Дети неба - Вернор Виндж

Она двинулась дальше, приняв допущение, что где проще всего идти, там и находится середина улицы. Звездами ей служили одиночные лампы в окнах. Примерно в ста метрах должна быть площадь с фонтаном.

— Сс-сс…

Звук был лишь чуть громче шороха снежинок и совершенно точно совпадал с ним по тембру. Либо уши ее подводят, либо какая-то стая тихо пытается привлечь ее внимание. Равна свернула с предполагаемой середины дороги на звук. В сугробе оказалась расщелина, зазубринка, отмечающая переулок или поперечную улицу. Равна посветила туда фонарем.

Странное шипение прекратилось. В середине светлого круга сидела на корточках в снегу стая. Один из элементов махнул ей головой.

— Я Шелковинт. — Это было сказано шепотом и, как подозревала Равна, узконаправленно на нее, чтобы нигде больше не было слышно. — Хотел бы знать, можем мы быстренько поговорить?

Равна шагнула вперед и рассмотрела стаю. Да, Шелковинт. Два его элемента она узнала по белым сияющим полосам от носа до лба.

— Чего тебе надо?

Шелковинт попятился от нее, изогнув головы в жесте, приглашающем ее следовать.

— Не так громко, — попросил он. — Один из ребят Били Ингвы сейчас в… примерно в тридцати метрах за тобой. Я предпочел бы не информировать его, что ты пошла в обход.

Он уже засыпал снегом ее следы.

Вот как. Она не знала, что за ней следят. Черт побери, новая Равна должна была бы это предположить.

Она приглушила свет до тусклой точки — чтобы только видно было, куда ставить ногу, и не терять из виду ближайшие элементы Шелковинта. Стая вела ее по переулку, потом два раза свернула — вся она шла вместе. Равна знала, что снег глушит мыслезвуки на расстоянии всего пары метров, и стая, если бы не сбилась в кучу, просто лишилась бы разума. Подняв глаза, Равна уже не увидела голубоватых огней. Наверное, одна из безоконных улиц, шириной в одну стаю. На Скрытом Острове они попадаются всюду и здесь, в новом городе, тоже бывают.

— Так вот, — начал Шелковинт. — Надо, чтобы никто не знал. Тот человек просто пойдет по главной дороге и может добраться до самого замка, пока сообразит, что тебя потерял. — Стая коварно засмеялась — слишком много смотрела человеческих драм. — А тут, чуть подальше, мой хозяин хочет с тобой говорить.

Спроси его напрямую.

— Свежеватель?

— Это тайна, не надо вслух!

Судя по голосу, Шелковинт возмутился.

Наконец-то необходимость должной осторожности до нее дошла — здесь, в переулке глухих стен. Она считала, что в последних данных наблюдения за Свежевателем мало что есть, кроме шума, и сейчас ей придется проверить свою теорию достаточно рискованным способом. Равна пробиралась следом за Шелковинтом, но поглядывала, где можно свернуть. Снег лежал глубокий и нетронутый — по такому глубокому и рыхлому она, быть может, обгонит стаю.

Наконец Шелковинт замедлил шаг:

— Хозяин в нескольких метрах отсюда, госпожа.

В приглушенном свете наручного фонаря ей показалось, что его головы изящно склонились, приглашая ее вперед.

Деваться было некуда.

— Спасибо, Шелковинт.

Она погладила его по ближайшей голове и двинулась вперед.

Тени, мерцающие покровы выпавшего снега. Так как смог Свежеватель попасть на вершину Холма Звездолета незамеченным? Тут же не Скрытый Остров с его лабиринтом тайных ходов.

Она включила фонарь поярче и быстро огляделась. Снег лежал сугробами по шею, над ним — полубревенчатые стены. Это был не тупик, а скорее Т-образный перекресток — и у одного выхода сидела, сгрудившись, другая стая. Пятерка. Один ее элемент на тележке.

Равна подошла к стае и слегка поклонилась.

— Здравствуй, Свежеватель-Тиратект, — сказала она, назвав его полным именем.

Жалкая попытка напомнить тебе о твоих лучших трех пятых.

Как обычно, стая заговорила жеманно и велеречиво:

— И я приветствую тебя, Равна Бергсндот. Я надеялся на разговор наедине, и вот стихии помогли мне его добиться.

Равна попыталась ответить небрежно:

— Ты, как и всякий другой, можешь получить предсказание погоды с корабля.

— Да, конечно. С другой стороны, я не хотел бы откладывать этот разговор слишком надолго. Прогуляешься ли ты со мной? — Морды показали на дорожку за спиной стаи: — Этот переулок чуть дальше выходит на Дорогу королевы. Надеюсь, мальчик-шпион Невила даже не подумает, что ты уклонялась от пути.

— Что ж, веди.

Свежеватель встал на ноги и с усилием развернул тачку. Равна потянулась помочь.

— Нет-нет, я это отлично умею.

Можно сказать, голос у него был ледяной. Во всяком случае, обычной скользкости в нем не было. Стая в целом была здоровой, но вид тачки, на которой лежал изувеченный элемент, вызвал у Равны видение средневекового старика, с трудом доживающего свой век. Многие псари посоветовали бы избавиться от такого ослабленного тела.

Стая шла вперед, хотя и не без труда, но не медленнее, чем пробирающийся по снегу человек. Каким-то образом этот калека сумел возникнуть необнаруженным посреди бури в самом сердце самого защищенного города Резчицы. Равна не смогла сдержать любопытства:

— Как ты это сделал, Свежеватель? Я думала, ты на Скрытом Острове…

Характерный хитрый смех.

— Там я и был, тщательно упакованный в Старый замок. Полиция Резчицы охраняет входы эшелоном в три стаи, ее тайные камеры наблюдают за моими «самыми глубокими» убежищами. Да, знаю я про ее камеры. Ха-ха. И знаю, что Резчица знает. Но она меня не видит, когда я в других комнатах или в катакомбах. У меня есть дороги из замка, и у меня все еще осталась горстка истинно верных слуг. При замерзшем Внутреннем Канале меня легко можно тайно доставить на материк.

Равна вспомнила, что Свежеватель этот трюк уже использовал в прошлом, навещая на материке остатки Булата. Она не сказала тогда Резчице, отчасти потому, что визит казался невинным, отчасти чтобы не раскрывать свои «магические» системы наблюдения.

— Тайно перебравшись по льду, ты попал на материк. Понимаю. Но ведь еще шестьсот метров до того места, где мы сейчас стоим. Как ты добрался сюда незамеченным?

— На фуникулере бы меня увидели, тут сомнений нет. — Он хитро глянул на Равну. — Но кто знает, Равна? Я мастер маскироваться. Может быть, я пришел раздельно. — Он дал ей свыкнуться с этой мыслью. — Но тебе я расскажу по секрету: считай это свидетельством моей доброй воли. — Или свидетельством тщеславия, свойственного всем творениям Резчицы. — Видишь ли, когда вы с Резчицей и Тщательником поздравляли друг друга с системой водоснабжения и канализации города, меня куда больше интересовала карта разломов, которую составил для этой работы «Внеполосный». С этой картой было легко — на самом деле годы труда, потому что работать под носами у Резчицы — это был кошмар, — выкопать лестницу. Узкую, почти как мои туннели старых времен на одного элемента. Помнишь их?