Мозг и его потребности. От питания до признания - Вячеслав Дубынин

● Первый уровень подражания. Например, мы увидели движение руки другого человека, гримасу или какую-то интересную позу и просто повторяем это движение как набор мышечных сокращений. В этом случае подражание идет прямо через моторную кору и, конечно, визуально контролируется.

● Если нам нужна целая двигательная программа, скажем «Я вижу, как ты дотронулся до этого предмета, и я тоже так хочу сделать», здесь, скорее всего, будет задействована премоторная кора. В случае речедвигательных реакций с ней будет тесно взаимодействовать зона Брока. На втором уровне мы подражаем не конкретному одиночному движению, а двигательной программе в целом.

● На третьем уровне мы подражаем глобальной цели. «Да, мне нужен такой же предмет». Скажем, лежащая на столе книга. «Но я не буду точно повторять твои движения, а, например, с другой стороны зайду и возьму не правой рукой, а левой, да еще из-за спины». Почему? Человеку может быть сложно, неудобно или просто скучно делать совсем так же, как кто-то другой. «Мне нет смысла подражать твоим движениям в точности. Но мне хочется подражать тебе в достижении цели».

Приведем в пример поведение выдр. Это очень активные и любопытные звери, им неинтересно делать точно так же, как другие. Если выдры плавают через обруч, то после того, как одна проплыла головой вперед, остальные обязательно испытают самые неожиданные способы: боком, с вывертом, хвостом вперед. Такое разнообразие движений их, очевидно, радует, и еще этим они показывают друг другу: «А я вот так могу!» При этом сохраняется общая цель программы, а вариации движений привносят новизну и яркие положительные эмоции.

Еще раз подчеркнем важность речевого подражания. Новорожденный, имитируя звуки, издаваемые взрослыми, использует все доступные средства, начиная, естественно, с самых простых. Мы наблюдаем, как младенец начинает с подражания фонемам, простейшим звукам «А», «У». Ребенку это интересно, он радуется. А взрослые, в свою очередь, проводят над колыбелькой массу времени, издавая занятные звуки. Когда на ваше «Бу-бу-бу» новорожденный тоже произнесет «Бу-бу-бу» – это будет счастье и для взрослого (для его нервной системы), и для ребенка (для другой нервной системы), потому что «заработало».

Но с таким же успехом маленький ребенок подражает и вашим движениям. Вы подняли руку – он поднял, вы покачали головой – и он покачал. Эта забавная игра тоже веселит мозг. Начинается подражание с простых, обычных движений, а дальше становится все сложнее и сложнее. Эта игра – «Сделай как я» – очень важна для формирования двигательных навыков и для переноса опыта.

Эту в высшей степени полезную возможность предоставляет развитая система зеркальных нейронов.

Классический пример срабатывания зеркальных нейронов – заражение зеванием. Когда кто-то зевает, находящемуся рядом человеку также хочется зевнуть. Вы наверняка это не раз наблюдали, да и сами включались в процесс.

Вот еще описания некоторых экспериментов. Обезьяна сама берет кубик и наблюдает за человеком, который делает то же самое. Во время движений, которые нацелены на кубик, нервные клетки в зоне F5 премоторной коры активируются. А при таком же движении, но «холостом» (без кубика), зеркальные нейроны не включаются. Важно, что, если кубик лежит на столе, но его закрыли ширмой, причем обезьяна его не видит, но знает, что он есть, зеркальные нейроны вновь активируются (см. рис. 7.1, справа).

Еще один эксперимент, имеющий отношение к глобальной цели. Обнаружены такие зеркальные нейроны, которые включаются, когда обезьяна берет изюм, чтобы его съесть. Если же она берет его, чтобы переложить в другую миску, данные нейроны не срабатывают. И эти же зеркальные нейроны активируются, когда обезьяна видит, что человек взял изюм, чтобы съесть, и «молчат», когда экспериментатор просто перекладывает изюм из одной миски в другую.

Зеркальные нейроны обнаруживаются на уровне моторной коры, премоторной коры, ассоциативной лобной коры. Они настолько распространены, что сейчас некоторые говорят: «А почему мы вообще эти зеркальные нейроны выделяем? Похоже, что их наличие – всеобщее свойство нейросетей». Тем не менее сам термин, конечно, имеет право на существование: красивая идея, красивое словосочетание – «зеркальные нейроны». Это позволяет выделить программы подражания как особый (и очень важный) аспект работы нашего мозга.

Опишем еще одну ситуацию. Если я как лектор подниму руку и попрошу наблюдающий за мной зал сделать то же самое как можно быстрее, то большинство слушателей поднимает зеркальную руку. Почему? Тут дело в конкретных особенностях строения нашего мозга. Если я поднял левую руку, «картинка» об этом попадает в правое поле зрения слушателей и, значит, на левые половины их сетчаток. За счет перекреста зрительных нервов информация окажется в левом полушарии. А левое полушарие управляет правой рукой и, соответственно, слушатель поднимает правую руку. Все это происходит, когда реагировать необходимо максимально оперативно и не хватает времени подумать, а что же, собственно, означает «Сделать то же самое…».

Теперь задачка посложнее. Экспериментатор совершает некоторое целенаправленное действие, например левой рукой дотрагивается до правого уха, а испытуемые должны быстро повторить. Если для наблюдателя важна именно цель – дотронуться до уха, то он вполне способен сделать это кратчайшим путем: той же рукой. В данном случае мы видим, что у части испытуемых подражание идет не на уровне параметров движения, а на уровне цели.

Еще один пример. Экспериментатор из положения сидя нажимает на большую белую кнопку, расположенную на столе, лбом. Как испытуемые повторяют его движение? Если руки экспериментатора видны, то они тоже нажимают кнопку лбом, повторяя движение. А если руки «эталона» спрятаны под накидкой или под столом, то многие нажимают на кнопку рукой. То есть вновь достигают той же цели другим способом. Понятно, что в каждой из этих ситуаций работают разные типы зеркальных нейронов. Выбор их зависит от изначального настроя («предустановки») мозга испытуемого. Дети, кстати, чаще взрослых выбирают здесь вариант «цели»; взрослые же более скрупулезно следуют инструкциям экспериментатора повторять движение.

Балерин классического балета и мастеров бразильской борьбы капоэйры помещали в томограф и предлагали посмотреть, как другие специалисты танцуют балет и демонстрируют боевые приемы. В итоге ученые смогли определить по записи фМРТ, какие отделы мозга наблюдателей в это время активируются. У всех возбуждалась двигательная кора и, судя по всему, системы зеркальных нейронов. При этом у балерин была гораздо сильнее реакция на просмотр балета, а у спортсменов – на капоэйру. Испытуемые сами не двигались, но их нейросети активно сопровождали движения, причем прежде всего те, которые для них были «профессионально близки». На этом примере видно, что работа зеркальных нейронов в случае сложных двигательных навыков – результат обучения, длительной настройки и тренировки.

Сходные результаты получены и в случае других профессионалов, например музыкантов, которые смотрят, как их коллеги исполняют произведения. Для скрипача значима игра на скрипке, но он слабо реагирует на валторну, и наоборот. У спортсменов то же самое. Например, мозг фехтовальщика мощно реагирует на фехтование, а штангиста – на соревнование по тяжелой атлетике.