Обречённые на исцеление - Ирина Волохова

- И я тебя… – кажется, его рубашка намокла от моих слёз, – Я так тебя люблю, Хао-чан.

- Не плачь, Аи. – поцелуй в макушку, – Я с тобой. Навсегда.

КОНЕЦ

**~*~

Комментарий к Эпилог. Точки над “i”. Но это ещё не конец! :)

Я уже придумываю бонусную главу, страниц на… допустим на 15. Может меньше. Или больше. Пока и сама не знаю. Постараюсь закончить её поскорей.

====== Экстра-глава. “Я не лишу тебя преимущества так просто!” или повседневная жизнь с Королём Шаманов. ======

“I will never break the silence!

“Я никогда не нарушу тишину!

When I look inside

Когда смотрю внутрь,

I don’t have to hide.

Мне не нужно скрываться.

If you’re looking, you won’t find it

Если ты взглянешь, то не обнаружишь

Who’s the enemy?

Кто же враг?

Don’t know what to believe

Не зная, чему верить,

Living in the shadows!

Живёшь среди теней!

Living in the shadow…”

Живёшь посреди тени…”

©Matthew Perryman Jones —

Living in the Shadows

(сериал “Любовь, смерть и роботы”)

В тот же вечер, когда Асакура, наконец, признал свой обман, как и я когда-то, Алиса плохо засыпала. Она беспокойно сопела, кот охранной системой лежал у неё в ногах, одним глазом следя за мной. Если у меня случалось приблизиться к дочери на полметра, пока убирала раскиданные игрушки и мурлыкала колыбельную под нос, то рыжий толстопуз тут же недвусмысленно замахивался своей здоровенной лапой. Ничего. Охранная система, включающаяся колбасой и выключающаяся метанием тапка, дрессуре ещё как подлежит. Воспитаю.

- Как кота назвал? – спрашиваю Хао, помешивающего кофе в турке, пока спускаюсь со второго этажа.

- Никак. Алиска “котей-мотей” зовёт. – он присмотрелся ко мне, – Ты… выглядишь расстроенной.

- Этот Новый Год вы без меня праздновали. – обнимаю себя руками и утыкаюсь щекой в его плечо.

- Ну, сильно много мы от этого не потеряли…

- Блины с красной икрой.

- Аи-тян, вот умеешь же ты всё испортить! – скривился Сашка-Хао, – Я теперь блинов с икрой захотел.

- Ну, так в чём проблема? Давай, напеку. Наешься до отвала. Тем паче, что ожирение Королю Шаману не грозит.

Я полезла на полку за мукой и ситом. В холодильнике нашлась сыворотка из козьего молока. Жаль, сыр у нас дозреет только через неделю. Блинницу Хао достал с полки сам.

- На работу с разведкой боем не поедешь? – Асакура с беспокойством взглянул на меня, – Твой директор звонил по нескольку раз в неделю, интересовался, не пришла ли в себя.

- Вот значит как. Интересовался. Переживал. Вдруг, его самый ценный сотрудник окочурится! – у меня на лице появилась настолько злая улыбка, что у Величества вытянулась моська и кофе убежал, – Пиздец ему тогда. И тебе тоже.

- Мне-то за что?

- Ты плиту испортил!

- Твою ж… – он сдёрнул турку, едва не обварив себе руку.

Пока Асакура, изображая примерного семьянина, быстро отчищал варочную поверхность от кофе, я уже погасила соду уксусом и теперь тщательно размешивала в блинном тесте. Хао на ходу обнял со спины, поставил передо мной чашечку кофе, поцеловал в щёку и убежал в овчарню, кормить животину и смотреть за приплодом. Январские ягнята рождались самыми слабыми, но вырастали самыми крепкими, закалёнными и выносливыми.

Заливая тесто в блинницу, пускаюсь в воспоминания…

**~*~

- Что делать будем? – тихий голос рядом.

Мы с Хао переглянулись. Чистое пространство Святилища Короля Духов неприятно капало своей пустотой на мозг. Да, Йо Асакура со своей компанией тут бы не помешали – и идей бы подкинули, и исполнили бы сами, да ещё и с юмором. Хао всех тех, кого надо, воскресил, судейский совет отправил бдеть за порядком на земле, Асаноху отправил на отдых души в личный рай.

- Что делать двум Богам, которым скучно? – Король Шаманов выгнул бровь, глядя на моё вредительское выражение лица, – Выяснять, кто круче.

- Пхах, Аи, давай не будем воевать, – новоиспечённый Бог с усмешкой покачал головой.

- Я не предлагаю воевать. – надуваю губы, – Я предлагаю поиграть в большой теннис. Ну, или, хотя бы, в бадминтон.

Щёлкнув пальцами представляю взору Короля две площадки с сетками. Хао задумался на секунду, раскапывая в памяти душ правила, и потопал в сторону площадки для бадминтона. И вот отсюда понеслось… и большой теннис, и настольный, плавание в свободном стиле, стометровка, даже прыжки с парашютом. В конце концов, наши состязания дошли до поистине идиотской и смешной банальщины – выпить пиво одним глотком и выжить после этого на “Американских горках”. Хао выпивать пол литра одним глотком не умел.

- Ты жульничаешь! – прокашлял он, отфыркиваясь от тёмного нефильтрованного, которым едва не захлебнулся секунд десять назад.

- Нифига, и ты это знаешь.

Но самая безумная вещь была – попробовать самые отвратительные блюда в мире. Когда мы ели африканские “деликатесы”, проблеваться хотелось от вида и запаха, и я заручилась, что жру живых насекомых в последний раз на своём веку. После этого я с большим аппетитом смотрела на тухлое акулье мясо, которое ещё в землю зарывают, чтобы до кондиции дошло, считавшееся деликатесом, вроде как, в Шотландии… или в Норвегии? Сыр из солнечной Сардинии, тот самый, с опарышами сырной мухи, мы сачканули есть оба, когда я его только развернула, и вся живность стала весело распрыгиваться в стороны – выглядело это довольно противно, а так бы наверное и попробовали. Хотя, нет, лично у меня с опарышами дурные ассоциации. Манная каша с комочками из русской кухни после такого у Асакуры залетела со свистом, а вот я сдерживала рвотные позывы – ещё и холодная, бе-е… Следующее блюдо – молоко тюленя, считавшееся одним из самых жирных в мире. Я сидела, зажав нос. Эта штука была похожа на густющий кисель. Хао попробовал на язык и поморщился, почмокал губами, стараясь распробовать… и стал пить с удовольствием. Я, наверно, позеленела. С детства не могу пить молоко. Любое. Вообще и в принципе.

Короче говоря, первые дня три мы творили что-то безумное, каверзно похихикивая друг над другом. И это было понятно – в жизни мы не стали бы так рисковать, а вот обретя бессмертие, тут да-а-а, можно вытворять всякое, ничем не рискуя. Совместный отдых заканчивался дракой на