исполнить данное ему обещание.

– Скоро состоится очередное заседание Совета Конфедерации, в котором ты непременно примешь участие, – продолжил Руук, – и после этого у тебя больше не останется вопросов.

Находясь в смешанных чувствах и понимая, что окончательно запутался, брат Амониса покинул кабинет.

* * *

Едва за Варайесом закрылась дверь, как Серенид резко встал со стула и, подойдя к серванту, налил сок из графина.

– Не понимаю, что Лирия в нем нашла, – пробормотал раздраженно элийец, – мне хочется убить его всякий раз, как он открывает рот.

– Ну, он брат Амониса… – расплывчато ответил жрец, – а впрочем, не мне об этом судить. У нашей расы отношения складываются совсем иначе.

– Я помню, учитель. Но я все не могу понять: так в наши планы входит союз с зарасами?

– Давай доверимся в этом вопросе воле Вселенной.

– Ну, тогда не слишком ли мы открываемся этому дурачку? Он ведь из самых лучших и невинных побуждений может предать нас и даже не понять, что сделал это.

Руук рассмеялся:

– Да он вообще не понял, что я ему сказал.

– Но вы явно дали ему понять, что Призрачная армия существует…

– Да, но пассия твоей сестры из всего разговора услышал и запомнил лишь то, что он будет героем. Так что перестань беспокоиться, лучше давай вернемся к тому, что мы обсуждали до прихода Варайеса. Если ты помнишь, мне сегодня вечером нужно улететь, а нам предстоит обговорить еще очень многое.

– А когда вы вернетесь, Учитель?

– За неделю до запланированных нами с тобой действий.

Серенид кивнул, и союзники углубились в изучение карты Галактики, зажегшейся изнутри большого письменного стола.

* * *

Несмотря на усталость, сон не шел к Варайесу.

Он сел на постель и посмотрел на освещенную светом далеких звезд возлюбленную, чье стройное нагое тело прикрывали лишь длинные разметавшиеся волосы.

Рывком поднявшись, брат Амониса подошел к окну.

Воспоминания о разговоре с Рууком и Серенидом вновь посеяли сомнения в его душе. Он не понимал, как так вышло, что он согласился присоединиться к их борьбе.

И все это произошло потому, что он слишком болезненно отреагировал на характеристику, данную ему ребенком, пусть и имеющим сильное внешнее сходство с его погибшей возлюбленной. Теперь же ситуация складывалась таким образом, что отступить и взять свои слова обратно он уже не мог: не позволяла гордость.

В памяти еще раз всплыла кудрявая девочка и странные огоньки в ее глазах. Чем больше он о ней думал, тем сильнее сомневался в том, что она человек. Даже Руук, внешне казавшийся представителем нечеловеческой расы и утверждавший, что его народ является результатом древних экспериментов, казался ему гораздо больше человеком, чем она.

Погрузившись в свои мысли, Варайес смотрел на мерцающие в ночном небе звезды.

Неожиданно, на долю секунды, он увидел странный метеорит, пронесшийся не в направлении поверхности планеты, а от нее. Решив, что это ему показалось, брат Амониса продолжил анализировать странную встречу.

Маленький Анатоль, сидя на корточках у дворцового озера, любовался играющими в прозрачной глубине рыбками, когда увидел в зарослях камышей пристально глядящие на него желтые глаза… Будучи бесстрашным, как и все дети, он сделал несколько шагов в направлении загадочного взгляда, но его тут же подхватили заботливые руки гувернанток и унесли прочь от озера…

Той же ночью он неожиданно проснулся от того, что какой-то мужской голос тихо, но настойчиво повторяет его имя.

Анатоль никогда не боялся темноты, поэтому храбро спросил, обращаясь во мрак спальни:

– Кто здесь?

– Ты рожден, чтобы быть Императором, мой маленький Анатоль. И ты скоро им станешь, – произнес голос.

– Императором? – возразил ребенок. – Но им должен стать мой старший брат Жоэль!

– А станешь им ты, – произнес голос.

– Кто ты? Почему ты так говоришь? – спросил Анатоль, однако ответом ему была тишина…

Детская память коротка, поэтому мальчик и думать забыл о ночном разговоре, но меньше чем через год Жоэль не справился с рейвером во время охоты и погиб, сломав себе шею…

Лежа в постели и окропляя подушку слезами из-за гибели любимого брата, Анатоль в очередной раз услышал мужской голос:

– Время пришло.

Мальчик поднялся и посмотрел в темноту, из глубины которой на него смотрели два ярко-желтых глаза…

* * *

Император проснулся… Этот сон-воспоминание снился ему уже далеко не первый раз. И, как всегда, под впечатлением мучающих его душу сновидений в памяти всплыли дальнейшие события…

Он шел за серой мохнатой фигурой по неосвещенным коридорам дворца, а все придворные, которых они встречали, спали глубоким сном в нелепых позах на полу (казалось, они уснули все одновременно и неожиданно для самих себя)…

Выйдя из дворца, мальчик и его провожатый пошли в глубь сада, к маленькой часовне, о существовании которой юный принц и не подозревал… В подвале часовни находился длинный, разветвляющийся в стороны коридор, приведший их к старому, давно не использовавшемуся родовому замку первых Императоров.

Поднявшись по крутой винтовой лестнице на вершину самой высокой башни, они оказались в круглой комнате, конечном пункте их долгого ночного путешествия.

Анатоль очень устал: путь, проделанный им, был слишком трудным для ребенка его лет. Ему хотелось лечь и уснуть, свернувшись калачиком, на длинноворсовом ковре, устилавшем пол, однако у существа были иные планы.

– Зови меня Учитель, – произнесло оно, – уже много тысячелетий я из поколения в поколение обучаю Императоров. И именно благодаря мне Великое государство достигло своей мощи и процветания. Каждый день ты будешь приходить ко мне в башню, и я сделаю тебя величайшим из смертных. Однако это будет наш с тобой секрет, ты не можешь поделиться им ни с одной живой душой. В противном случае тебя и твою семью ждет беда, отвести которую я буду не в силах…