Внеземное притяжение - Анна Романова

Он сдерживает мою магию, а она мне нужна. Срочно!

– Луна, стой! Что ты творишь? – Генри, услышав звук бьющегося хрусталя, мигом оказывается рядом, хватая меня за локоть.

– Отойди! – почти кричу я, пытаясь сфокусироваться на ране парня. Милорд послушно убирает руку, больше не мешая и не трогая меня. Но ничего не получается, я не умею управлять способностями.

Слезы начинают скатываться по щекам градом, как бы я не старалась, ничего не меняется.

– Ну, пожалуйста, – умоляющим тоном произношу я, даже не зная, к кому взываю.

– Луна, – обращается ко мне Уильям.

Он такой бледный, лоб покрылся испариной, взгляд мутный, рассеянный, словно он уже не здесь.

– Я люблю тебя… – тихие слова слетают с его губ и их тут же уносит порывистый ветер, оставляя меня наедине с разбитым сердцем. После тело мага обмякает, его глаза закрываются, и руки медленно опускаются на землю.

– Нет! Уильям, пожалуйста, не отключайся! – обхватываю его лицо руками, пытаюсь привести в чувства, но он не реагирует.

Меня охватывает паника, сердце сжимается, отдаваясь болью под ребрами.

– Уилл?..

Опускаю руку на его шею, пытаюсь нащупать пульс, но его нет.

– Нет, Уильям! Уильям! Нет! – мой голос срывается на истеричный крик.

Прижимаю руки к его ране, снова пытаюсь исцелить, сделать хоть что-нибудь. Должно же получиться!

– Давай, давай же! – выкрикиваю сквозь слезы, но ничего не происходит. Парень не дышит, его сердце не бьётся, и моя магия словно умерла вместе с ним.

– Луна, – тихо произносит Генри, пытаясь дотронуться до меня, но я отпихиваю его руку, опуская ладони на грудь младшего.

– Нет! Нет! Уильям, очнись! Уильям! – громко всхлипываю, слезы катятся по щекам, и я смахиваю их ладонью, не замечая, что пачкаюсь его кровью.

– Остановись, он мертв, – мрачным голосом произносит Генри, хватая меня за руку, силой оттягивая от тела.

– Нет! – мой болезненный крик эхом разносится по лесу, вынуждая стаю ворон вспорхнуть с массивных ветвей деревьев. Я пытаюсь вырваться, но милорд не отпускает, притягивая к себе сильнее. – Нет, нет, нет! – продолжаю выкрикивать, надрывая голос, колотя руками широкую грудь Генри, пока обессилено не начинаю оседать на землю, заходясь плачем.

Содрогаюсь, чувствуя, как сердце в груди разрывается на мелкие осколки, которые впиваются в мышцы, проламывают кости, разрезают кожу, пронзая болью каждую частицу тела.

Милорд опускается вместе со мной, крепко обнимает за плечи, пытаясь успокоить. Не понимаю, как он умудряется сдерживаться, потому что чувство утраты, что словно кислота растекается по венам, почти убивает меня изнутри. Даже когда я тонула, мне было не так больно, как сейчас. Не могу успокоиться, не могу взять себя в руки, даже жгучие следы, что медленно опускаются с шеи на грудь, не вынуждают меня прийти в себя.

Отстраняюсь от Генри, прикладываю холодные пальцы к горлу, которое почти пылает. Милорд смотрит обеспокоенно, но понять ничего не может. Нас освещает лишь свет от поднимающейся луны, при всем желании он не увидит, как сильно разрослись мои отметины.

– Нам нужно уезжать отсюда. Ночью возле леса находиться опасно, – произносит тихо, но уверенно. Он держится, хотя я и вижу, что ему также сложно переносить гибель младшего брата.

– Всё уже кончено, какая разница, – мой голос отрешенный, безразличный, лишенный хоть каких-либо красок. Вместе с Уиллом умерла часть меня, а я ведь даже представить не могла, как много он для меня значит.

– Не говори так. Уильям не хотел бы, чтобы для тебя всё так закончилось!

– Знаю. И он точно не хотел умереть из-за чьей-то глупой ошибки, – смотрю на Генри глазами полными гнева.

Понимаю, это грубо и жестоко. Но сейчас только злость помогает мне сохранить связь с реальностью и не раствориться во всепоглощающей боли от потери дорогого человека.

– Не говори так, я же не знал, – милорд отшатывается назад, а я поднимаюсь на ноги.

Разворачиваюсь на месте, подхожу к Уильяму, опускаясь возле него на колени. Провожу кончиками пальцев по его лицу, убирая прилипшие волосы.

– Прости меня, – произношу дрожащим голосом, наклоняюсь и оставляю поцелуй на лбу.

Поднимаю кусочек горного хрусталя с земли и разрезаю метку на своем правом предплечье, что связывает меня с богиней или защищает от нее, уже без разницы. Пора с этим заканчивать, пока из-за меня не погиб кто-то еще.

С трудом сдерживаю подкативший к горлу ком очередного потока слез. Нужно сделать так, чтобы Генри уехал. Нельзя рисковать его жизнью, он должен убираться отсюда как можно быстрее и дальше. Но я не знаю, как это сделать. Разве он бросит меня одну посреди ночи и возле леса? Наверное, нет. Однако я все же попытаюсь убедить его.

Поднимаюсь на ноги, выпуская кусочек хрусталя, который бесшумно падает на землю. Медленно разворачиваюсь, смотрю на милорда, на нем лица нет, и это моя вина.

– Прости, – произношу шепотом, подходя к нему. Опускаю пальцы на сильные плечи и заглядываю в глаза. – Я не должна была так говорить, ты ни в чем не виноват. Вы пытались мне помочь, а я… – замолкаю, закусываю губу до боли, чтобы сдержать нахлынувшие эмоции. – Мне очень жаль, что из-за меня ты потерял брата.

– Луна, это не твоя вина, – протестует он, отрицательно качая головой из стороны в сторону.

– Подожди, не перебивай меня, пожалуйста, – касаюсь кончиками пальцев его щеки. – Мне нужно встретиться с Лесандрой. Пора заканчивать этот круговорот несчастий.

– Нет! Не смей! – он хватает меня за руку, так и не дослушав до конца.

– Больше никто не должен пострадать из-за меня. Особенно ты. Поэтому сейчас ты должен взять коня и уехать навстречу Торвальду, – начинаю чувствовать себя странно, как-то непривычно. Генри слушает внимательно, толком не моргая, словно под гипнозом.

– Когда найдешь его, возвращайтесь в поместье. Ты нужен своим людям, ты их Хранитель. Держись, как можно дальше от лесных созданий, и береги себя.

Замолкаю, чувствую легкое покалывание в пальцах. Милорд все ещё молчит, стоит неподвижно.

– Прощай, Генри, – приподнимаюсь на носочках, оставляя поцелуй на его щеке, а после отстраняюсь, убирая пальцы от красивого лица. – Уезжай.

Мужчина разворачивается и послушно отходит к жеребцу. Он несколько раз оглядывается, но не говорит ни слова. Запрыгивает в седло, хватает поводья и пришпоривает коня, направляя его по дороге в сторону от лесополосы.

Я остаюсь стоять на месте, немного растерянная. Удивлена, что у меня получилось уговорить его так быстро. Правда, теперь начинаю сомневаться, что он сделал это по доброй воле.

Неужто внушение? Но, ведь я не умею…