Полная история Руси - Михаил Погодин

Но Мстислав не думал идти туда, а устремился в другую сторону. «Пойдем к Переяславлю», сказал он князьям. Этот путь был далек, идти трудно, но там дожидался его, как говорил он, третий друг.

Кто же был этот друг, на которого мог надеяться Мстислав? Константин, сын Всеволода, старший брат Ярослава и Георгия, который с досадой сидел в Ростове и ждал случая отнять у младшего брата Владимир, принадлежавший ему по праву. Если Юрий был за Ярослава, то по одной этой причине Константин должен был взять сторону Мстислава. Так рассчитывал последний и не ошибся в расчете.

Князья обошли Тверь низом, прошли Шошу и Дубну и отправили к Константину боярина Яволода, которого пошел провожать на рубеж Владимир псковский с псковичами и смольнянами. Они шли по Волге, воюя, взяли и сожгли город Коснятин и все Поволожье. Там встретил их из Ростова воевода Еремей и сообщил: «Князь Константин кланяется вам; он рад, слыша о вашем приближении. Вот вам от него пятьсот мужей, а вы пошлите к нему от себя со всеми речами шурина его Всеволода». Они отправили к нему Всеволода и продолжали идти вниз по Волге, потом повернули к Переяславлю, побросав возы и сев на коней. 9 апреля, на Велик день, в городище на Сарре, присоединился к ним сам Константин Всеволодович. Они обрадовались, свидевшись, и поцеловали крест, спеша вместе к Переяславлю, — но Ярослава там уже не было. Он ушел к брату Георгию во Владимир. Князья повернули туда.

Новгородская война принимала другое значение. Междоусобие перенеслось в пределы Суздальского княжества, до того свободного от войн. Дело пошло не об одном высвобождении новгородских мужей и споре между Мстиславом и Ярославом, а о столе великого княжества: кому сидеть — старшему Константину, имевшему право, или младшему Юрию, которому отдал отец.

Ярослав и Юрий стояли на реке Кзе, а Мстислав и Владимир с новгородцами поставили своих близ Юрьева; Константин дальше, на реке Липице. Решительный час наступал.

Как ни смел и запальчив был Мстислав, однако, увидев полки Юрия и Ярослава, счел, что силы у них далеко не равны, и еще раз попробовал заключить мир. Он послал Лариона сотского к своим противникам, сказать князю Юрию: «Кланяемся. Обиды нам с тобою нет, обида нам с Ярославом». Князь Юрий отвечал: «Брат Ярослав и я едино есмя». Князю Ярославу посол сказал от Мстислава: «Пусти мужей новгородских; что зашел волости Новгородской, Волок, вороти и мир с нами возьми; крест нам поцелуй». Ярослав отвечал: «Мира не хочу, мужи у меня, а вы далеко зашли и попали как рыба на сухо».

Ларион принес ответ того и другого брата своим князьям. Тогда они послали к обоим братьям вместе последнюю речь: «Братья княже Юрий и Ярослав! Мы пришли не на кровопролитье. Не дай Бог крови творити. Управимся так. Мы все один род, отдадим старейшинство князю Константину». Ответ последовал отрицательный, и надо было готовиться к битвам.

Мстислав и Владимир так воодушевляли своих воинов: «Братья, мы вошли в землю сильную: станем крепко. Назад оглядываться нечего; побегше не уйти! Позабудем же домы, жен и детей. Двух смертей не бывать, одной не миновать. Биться будем, кто хочет пеший, кто хочет на коне». Новгородцы закричали: «Не хотим измерети на конях, но как отцы наши на Колокше будем биться пеши», — соскочили с коней, сбросили с себя платье, разулись, — и кинулись вперед пешие. Мстислав был тому очень рад. Смольняне бросились также пешие. За ними послал князь Владимир своего мужа, Ивора Михайловича с полком, а сами князья и воеводы следовали сзади на конях.

Исход сражения и последующие события принадлежат более к истории Владимирского княжества, чем Новгородского.

Мстислав с новгородцами и Константином ростовским одержали решительную победу, 21 апреля, в четверг, на второй неделе по Пасхе.

В битве суздальцев и переяславцев пало без числа, а из новгородцев только: Дмитр Плесковитин, Антон котельник, Иванко Прибышинич опонник, да при преследовании Иванко попович, Семьюн Петрилович, Терский данник.

«Сильные полки победили они, говорит летописец, взяли свою честь и славу».

Война закончилась: Константин посажен был на столе во Владимире, а Георгий получил себе во владение городок Радилов. Князья и новгородцы были щедро одарены.

Определив все условия, союзные князья разошлись: Мстислав к себе домой в Новгород, Константин во Владимир, Владимир один в Псков, другой в Смоленск.

Мстислав забрал всех новгородцев, что были с Ярославом в полку, — и пришли в Новгород все целые.

Можно себе представить, какая радость была в Новгороде, когда все мужи приехали из долгого плена, волости возвращены, и тяжкая власть суздальская над ними была уничтожена. Они вспомнили старое время, и дорог им стал Мстислав еще более. Но радовались они недолго, недолго отдыхал у них мужественный витязь.

Посадником вместо Гюргия Иванковича был поставлен Твердислав Михайлович.

На следующий год (1217), оставив в Новгороде княгиню и своего сына Василия, Мстислав уехал в Киев и взял с собой Гюргия Иванковича, Сбыслава Степаныча, Алексу Путиловича.

Литва воевала по Шелони. Новгородцы отправились на них с князем Владимиром, который был у них проездом, и посадником Твердиславом, но не настигли. Потом они осадили Медвежью Голову. Чудь явилась к ним с поклоном, а между тем послала за немецкой помощью. Новгородцы, отойдя далеко от лагеря, начали обсуждать с плесковичами речи чюди, а те, между тем, напали на лагерь. Новгородцы поспешили с веча, схватились за оружие и выбили их из стана. Немцы побежали к городу. Новгородцы убили двух воевод, а третьего взяли в плен. Коней отняли семьсот.

Во время этого похода Мстислав вернулся в Новгород и захватил Станимира Дерновича с сыном Нездилою, заключил в оковы, взял имение, но потом отпустил.

Был в Новгороде большой пожар 31 мая, от Ивана Ярышевича, и сгорел весь посад, не осталось ни одного дома; огонь проник и в каменные церкви, где хотели укрыться некоторые с добром. Церквей сгорело 15, у каменных обгорели верхи и притворы. В варяжском соборе погибло варяжского товара без числа.

В 1218 году Мстислав ходил в Торжок и взял Бориса Некуришинича, отнял много добра и потом отпустил его. Вскоре, созвав вече на Ярославовом дворе, он сказал: «Кланяюсь Св. Софии, и гробу отца моего, и вам всем. Хочу искать Галича, но вас не забуду никогда. Приведи меня Бог лечь у Св. Софии подле отца. Прощайте». Новгородцы много и долго уговаривали Мстислава, который сделал им столько добра и так пришелся им по нраву, которого они так любили, к которому так привыкли. «Не ходи, князь, молили они его печальные, останься с нами, куда тебе», и никак не могли убедить. Он распростился с ними и уехал искать новых опасностей и новых подвигов в стороне, совершенно противоположной Суздалю и Новгороду — в Галиче.

Новгородцы послали в Смоленск за Святославом Мстиславичем, который пришел к ним 1 августа.

Спокойствие было непродолжительно. На зиму бежал Матвей Душильчевич, связав Моисеица, «бирюча ябеднича». Он был настигнут и приведен в Городище. В городе распространилась ложная молва, что Матвея выдал князю посадник Твердислав. Ониполовцы зазвонили у Св. Николы и звонили всю ночь, Неревский конец, у Сорока Святых, «тако же копяче люди на Твердислава. Князь, учюв голку (услыша шум) и мятеж, отпустил Матвея». Ониполовцы поднялись все в доспехах, даже дети, как будто на войну, неревляне также, а загородцы не вставали ни за тех, ни за других, ожидая конца. Твердислав, воззря на Святую Софию, сказал: «Если я виноват, да буду ту мертв, а если я прав, так оправь меня Господи», — и пошел с Людиным концом и с Пруссами, и началась сеча у городских ворот, одни побежали на онпол, а другие в конец. Мост разобрали, и ониполовцы переправились в ладьях. Из Пруссов убит один муж, из кончан другой, из ониполовцев Иван Душилькевич, брат Матвеев, из Неревского конца Коснятин Прокошинич и еще шесть мужей, ранено же множество народа. Это случилось 27 января 1219 года. Веча не прекращались целую неделю. Князь Святослав прислал, наконец, своего тысяцкого на вече сказать: «Не могу быть с Твердиславом и отнимаю от него посадничество». Новгородцы спросили: «В чем же его вина?» Святослав отвечал: «Без вины». Твердислав сказал: «Я рад, что вины за мною нет, а вы, братья, вольны и в посадничестве, и в князьях». Тогда новгородцы дали такой ответ: «Княже, оже нету вины его, ты нам крест целовал без вины мужа нелишити, а тобе ся кланяем, а се наш посадник, а в то ся не вдадим», — и князь уступил, и «бысть мир».