Знаки в небесах - Ксения Любимова

– Так его сломала армия или он эти игры перерос?

– А кто его знает? Может, и то, и другое вместе.

– Спасибо! – поблагодарил женщину Эрик.

– Да, очень подробно и досконально вы все рассказали, – поддакнул ему Игорь. – Вам бы истории писать, такой талант пропадает!

– Так я этим и занималась, – спокойно ответила Надежда. – Писала сценарии для передач нашего районного радио.

Игорь захлопал глазами, а Эрик ухмыльнулся. Все-таки следователь был мастером попадать впросак!

– Надежда Филипповна, – обратился он к женщине. – Я смотрю, у вас много фотографий?

– Да, я очень этим увлекалась. Однажды выиграла конкурс за лучший сценарий, и мне подарили фотоаппарат! С тех пор я фотографировала все, что видела.

– Но в других домах я не заметил снимков.

– А! – Надежда маханула рукой. – Они – старые перечницы. Ничего не понимают в искусстве! Они и меня не понимали, считали, что я занимаюсь ерундой. Конечно, просили иногда сделать общие фото, но на этом их интерес к фотографии заканчивался. А я буквально болела этим! Бывало, выйду утром на рассвете и снимаю, снимаю… Знаете, как красиво, когда природа просыпается?..

– И много у вас снимков? – бесцеремонно перебил ее Эрик.

– Много. Несколько ящиков.

– И жители деревни на них запечатлены?

– А как же!

– Давайте посмотрим!

– Давайте, если вам интересно. Кстати, вы – первый, кто заинтересовался историей нашей деревни.

– А разве местные жители не любят рассматривать на досуге старые фото?

– Нет, они рассуждают так: зачем бередить душу? Когда-то, мол, все были молодыми и красивыми. Молодость не вернуть, так зачем же лишний раз об этом вспоминать?

– В этом что-то есть! – кивнул Игорь. – Я тоже не люблю фотографии. Хотя иногда забавно посмотреть, каким же я был ребенком лет трех-четырех. Даже не верится, что это когда-то было.

– Вот поэтому старые люди и не любят фотографии, – подхватила Надежда. – Я сама сто лет не притрагивалась к этому ящику.

Она достала большую коробку и, прежде чем открыть, несколько раз провела по крышке ладонью, словно сомневаясь, следует ли это делать. Наконец Надежда Филипповна медленно приоткрыла крышку, заглянула внутрь, вздохнула и виновато посмотрела на гостей.

– Такое чувство, словно я делаю что-то нехорошее, – заявила она, придерживая крышку. – Странно… Раньше ничего подобного я никогда не испытывала.

Она вновь погладила коробку и медленно-медленно открыла крышку. Внутри оказалась целая кипа старых фотографий. Некоторые пожелтели от времени. Другие были почти новые… Но все они содержали историю чьих-то судеб. Надежда подхватила стопку снимков и с любовью принялась их разглядывать. На каждую фотографию у нее уходило по несколько минут. Лишь после этого она передавала снимок Эрику.

Едва лишь сыщик увидел старые снимки, как сердце его громко заколотилось. «Наконец-то!» – с облегчением подумал он, хотя и сам не понимал, почему у него возникло это чувство. Да… в ближайшие несколько минут, вероятно, что-то произойдет… что-то важное… иначе и быть не может. Чутье еще никогда его не подводило!

Совсем другие мысли бродили в голове у Игоря. Ему было невыносимо тошно оттого, что они теряют время впустую. Он ни минуты не верил, что разглядывание старых фотографий им что-то даст.

«Скорее всего, дело закончится старушечьими воспоминаниями, – с тоской подумал он. – Надежда Филипповна будет причитать, какая она была молодая и сколько времени утекло с тех пор».

– Игорь! – окликнул его Эрик. – Ты смотришь или нет? Разуй глаза. Сейчас важна любая мелочь.

– Ты надеешься найти ее в старых фотографиях? – спросил Игорь.

Сыщик с недоумением посмотрел на следователя, но ничего не сказал.

– Вот это я! – с упоением показала им снимок Надежда Филипповна. – Здесь мне двадцать пять. А рядом Матрена. Правда, мы похожи?

Игорь поморщился. Он не понимал, как можно восхищаться собой прежней, если сейчас ты – старая и некрасивая?

– Очень! – кивнул Эрик. – Сейчас вы похожи гораздо меньше.

– Это потому, что Матрена никогда собой не занималась. А я – то маску сделаю, то массаж, а недавно мне Платон провел курс омолаживающих уколов.

– Что за уколы такие?

– Да обычные витамины. Но я всем растрезвонила, что уколы – омолаживающие. Пусть завидуют! – и женщина рассмеялась. – А это Изольда.

– Какая красавица!

– Да, правда. Она была самой симпатичной среди девушек нашего возраста. А в личной жизни ей не повезло. Вышла замуж за козла! Ой, а вот и Пантелей с Добродеем. Смотрите, какие они были забавные. А как похожи! Словно родные, а не двоюродные братья.

– Действительно! А где их отцы?

– Вот они, на следующей фотографии. Здесь и их дед, давший мальчикам такие ненормальные имена.

Эрик долго разглядывал фотографию. Люди, о которых он столько слышал, с кем говорил, предстали перед ним молодыми.

– А вот это Иван Чернорукий. Правда, у него прямо на лице написано, что он – противный человечишка?

– Что-то такое есть, – кивнул Эрик, не желая спорить с женщиной. Он внимательно посмотрел на мужчину. На первый взгляд – самый обычный мужик. Ничего особенного, только вот во взгляде какая-то хитринка.

– Вот и другие фотографии, – продолжала рассказывать Надежда. – Вот здесь Андрюша с родителями. Это моя сестра Аня, а это – ее муж.

Мариша внимательно присмотрелась к мужчине. Он и вправду был хорош. Масленый взгляд, кучерявые волосы, смотрит с вызовом. Да, такой вполне может загулять, если жены нет дома. Кстати, Андрей очень на него похож.

– А вот и Николаша! Вместе с отцом. Мама его не любила фотографироваться, она считала, что продаст душу дьяволу, если ее запечатлеет мой «чертов аппарат». Почему она так считала? До сих пор не пойму! Колькиных снимков почти что и нету. И все потому, что мать категорически запрещала сыну фотографироваться. Представляете, в десятом классе, как раз перед выпускным балом, классная руководительница с трудом уговорила ее разрешить Коле сфотографироваться на общей фотографии. Была целая история, мы уговаривали ее всем миром.

– А где его мама сейчас? – полюбопытствовала Мариша.

– В дурдоме, – коротко ответила Надежда и достала следующую фотографию. – А это более свежие. Это Платон, они с Леной только что поженились. А это он встречает ее у роддома. Это Евгения. Здесь она еще без груди, вернее, без тех форм, которые она себе недавно сотворила. Кстати, прежней она мне нравится гораздо больше… Это Добродей. Мы встречаем его из мест не столь отдаленных. Тут Пантюша, сразу после похорон его матери. Видите, как плохо он выглядит? Он и в самом деле очень переживал. Согласитесь, далеко не каждый будет переживать о смерти родителя. Скорее всего, вздохнет с облегчением, и все. А это уже молодое поколение: Никита, Алеша, Аня с Яной… Ой, смотрите, Жорка с Ванюшей! Когда же я успела их сфотографировать? – Надежда Филипповна надела очки и поднесла фотографию поближе к глазам. – Наверное, на прошлогоднюю Пасху. Тогда я в последний раз доставала фотоаппарат.