В пасти новой войны - Виктор Поляков

– Поджигай! – камни вспыхнули, рассыпая вокруг искры.

– Залп! – балки с укреплёнными наверху ковшами натужно скрипнули, выпрямившись.

Взрывы справа и слева отрезали последний путь к отступлению, и некоторые пехотинцы бросились в бушующее пламя, предпочитая сгореть заживо, но не попасть под удары хранительниц или их «демонов».

– Цель накрыта! – с крепостных стен по цепочке передавалось это известие, вызывая на губах инженеров и их командира улыбку.

– Кто бы сомневался?! – шутка кеннатра вызвала бы смех на учебных стрельбах, но не сейчас. – «Пламя» готовь!

Инженеры принялись натягивать тросы, возвращая балки в исходное положение, а после, когда ковши достигли земли и были закреплены, вкатили на них каменные шары.

– Дальность шестьдесят семь, угол вправо двадцать два – тридцать шесть! – кеннатр автоматически отдавал приказы, следуя разработанной накануне алгаром схеме. – Дальность шестьдесят пять, угол влево двадцать два – тридцать шесть. Готовь!

Расчёты, замершие в ожидании этих слов, бросились к киттарам, выполняя тяжёлую физическую работу с точностью отлаженного организма. Любая ошибка могла стоить жизни хранительницам, поэтому кеннатр не подгонял инженеров. Лучше потерять минуту, чем одну из немногих опор империи.

Что-то резко ослепило его, и кеннатр машинально отвернулся, а солнечный зайчик пробежал дальше и остановился в нескольких шагах от него. Отвыкший за долгую ночь от солнечного света, кеннатр не сразу сообразил, что это. Осознание пришло неожиданно. Ещё не уверившись в своей догадке, он мучительно, боясь, что все это лишь бессмысленные мечты, взглянул вверх. И в этот момент облака над его головой разошлись; они, словно ожидали этого взгляда. Солнце ударило в глаза, на них выступили слезы, и кеннатр отвернулся.

Пелена Тьмы рассеялась – не рассчитывавшие на воздействие солнечного света на заклинание, хранительницы сберегли нити и связи, не выдержав, распались. Рассвет застал людей врасплох, его действие стало ошеломляющим. Люди застыли только на секунду, продолжив свой кропотливый труд. Стоило только посмотреть на их лица, чтобы понять – сегодня лучший день в их жизни.

На горизонте медленно приобретали очертания гигантские весы.

Ахерон. Северные земли. Город Анбарг.

То же время

– Мы больше не можем ждать, Ангебарг. Проклятые исчадия уничтожают жителей одной стоянки за другой, – статный, под два метра ростом, человек в расстёгнутой безразмерной шубе, стоял перед лордом Северных Земель как равный.

Люди, не знающие его, предположили бы, что это его родственник, люди знающие лорда, сказали бы, что любой, кроме Таррагада, уже был бы мёртв, позволь он поставить себя на одну ступеньку с Ангебаргом. Потомок легендарного Свеаборга, теперешний самый главный человек в Северных Землях, отличался редкостной жестокостью. Редкостной даже для такого жестокого народа, как его. Но! Надо отдать должное – эта жестокость никогда не была беспричинной, проявляясь только тогда, когда человек действительно провинился. А вот, если, например, у лорда был выбор – казнить или покалечить провинившегося подданного, он всегда выбирал второе. Жизнь калеки очень и очень несладка в Северных Землях. Как правило, они жили недолго после этого, да и можно ли было назвать жизнью это существование?

И что ты предлагаешь?

Я могу предложить только одно. Двинуть все свои силы в их сторону.

– То есть ты предлагаешь оголить границы с империей? – брови лорда удивлённо поползли вверх.

– И что? За тысячу лет они ни разу не перешли границу с нами. Все наши многочисленные войны проходили по одному сценарию. Мы соберёмся, выпьем. Похвастаемся друг перед другом своими подвигами. Утром, с похмелья, нацепим на себя доспехи, и вперёд к цитадели, – Таррагад ухмыльнулся. – Ты тоже на них ходил. Помогло?

– Нет, – уставился он в пол.

– Правильно! Вы пришли, удивились высоте стен, пару раз попытались на них залезть. Конечно, неудачно. И, наскоро перевязав раненых, вернулись домой. Разве не так? – Таррагад явно издевался над ним.

– Но я не могу так поступить! Торговля – это единственное, что позволяет нам существовать. Если мы снимем гарнизоны с южной границы наших земель, торговле придёт конец. Свободные поселения…

– Свободные поселения! – не дал закончить Таррагад. – Ты, что, не понимаешь, что с исчадиями надо бороться только всеми силами! И свободные тоже должны идти с нами.

– Ну, конечно. Уж не ты ли их заставишь? – Ангебарг явно насмехался.

– Дай мне тысячу воинов и один месяц срока. Я сделаю это или умру.

– То, что ты самый бесстрашный в наших землях, бесспорно. Но ты же знаешь, что свободные скорее умрут, чем подчинятся лорду.

– У них не будет выбора. Дашь мне коготь, брат?

– Опять ввязываешься в очередную авантюру?

– На этот раз выбора нет. Дашь мне коготь?

Ангебаргу потребовалось долгое время, чтобы решить. Когда славившийся железной выдержкой Таррагад уже, было, хотел переспросить его, лорд произнёс только одно слово, которое по замыслу его брата должно было изменить ход истории всех северных земель.

– Да.

– Очень хорошо. Ты принял правильное решение, как я думаю. А твои тёмные? Они поддержат тебя в случае решающего похода против исчадий? – он посмотрел на дверь, словно ожидая, что она сейчас распахнётся. Даже сквозь плотно закрытые створки прорывались струйки пара. На улице с каждым днём становилось все холоднее. Слуги не успевали поставлять дрова для обогрева всего замка, и он промерзал все больше и больше.

– Тёмные? Я не думал об этом, – Ангебарг поднялся со своего деревянного трона. – Амулетов осталось только пять. Я не знаю, настал ли тот час, когда нужно использовать силу хотя бы одного из них.

– Пока ещё не настал, но этот момент недалёк.

– Почему ты так думаешь, брат? – лорд, казалось, удивился. Подойдя к треножнику с огнём, он поискал глазами фляжку с маслом.

– Слишком много плохого постигло нас в последнее время. Саддараг простёрла над нами своё покрывало ночи и не убирает его по одной её ведомым причинам. Данин сковал землю холодом раньше, чем настал день Данина.

– Ты прав. Такого не было никогда на наших землях, если верить сказаниям наших предков. А не верить сказаниям у меня оснований никогда не было. – Ангебарг подлил масло, и огонь вспыхнул с новой силой.

– И это если не считать исчадий. Если не брать во внимание другие рода… – продолжил Таррагад, – И…

В тронный зал ворвался один из слуг и рухнул на колени перед лордом. Он часто и прерывисто дышал, по его лицу стекали ручейки пота, а от поношенного полушубка, с высоким черным воротником из меха тарса, шёл пар.

– Что случилось, не воин?

– Саддараг сняла покрывало, господин! – произнёс слуга и, не вставая с колен, попятился назад.