Вечная месть - Крейг Расселл

Фабель вдруг понял, что бежит. Он на бегу расталкивал остолбеневших гостей, и те без малейшего возражения уступали дорогу, словно Фабель мчался по комнате, заставленной манекенами. Он чувствовал, что Анна, Хэнк и Вернер устремились за ним.

Один из фотокорреспондентов поднял камеру, и помещение осветило вспышкой. Анна мгновенно протолкалась к фотографу, одной рукой выхватила у него камеру, а другой оттолкнула его назад. Тот начал было возмущаться и требовать вернуть камеру.

— Это больше не ваша камера, а полицейская улика. — Анна окинула фотокорреспондентов пронизывающим взглядом. — Остальных это тоже касается. Это место преступления, и я отберу камеру у любого, если ею попытаются воспользоваться.

К этому моменту Фабель уже добрался до первых рядов и схватил за плечо Паульсена, все еще тупо смотревшего на жуткую сцену.

— Уберите ваших сотрудников отсюда в коридор! Немедленно! — рявкнул Фабель. Он обернулся к своим офицерам: — Анна, Хэнк… Уведите гостей тоже в коридор. Вернер… перекрой входную дверь и позаботься, чтобы никто не покинул здание.

Выхватив мобильник, Фабель нажал кнопку быстрого набора Комиссии по расследованию убийств. Дав указания команде экспертов, куда им следует прибыть, он потребовал прислать сюда подразделение патрульных, чтобы немедленно огородить место преступления. Также он договорился, чтобы прислали сотрудников в штатском — им предстояло снять показания с каждого из присутствующих. Закончив разговор, он тут же набрал другой номер.

Ван Хайден не выразил никакого возмущения по поводу того, что его беспокоят дома, ведь он отлично знал: Фабель звонит только в экстренных случаях. Фабель будто со стороны слышал, как описывает события ван Хайдену безжизненным ровным тоном. Тот вроде бы больше отреагировал на то, что тело обнаружено при скоплении людей, чем на сам факт убийства.

Закончив разговор с ван Хайденом, Фабель вдруг обнаружил, что остался в зале один. Ну, если не считать того, что некогда было Паулем Шайбе. У Пауля Шайбе было что рассказать Фабелю. Что-то ценное, возможно, такое, что он никогда не рассказал бы добровольно. И вот теперь архитектор восседал на троне из раздавленной бальзы и картона, оскальпированный, голый и мертвый. Лишенный короны безмолвный король, устремивший безжизненный взгляд на свое пустынное королевство.

23.45. Гриндельфиртель, Гамбург

Леонард Шулер крепко перебрал. Не то чтобы это состояние было ему непривычным. В конце концов, у него выдалась тяжелая неделя. Его по-прежнему преследовало видение того лица — бледного, бесстрастного лица в окне квартиры Хаузера, — но с каждым днем все реже и реже. И чем дальше, тем больше Леонард убеждался: он был абсолютно прав, не дав полицейским подробного описания убийцы. Леонард Шулер, мало во что верящий вообще, да к тому же в принципе не склонный к размышлениям, поймал себя на том, что постоянно вспоминает ту ночь, мужчину в окне и размышляет о том, а не существует ли дьявол на самом деле.

Но пора уже обо всем этом позабыть и оставить в прошлом.

Шулер решил, что это следует отметить, и направился в бар на углу, в двух кварталах от дома, чтобы выпить там с друзьями. Бар был шумным, прокуренным, здесь во всю мощь грохотал тяжелый рок. Как раз то, что Леонарду требовалось.

Ушел он оттуда в час ночи. Его не шатало, но он осознавал, что каждый шаг требует сосредоточенности. Вечер прошел прекрасно, они отлично выпустили пар. Даже чересчур, на взгляд Вилли, хозяина заведения. Но, шагая домой, Шулер почему-то ощущал внутри какую-то пустоту. Вот такая у него жизнь. Это все, чего он смог достичь. Конечно, он родился не в самой благоприятной среде, но многим, кто вырос в таких же условиях, удалось больше. Они достигли куда больших высот. Леонард был достаточно честен, чтобы винить себя самого в жизненных неудачах, хотя в самые паршивые моменты он позволял себе частично взвалить вину и на мать. Мать Шулера была еще довольно молодой женщиной сорока пяти лет. Она родила Леонарда в восемнадцать. Отца у него никогда не было, и он сомневался, что мать вообще знает, кто его отец. Эту тему она всегда избегала, заявляя, что отцом Леонарда был ее любимый мужчина, умерший от неизвестной болезни, прежде чем они успели пожениться. Но из кучи недомолвок и обрывков сведений о прошлом матери Леонард сделал вывод: в какой-то период жизни мать была проституткой, а потому его папашей вполне мог быть один из клиентов.

Но все это было до того, как Леонард повзрослел. Мать, как единственный родитель, растила его одна и испытывала из-за этого старомодное чувство стыда. В какой-то момент в годы детства Леонарда мать стала «новообращенной» христианкой, воплощая собой ханжескую праведность и воздержание. Леонард ненавидел материнскую набожность столько, сколько помнил себя. Она его смущала. Она его раздражала. Он бы куда меньше стыдился матери, если бы она по-прежнему делала клиентам минет. Леонард часто думал, что потому и стал вором: хотел выставить материнский позор напоказ.

«“Не укради”… — талдычила она снова и снова, качая головой, когда полиция впервые привела его домой. — «Не укради». Знаешь, что с тобой будет, Леонард? За тобой придет дьявол. Дьявол придет за тобой и утащит прямиком в ад».

Именно эти слова звучали в голове Леонарда, когда старший детектив с ним разговаривал. Когда описывал, что с ним сделает тот псих, если узнает о его существовании. Если найдет его.

Шулер знал, что он не дурак, и не питал никаких иллюзий насчет того, каким образом был зачат. Быстрый грязный трах за несколько немецких марок. Но он всегда воображал, что его биологический отец был богатым удачливым бизнесменом или высококлассным специалистом, который, возможно, по пьянке, стал случайным клиентом матери. Кто-то с хорошими мозгами. Личность более высокого полета. Иначе как еще объяснить весьма неплохие способности Леонарда? Он закончил полную среднюю школу, и если бы приложил немного усилий, то сдал бы экзамены на аттестат, что гарантировало бы ему место в университете. Только вот он усилий прилагать не стал. Он сообразил, что в жизни есть два способа получить желаемое: заработать или украсть. А чтобы заработать, следовало прилагать усилия.

Ну и вот куда это его привело. Безработный, двадцать шесть лет, вор. Может, еще не поздно все изменить? Начать все заново? Построить новую жизнь?

Он ввалился в дверь подъезда. Каждый шаг по лестнице требовал неимоверных усилий. Отперев квартиру, Леонард швырнул ключи на старую тумбу у входа. Постоял некоторое время, прислонившись к притолоке, затем шагнул с освещенной лестничной клетки в темноту квартиры. Щелкнув, датчик движения выключил свет в подъезде, и Шулер погрузился в кромешную тьму. Он немного постоял, привыкая к темноте. Во рту ощущался терпкий привкус пива.

Внезапно в гостиной зажегся свет. Шулер заморгал, пытаясь сообразить, не нажал ли случайно выключатель, и тут увидел его. Он сидел на стуле у телевизора. Тот самый человек. Тот, что смотрел на него из окна квартиры Хаузера. Убийца.

Дьявол пришел за Леонардом, чтобы утащить его в ад.

12.02. Гриндельфиртель, Гамбург