Минойский цикл - Владислав Викторович Колмаков

как-то повлиять и изменить исход боя. Пока Романа и его людей минусовали в ноль. Мы бы могли ударить во фланг увязшим в бою противникам. Но для этого сейчас мы находимся слишком далеко. А пока дойдем, то там все будет кончено. Минойцы добьют людей лидера деревни и во всеоружии встретят уже нас. Так они разобьют нашу армию по частям. Впрочем, одна ее часть уже почти погибла. И мы не успеем ее спасти. Даже если и вмешаемся в это уже проигранное нами сражение. Вот сейчас я как никто понимал Кутузова. Что он чувствовал, когда отступал, оставляя часть войск на растерзание Наполеону. Жертвовал малым, чтобы сохранить армию для решающего сражения. Теперь я его понимаю. Блин, похоже, придется все же отступать. Так и не вступив в бой с противником. И надо делать это сейчас. Пока враги еще заняты добиванием людей Романа. Цинично и совсем не храбро. Так и я не придурковатый супергерой, который ничего не боится и никогда не отступает. Я умный наемник. Опытный. И теперь мой опыт прямо вопит мне в ухо, что нам пора отсюда смываться. Пока не стало слишком поздно и враги не добрались до нас.

Поэтому я командую отходить. Люди меня слушаются. Они понимают, что здесь мы уже ничего не сделаем. Роману и его группе мы не поможем, а только поляжем там без всякой пользы. Мы сейчас отступаем, чтобы выжить и отомстить потом. И мы отомстим. За нами не заржавеет. Все мои люди эту бойню прекрасно запомнят. Мы теперь знаем, где располагается город минойских рабовладельцев. И еще туда придем когда-нибудь, чтобы предъявить свой счет. За все с ними сочтемся.

Двигаемся мы сейчас в ту же сторону, в которую удрали совсем недавно те трое беглецов из группы Романа. Почему? А для нас сейчас это самое оптимальное направление бегства. Этот путь ведет по тропе через холмы, за которыми начинается довольно большой лес. Где мы сможем спрятаться и оторваться от погони, если ее за нами вышлют. И еще это направление на север вглубь острова. Так нас не прижмут к берегу. И мы сможем затеряться и уйти вдоль горного хребта далеко отсюда. То, что из этого места надо уходить подальше, стало ясно всем нам. Чем дальше мы уйдем от города минойцев. Тем в большей безопасности окажемся. Нам не повезло с расположением этой деревни. Слишком уж она была близко расположена от опасного города рабовладельцев. И рано или поздно, но те бы к нам заявились. Если бы не бегство Григория из рабства, то кто-то другой бы нашу деревню все равно обнаружил. И это был лишь вопрос времени. Надо селиться подальше от таких вот неприятных соседей как минойцы. Чтобы они к нам внезапно не нагрянули за рабами.

Вот так мы в угрюмом молчании и уходили из этого места, давшего нам приют в первые дни нашего нахождения на этом острове. К счастью, пока враги нас не преследовали. Они еще не всех людей Ромы добили или взяли в плен. Кто-то там еще сопротивлялся и дергался. И это было нам на руку. Чем дальше мы уйдем сейчас, тем больше у нас будет шансов потом оторваться от погони. Внезапно возможность отомстить минойцам нам представилась, как только мы перевалили за гребень холма, по которому уходили из деревни. Впереди послышались звуки схватки. Лязг оружия, боевые кличи и крики боли. За гребнем холма начиналась небольшая роща. Горная тропа, по которой мы шли, как-раз через эту самую рощу и пролегала.

Я приказал своим дружинникам приготовиться к бою. И мы двинулись вперед на звуки боя. В роще на небольшой полянке нам открылась неприятная картина. Те трое беглецов из группы Романа, что убежали по тропе впереди нас, сейчас бились не на жизнь, а на смерть против восьми минойских воинов. Один из попаданцев уже лежал на земле. А двое других еще сражались. Правда, дела у них шли неважно. Оба были ранены и вяло отбивались копьями. Щитов то у них не было. Они их бросили во время бегства, чтобы было легче бежать. И теперь им приходилось очень тяжело.

А вот враги были очень хорошо экипированы и вооружены. Из восьми минойцев семеро были вооружены копьями с бронзовыми наконечниками и большими прямоугольными щитами полуцилиндрической формы. Походу такие вот щиты совсем не римляне придумали. Оказывается, что еще за тысячу лет до появления Рима минойцы уже вооружали своих солдат такими вот характерными щитами. Которые были очень эффективными для защиты тела воина в бою. Поразить бойца, прикрытого таким щитом было очень непросто. Кроме щитов минойские копейщики имели еще и легкие панцири из кожи и плотной ткани с редкими медными вставками. И знакомые нам шлемы из кабаньих клыков.

А вот восьмой вражеский вояка поразил меня своим внешним видом. Он был облачен в самые настоящие рыцарские латы из бронзы. Но потом я присмотрелся и понял, что это все же не миланский доспех средневековых рыцарей. Но очень на него похоже. Литая бронзовая кираса, такие же массивные наплечники, высокий воротник типа «горжет» и юбка из металлических полос. Образ дополняли бронзовые поножи, прикрывающие голени воина. И шлем из кабаньих клыков с высоким плюмажем из конского волоса, покрашенного в синий цвет. Ну, вылитый рыцарь. Только бронзовый. Этот минойский латник был вооружен мечом-рапирой и щитом восьмеркой. Точно такие сейчас были в руках у Кольта. Видимо, такие вот оригинальные мечи и щиты были на вооружении минойских элитных воинов или командиров. Вон те копейщики являются рядовыми бойцами противника. А этот бронзовый рыцарь, скорее всего, ими командует. А что? Логично. Кстати, точно. Я же таких латников уже видел. В деревне. Только там я наблюдал их издалека. Потому и не удивился так. А вот так вблизи когда я разглядел все детали, то меня его доспех сильно удивил. И где я вас спрашиваю тут примитивные дикари с дубинами и бронзовыми ножами, о которых нам взахлеб рассказывали все эти ученые и археологи в двадцать первом веке? Если минойцы, действительно, могут создавать подобные доспехи. То их цивилизация мне уже не кажется такой отсталой и дикой, как нам о ней говорили раньше. В этих условиях такие вот бронзовые латы - просто настоящая имба. Это не воин, а какой-то ходячий танк, блин. Вот как таких терминаторов здесь убивают? Я не знаю, но очень хочу попробовать.

А другого выбора у нас нет.