Морпехи против «белых волков» Гитлера - Владимир Першанин

Немецкие артиллеристы обратили внимание на катера. Из воды вытаскивали людей. Некоторые намертво вцепились в борт перевернувшегося «тендера». Их с трудом отдирали и втаскивали на палубу второго катера.

Тратить тяжелые снаряды на мелкие катера немцы не захотели, открыли огонь из 75-миллиметровки. Дрейфующие борт о борт катера представляли хорошую мишень, и уже с пятого-шестого выстрела взрыв накрыл оба катера. В воде оказались тридцать или сорок человек.

Снаряды добили один из «тендеров», второй плыл вверх днищем. «Семидесятипятка» обнаружила себя вспышкой пламени. Носовое орудие «Тайфуна» выпустило три снаряда подряд, на скале взметнулся клубок огня. Ствол вместе с откатным устройством сплющило и отбросило в сторону, снесло щит, и раскидало тела артиллеристов.

– Есть! — кричал комбриг Юшин, находившийся в боевой рубке «Тайфуна» рядом с капитаном.

Спасать людей двинулся сейнер, оказавшийся ближе других. Но тяжелогруженое судно с маломощным дизелем пробивалось сквозь волны слишком медленно. Моряки тонули один за другим. Даже те, кто сумел избавиться от оружия и вещмешков. Вода температурой четыре градуса намертво скручивала мышцы.

Люди исчезали под водой в полном сознании, не в силах шевелить руками или ногами. Последние их минуты были наполнены ужасом неминуемой смерти. Те, у кого остановилось от холода сердце, уходили в глубину, ничего не чувствуя, и тела их исчезали в темной воде.

«Проводник» приблизился к скалам ближе всех и вел беглый огонь, отвлекая на себя снаряды, предназначенные для десантных судов. Капитан «Тайфуна» тоже прибавил ходу. Семь орудий сторожевика, в том числе два тяжелых, тоже стреляли непрерывно.

Снаряды находили свою цель. То в одном, то в другом месте что-то загоралось. Перевернуло взрывом 105-миллиметровку, расчет погиб почти полностью. Зенитный автомат посылал трассы, стремясь накрыть крупнокалиберный пулемет, размещенный в доте. Один из снарядов влетел в амбразуру, разбил казенник пулемета и тяжело ранил двоих человек из расчета.

«Тайфун» развернулся бортом. В таком положении могли вести прицельный огонь все семь пушек, но и сторожевик становился уязвимой мишенью. Немецкий снаряд ударил в бронированную рубку, и хотя не пробил ее, но оглушил всех, кто там находился.

– Сто пять миллиметров, — определил капитан. — Крупнее этого калибра пушек на острове у фрицев нет. Так что броня наша держит удар.

У рулевого текла из ушей кровь, он едва стоял. Его заменил штурман. Еще один снаряд взорвался с тыльной стороны рубки. Командиров спасло лишь то, что фугас прошел вскользь, смяв бронированную дверь, которая перестала закрываться. На этот раз досталось и Юшину. Взрывной волной его ударило о стену, разбило лицо. Зажимая нос, из которого текла кровь, крикнул:

– Ты чего нас под снаряды подставляешь? Хватит геройствовать.

Командир «Тайфуна», молодой, лет двадцати восьми, но уже с нашивками капитана второго ранга и с двумя орденами, невозмутимо разглядывал в бинокль происходящее.

– Твои высаживаются. Уже на скалах…

Если на десантников обрушился огонь минометов, то артиллеристы, пытаясь ослабить огонь сторожевого корабля, не выпускали его из прицелов. Разбило зенитный автомат, погибли сразу три человека из расчета. Снаряды летели в кормовую часть, немцы стремились вывести из строя машинное отделение.

Гаубица посылала снаряд за снарядом, целясь в командирскую рубку. Переломило мачту, которая обрушилась на дымовую трубу. Юшину показалось, что скрежет раздирает сторожевик пополам, а переговорное устройство тем временем докладывало:

– Пожар в машинном отделении. Принимаем меры к тушению.

– Срочно направить туда боцманскую команду, — приказал капитан «Тайфуна». — Главный механик там?

– Так точно.

Снаряд взорвался рядом с рубкой, закричал раненый матрос. Капитан набивал трубку табаком и оставался невозмутимым. «Притворяется, сопляк», — подумал Юшин. В то же время он понимал: сторожевик приблизился на такое опасное расстояние, чтобы вести наиболее точный огонь, иначе высадка сорвется.

Командир бригады Юшин много чего пережил за свои сорок шесть лет. Еще в 1919 году получил тяжелую контузию, когда был простым матросом. Сколько лет шел он от матросской должности до нынешних золотых нашивок капитана первого ранга! И мечтать об этом не мог, командуя двенадцать лет подряд ротой береговой обороны.

Сейчас он достиг всего: высокой должности и звания, благополучия для семьи. Работал в безопасности и комфорте, вдали от передовой, в окружении преданных штабных помощников, подруг из числа телефонисток и медсестер. Понял, что на войне тоже можно жить неплохо и сытно. И вот его сунули под снаряды.

Нехорошее предчувствие не оставляло Юшина со вчерашнего дня. К чему командира бригады совать в каждую дыру? Разве мало подчиненных? Но приказ был жесткий — десант возглавляет лично комбриг. Оставили на базе комиссара: контролировать связисток и постовых да политдонесения сочинять.

На берегу активно шла высадка. Непрерывная стрельба, взрывы мин и гранат, разноцветные пулеметные трассы и дружный рев матросских глоток: «Полундра!»

Юшин приблизился к узкому окошку, частично прикрытому заслонкой. Он хотел лично видеть, что там творится. Снаряд раскололся о бронированный лоб командирской рубки немного выше окошка. Вспышка огненным языком ворвалась в бойницу, хлестнула в лицо командира бригады, а взрывная волна отшвырнула его, ломая кости.

Командир бригады умер мгновенно. По существу, он сумел лишь подготовить, погрузить десант и довести до места высадки. Юшин вместе с адъютантом, офицером связи и несколькими автоматчиками планировал высадиться на моторной шлюпке несколько позже.

Не успел. А может, не слишком торопился. Штурман, который, несмотря на контузию, не выпускал штурвал, смотрел на сгоревшее до костей лицо командира бригады. Ему повезло, что язык пламени хлестнул в стороне.

– Отнесите командира бригады в лазарет, — приказал капитан. — Похороним на базе… если вырвемся.

В рубку вбежал адъютант Юшина, капитан-лейтенант в прорезиненной куртке, с автоматом в руке.

– Где комбриг? — выкрикнул он.

– Вы кого спрашиваете? — раскуривая трубку, осведомился командир корабля. — Если меня, то извольте обращаться по званию.

– Товарищ капитан второго ранга, — начал было адъютант, но командир перебил его: — Тело погибшего командира бригады находится в лазарете.

– Товарищ комбриг не оставил никаких указаний. Я хотел…

И снова капитан резко перебил его:

– Что вы хотели? Всей толпой охранять тело? Мне некогда с вами заниматься. Вас двое офицеров и четверо автоматчиков. У вас тоже имеется автомат. Я дам вам шлюпку, высаживайтесь вон на том мысу. Правда, придется прыгать по грудь в воду.

– Как же… — адъютант попытался что-то сказать еще, но капитан уже отдавал команды артиллеристам, а осиротевшую группу приближенных Юшина вели к шлюпке.