Культ свободы: этика и общество будущего - Илья Свободин

Размышления наши оказались тщетны. Врожденная моральность без договора – релятивизм и нравственные блуждания, наблюдаемые ныне. Люди хотят быть этичными, чувствуют потребность в этом, но никак не поймут каким нормам они должны следовать. Подобная верность отсутствующему договору – источник моральных неврозов и аморальных болезней. Как желание выразить что-то, не обладая подходящими словами. С другой стороны, договор без верности ему – постоянные ложь и насилие, наблюдаемые и в быту, и на работе, и в политике. Как мертвый язык, как правила грамматики, которые никто не соблюдает, потому что у всех есть иные способы коммуникации. Эти крайности иллюстрируют факт, что наше деление условно, этика одна, а все ее инструменты работают только вместе. Все они рождены разумом и различаются только по степени успешности их погружения из сознательного в бессознательное.

Действительно, уже глубоко рассудочный процесс поиска компромисса невозможен без чувства "другого" – эмпатии, сострадания, способности вообразить себя на его месте. Например, разборки с собственной совестью – самокопание, самоанализ и прочая моральная рефлексия – вполне естественный путь осознать мотивы и стремления другого, найти гармонию в отношениях. Обьективность невозможна и без доверия к партнеру, а доверие априорно как и верность слову, потому что должно быть защищено от рассудочных доводов. А разве без самоконтроля и самоограничения можно приступать к поискам компромисса? Эти способности – ощущения общего внутреннего единства, принадлежности каждого всем и вытекающего наличия границы собственной свободы – предшествуют и эмпирическому опыту, и теоретическому осмыслению. Человек чувствует что он не один раньше, чем появляется на свет. Уже в утробе матери его ножки ощупывают его пространство, фиксируя его размер и наличие кого-то еще, а в мозгу тем временем формируются архетипы принадлежности этому кому-то (или чему-то). Его первый крик и движения глаз говорят о том, что он зовет окружающих и просит принять его в коллектив. Друзья мои, если я тут что-то немного преувеличил, не сомневайтесь, ученые это обязательно скоро обнаружат. И в результате мы неправильность чувствуем, а не только понимаем.

А, с другой стороны, верность слову? Как можно следовать договору без рассудочных способностей разума, умении действовать умно и целеустремленно. Трезвый рассудок координирует поступки с другими разумными людьми и позволяет, во-1-х, согласовать и обьективировать действия, устраняя всю субьективность ощущений, а во-2-х, применять нормы договора основываясь на опыте и прогнозе, т.е. приобретенных способностях мозга. Без рассудка следовать разумно найденным нормам не получится.

Так мы окончательно остаемся с единой, врожденно-приобретенной обьективной этикой. Что же это такое?

6 Обьективная этика (ОЭ)

– Пояснения

Во-1-х, это методология преодоления детерминизма. Подходы, способы, модели, принципы, представления и все прочее, что связано со свободой и с тем, как ее выдумать, найти и сотворить. Главное тут конечно – договор и все необходимое для его успеха, включая рассмотренную этику договора и применение всевозможных моральных механизмов. ОЭ можно рассматривать как руководство к действию для тех, кому нужна свобода.

Во-2-х, это то, что получается в результате применения методологии, т.е. нормы поведения и деятельности, задающие границу между людьми, не позволяющие ее пересекать, но требующие к ней приближаться. И в формальном виде – как уже одобренные, общепринятые законы, правила, образцы, роли и т.д, и неформально – как ощущения и идеи, когда старых правил становится недостаточно, а новых еще нет. Или когда правил вообще еще нет. Такие неформальные нормы рано или поздно превращаются в формальные. Несмотря на множественность норм, ОЭ не имеет ничего общего с моральным релятивизмом. Она единственна и неповторима. Двух этик быть не может. Т.е. конечно, сам по себе договор еще не гарантирует обьективности, он гарантирует возможность обьективности, но сама обьективность гарантирует единственность.

Однако важно понимать, что единственность эта сродни единственности, например, числа "пи". Никто не знает каково оно точно. Всяк может придумать свое собственное число "пи", однако не всякое из них будет истинно. Свобода, как и "пи" – бесконечно многообразна и при этом единственна. Каждый из нас полностью свободен, но при этом все мы свободны одинаково. Именно поэтому обьективная этика хоть и нормативна, но не статична – нормы множатся и заменяются, каждая новая улучшает предыдущую. Они вызревают постепенно, приближаясь в направлении границы, все более ясно и четко ее определяя. Конца пути нет, как нет и полной свободы! Но как последняя, абстрактная цель, есть и полная свобода, и точная граница, примерно как видит каждый взглянувший на окружность окончательное число "пи". В силу этой абстрактности и несмотря на свою обьективность, этика не выражается в виде простого и понятного абсолюта и не сводится только к следованию фиксированному набору заповедей. Требуется непрерывное участие в договоре.

Полная обьективность очевидно недостижима. Всегда можно договориться, второпях что-то или кого-то забыв. Но и полное участие всех нынешних обитателей Вселенной, а также всех их потомков, тоже не гарантирует обьективности. Абсолют обьективности – не более, чем абстракция, к которой стремится разум. Но как же без абсолюта быть уверенным, что нормы правильны, т.е. действительно обьективны? Если нет абсолютов, то нет и абсолютной истины. Разуму свойственно сомневаться. Вполне возможен возврат и пересмотр договора, если его участники обнаружат, что ошиблись. Как они об этом узнают? По результату. К счастью, отсутствие морального абсолюта не означает, что не может быть относительной истины и процесса познания. В конце концов, люди познают реальность сами по себе, без помощи абсолютов, сокрытых в священных книгах или математических формулах.

Во-3-х, однако, переходя еще дальше на уровень абстракций, можно сказать, что ОЭ – это обратная сторона свободы, ее условие, выраженное в идее упомянутой границы. Свобода возможна только в сочетании с ОЭ. Этика в этом, "идеальном" смысле – сама граница, сама обьективная этическая реальность, то, к чему ведут действия различных моральных механизмов разума, что познается с их помощью и благодаря чему они вообще существуют. Без обьективной этики не было бы ни этих механизмов, ни морали, ни свободной воли, а был бы сплошной детерминизм. ОЭ – это то, что символизирует правильное направление для действий, целей и получаемых договором норм.

Мы стремимся к черте, к этой этической реальности, она словно притягивает нас, манит. Можно сказать, что этика принуждает нас добром так же как и материя своими силами, но специфическим образом – реализуя этим принуждением нашу свободу. Добро – аналог сил, а формальные нормы – аналоги формул, уточняющиеся по мере углубления нашего понимания этической реальности и движения в сторону свободы. Тогда моральные механизмы –