Молох и Шаманка - Виталий Михайлович Егоров

— Это исключено, — категорично заявил патологоанатом. — Такое от моего взгляда не ускользнуло бы.

— Тогда скажите, пожалуйста, кто мог отрезать ей палец?

— Спросите того, кто ее хоронил.

— Спасибо, больше вопросов к вам не имеется.

Время было ближе к обеду, Кравцов предложил:

— Делать особо нечего, поэтому, Света, предлагаю посидеть в том же кафе, а потом посмотреть город и сходить в музей. Надо немного отвлечься от рутины, тогда и служба заиграет другими красками, а удача повернется к нам лицом.

— Идемте! — заискрились ее глаза. — Я вас свожу в наш краеведческий музей!

— Вот туда мне и надо, — довольно улыбнулся сыщик. — Быть в Свердловске и не знать его историю не есть хорошо.

— В Екатеринбурге, — с улыбкой поправила она его.

— Для меня этот город Свердловск, — засмеялся он. — Так звучит как-то роднее.

Проведя остаток дня с пользой для души, оперативники прибыли в Управление милиции, где узнали, что фигурантка Криворучко находится в квартире, никуда не отлучалась, звонки больше не делала и ни с кем не контактировала.

— Если бы маньяк был в городе, он обязательно каким-то образом связался бы с матерью, — рассудил Кравцов. — Скорее всего, он покинул город.

— Завтра с утра снимут скрытое наблюдение и что нам делать дальше? — развела руками девушка. — Где его сейчас искать?

— Надо попытаться установить его связи, — без особой надежды предложил сыщик. — Но это такая мура, что врагу не пожелаешь… Света, завтра вызовем маму разыскиваемого и начнем с нею разговаривать. Авось она проговорится и выдаст места, где может скрываться ее драгоценное чадо.

Попрощавшись с оперативницей, Кравцов пошел в гостиницу. Ночью он проснулся от того, что услышал громкий женский шепот: «Молох мертв». Резко присев на кровать, опер долго приходил в себя.

«Что это было снова? — тревожась, думал он. — То Молох жив, то Молох мертв… Неужели и вправду меня сопровождает шаманка в лице своей последовательницы Лиды, дочери Семена? Если это так, то надо завтра ждать обнадеживающих вестей».

Утром сыщик прибыл в Управление, и Света доложила, что она оповестила транспортную милицию тех областей, через которые преступник мог продвигаться в сторону Украины.

— Света, ты не поверишь, но я ночью услышал женский голос, что Молох мертв, — с улыбкой на лице рассказал он про ночное видение. — Неужели ты все-таки попала в него? На охоте такое бывает — подраненный зверь умирает за несколько километров от места выстрела.

— Не знаю, — помотала она головой. — Мне показалось, что я безнадежно промазала, но на всякий случай держу связь с травмпунктами — если он обратится в медучреждение, мне сразу сообщат.

— Ну что, идем за матерью Молоха? — предложил сыщик. — О чем говорят наши наблюдатели, где сейчас находится фигурантка?

— Все время сидит дома, никуда не отлучалась, никакие звонки не производила, — ответила она.

— Пока в отношении нее надо возбудить уголовное дело за подделку документов, а когда выяснится, что Широкова отравлена, то можно привлечь ее и за убийство.

— Страшная женщина, — передернула плечами Света. — Не удивительно, что вырастила такого сына.

Оперативники собрались было выйти из кабинета, в это время навстречу им дверь открыл Ермилов и сообщил потрясающую новость:

— Вашего нашли на кладбище! Садитесь в мою машину, срочно выезжаем на место происшествия.

— Он живой?! — от неожиданности вскрикнул Кравцов. — Кто его поймал?!

— Петля его поймала, — ухмыльнулся руководитель. — Быстрее соберитесь, по пути все расскажу.

Ничего не понимающие оперативники сели в машину, и Ермилов рассказал им следующее:

— Оказывается, в шесть утра в районе Широкореченского кладбища был обнаружен висящий на дереве человек. Наши только сейчас выехали туда, осмотрели тело и обнаружили в кармане куртки водительские права на имя Криворучко Тимофея Брониславовича и решили пробить его по адресному бюро, чтобы установить личность. Там им сообщили, что данный гражданин находится во всесоюзном розыске за убийство в Якутии. Дежурный доложил об этом мне, а я приказал ничего далее не трогать и дождаться нас.

— Петр Константинович, это дело полно таинственности! — воодушевленно воскликнула Света. — Вот, например, Виктор Васильевич ночью слышал голос о том, что Молох мертв!

— Вы тут наговорите мне, — мрачно побрюзжал Ермилов. — Какие могут быть голоса? О чем ты вообще, Бравина?! Связалась с якутским товарищем и стала верить во всякие потусторонние силы? Ты еще расскажи мне, что там задействованы шаманы.

— Не шаманы, а шаманка, — вызывающе ответила девушка. — Зря вы не верите во все это.

— Бравина, с тобой надо серьезно поговорить. Зря мы прикрепили тебя к командированному, нахваталась ты у него всякой ереси выше крыши, — с досадой проговорил руководитель.

— Нет, не зря! — с остервенением возразила она. — Я очень многому научилась у Виктора Васильевича!

Кравцов, пряча улыбку, незаметно для Ермилова приложил палец к губам, мол, не спорь, Света, с начальством, а жизнь покажет, кто прав.

На кладбище их встретил директор, который сообщил:

— Он повесился в аккурат перед выкопанной могилой Широковой. Что его толкнуло к такому необычному шагу? Горе? Безвыходность ситуации? И вообще, кем он приходится этой женщине?

Приближаясь к могиле, оперативники издалека увидели висящего на сосне человека, а рядом находились два милиционера, один из которых протянул Ермилову документ:

— Вот нашел в кармане потерпевшего водительское удостоверение на имя Криворучко. По рации вышел в дежурную часть, оттуда сообщили, что гражданин с такими анкетными данными находится во всесоюзном розыске. Кроме как пошарились по карманам в поисках документов, мы его не трогали.

Приглядевшись к трупу, ноги которого едва касались земли, Кравцов облегченно выдохнул:

— Это он! Молох, то есть Криворучко!

Ермилов ткнул пальцем в живот повешенного и со знанием дела констатировал:

— Повесился нынче ночью, еще не успел замерзнуть.

Затем он приказал милиционерам:

— А ну-ка, снимите его с дерева.

Когда труп был уложен на землю, Кравцов наклонился и, пощупав ремень, на котором повесился Криворучко, громко воскликнул:

— Сыромятный ремень! Ребята, его повесили на сыромятном ремне!

— Во-первых, почему его повесили, он же сам повесился? — хмуро бросил Ермилов. — Во-вторых, почему он не должен повеситься на сыромятном ремне?

— А все потому, что где-то в семнадцатом или восемнадцатом веке одна шаманка наказала своего обидчика, повесив его на сыромятном ремне, — безапелляционно заявила оперативница. — А эти дела взаимосвязаны.

— Бравина, сегодня же возвращайся в свою группу! — сердито изрек руководитель. — С таким подходом скоро все окажемся в шестой палате!

— Петр Константинович, вы найдите время и поговорите с Виктором Васильевичем, и он расскажет связь этого дела с шаманкой, — с обидой в голосе проговорила она. — Я же не выдумываю все в своей голове, а анализирую, исходя из фактов.

Недовольно засопев, Ермилов приказал:

— Оголите живот