Успеть до захода солнца - Нора Робертс

– Пока Рори не впал в кому, – сказала Бодин, проглатывая остатки бургера, – назови лучшего актера, какого ты видел.

– Сэм Эллиотт. Он приятный и простой. Не скажу, что красавец, но умный и интересный. И я никогда не видел актера, который сидел бы на лошади лучше, чем он.

– «У меня осталась здоровая рука, и я могу держать тебя».

Джессика повернулась к Чейзу, сказавшему эту фразу суровым голосом.

– Как похоже на него. Откуда это?

– «Тумстоун». Уайатт Эрп.

– Он смотрел его миллион раз! – воскликнул Рори. – Скажи, как Вэл Килмер, Чейз. Скажи, как Док Холлидей.

Улыбнувшись, Чейз пожал плечами.

– «Я твоя виноградинка», – проговорил он тягуче и лениво, как южанин.

– Что это означает? – спросила Джессика.

Чейз посмотрел на нее:

– Это обычно значит «я твой мужчина». – Он снова отвел глаза и взялся за пиво. – Такая романтическая идиома.

Рори фыркнул, а Чейз снова повернулся к Джессике:

– Ну, я не думаю, что у Дока были романтические чувства к Уайатту Эрпу. Ты никогда не смотрела «Тумстоун»?

– Нет. – Джессика обвела глазами стол и заметила в глазах друзей неприкрытое удивление. – Ой-ой, сейчас вы вышвырнете меня отсюда?

– Тебе надо посмотреть фильм. – Вот и все, что смог сказать Чейз.

Когда собравшиеся за столом принялись допытываться, какие вестерны Джессика смотрела или не смотрела, ее угостили цитатами из Джона Уэйна и Алана Рикмана в исполнении Чейза.

Хоть это и было забавно, она с облегчением перевела дух, когда под радостные крики и аплодисменты появились музыканты и испытание закончилось.

Они грянули песню, которую Джессика не узнала, как не узнавала цитат из «Куингли в Австралии».

– Мы пошли. – Рори схватил Челси за руку и потащил на танцпол.

– Я ведь говорил, что мы пойдем с тобой на танцы. – Коллен встал и протянул руку Бодин.

– Посмотрим, как ты танцуешь.

Он был невероятно хорош. Он бережно держал ее и двигался вместе с ней в прелюдии того, что, как они оба знали, должно было последовать. Она смеялась и легко кружилась, когда он раскручивал ее, потом сама повернулась так, что прижалась к нему спиной, покачивая бедрами.

– Ты освоила новые движения, – сказал он ей на ухо.

Она запрокинула голову, и их губы почти соприкоснулись.

– Я знаю и другие.

Она крутнулась, позволила ему прижать ее к себе и обняла его рукой за шею, подлаживаясь к его ритму.

– Ты дьявольски уверена в себе, Бодин. Чем ты занималась, пока меня тут не было?

– Тренировалась.

Джессика сидела за столом и смотрела на танцующих. Притопы, вращение и какая-то суета. Бодин и Коллен, выполняя все движения, привносили в них особую сексуальность.

Она даже не ожидала, что танцы кантри-вестерн так эротичны.

Когда после первого номера сразу начался второй, Чейз смущенно кашлянул:

– Я не слишком ловкий танцор.

Она повернулась к нему:

– Тогда мы окажемся в равном положении, поскольку я ни разу в жизни так не танцевала. Может, ты немножко поучишь меня?

– А-а… попробую. – Встав, он взял ее за руку. – Тебе, пожалуй, захочется еще выпить, когда мы закончим.

– Я рискну. – Выйдя на фанерный пол, она повернулась и положила руку на его плечо. – Правильно?

– Да, и… – Он обхватил ее за талию. – Мы просто… Ты сможешь идти назад на таких каблуках?

– Я смогу даже бежать. И… – Она сама подняла их руки, крутнулась и снова повернулась к нему лицом. – Не беспокойся.

– Ты уже танцуешь лучше меня.

Она улыбалась. Она неплохо двигались по танцполу.

– Тогда я буду тебя учить.

Примерно в то время, когда солистка запела «Спаси лошадь, или Скачи, ковбой», а Джессика училась – или пыталась научиться – танцевать свой первый танец в стиле кантри, Джолин и Вэнс Лаббок возвращались домой.

Они называли это побегом из детской. Редкое для них удовольствие – спокойно поужинать в ресторане, вспомнить полузабытые времена до пришествия трех детей моложе шести годочков и посмотреть нормальный фильм, а не надоевшие мультики с говорящими зверюшками.

По дороге Джолин поняла, как именно ей больше всего хотелось распорядиться этими четырьмя драгоценными часами, за которые они заплатили няньке. Она велела Вэнсу ехать на Девяностое шоссе в мотель «Кволити инн».

Он не возражал.

В первый раз за год с лишним у них был страстный, бурный секс. Даже дважды.

А потом и в третий раз, после того как Вэнс сбегал в соседнее кафе и принес еды.

На четвертый уже не хватило сил, зато они долго нежились под горячим душем и никто не звал папочку или мамочку.

Они ехали домой в сладком изнеможении и клялись друг другу, что будут регулярно устраивать Ночь Секса в Мотеле.

– Нам надо и дальше действовать в этом направлении. – Джолин так расслабилась, что сама удивлялась, как еще не сползла с кресла на коврик, постеленный под ногами. Она улыбалась отцу своих детей, вспоминая главную причину, почему вышла за него замуж.

– В следующий раз мы захватим с собой бутылку вина. – Вэнс поцеловал ей руку.

– И сексуальное белье.

– О, малышка!

Она засмеялась и вздохнула:

– Вэнс, я люблю наших малышей. Не представляю жизни без них. Но как хорошо на пару часов перестать быть мамой! Раз в месяц. Нам надо устраивать такой отдых раз в месяц.

– Да, настоящее свидание.

Вэнс опять поцеловал ей руку. Он слепо и беззаветно любил жену. И тут он вдруг заметил на дороге серый комок и, приняв его за сбитое животное, проехал мимо. В следующие несколько секунд его мозг обработал увиденную картину, и он, ударив по тормозам, дал задний ход.

– Вэнс!

– Я знаю. Знаю. Подожди.

– Это женщина. Клянусь, это женщина.

– Я вижу ее, вижу. – Он остановился на обочине. – Останься в машине.

– Нет! – Джолин выскочила на дорогу, как только он включил аварийные огни. – Господи, Вэнс, она еле живая от холода. Принеси одеяло из багажника.

– Я набираю девять-один-один.

– Сначала принеси одеяло. У нее есть пульс. Она живая, милый, но замерзает. Я не вижу у нее никаких травм. Ссадины, некоторые ужасные. Либо она сама ударилась головой, либо кто-то ударил ее.

Вэнс бросил жене одеяло и достал сигнальную ракету.

– Я вызову «Скорую».

Джолин пыталась согреть ледяные руки женщины и поглядывала на мужа, залитого красным светом.