В объятиях Порфиры - Руслан де Хан

Я инстинктивно схватила его за запястье, пока мы оба не оказались в клетке, где будет не до слов.

— Джей…

К щекам на мгновение прилила кровь, когда я легонько потянула его на себя, словно боясь сломать, но он всё равно поддался и обернулся на такой неловкий и тщедушный зов.

— Прошу… не могу назвать причины, но подыграй мне. Я не могу проиграть…

— Просишь сдаться?

В его голосе послышалась ирония, граничащая с уважением от такой нахальности.

— Нет… даже если ты меня убьёшь, я не….

К горлу подкатил удушающий комок, напрочь затмивший собой даже ослепляющие лампы подгорного чистилища, а каждое слово будто прорезалось наружу сквозь толчёное стекло.

— Прошу… хотя бы один раунд. Дай мне устроить шоу…

Его глаза сверкнули, но милый промолчал и грубо выскользнул из моих рук.

— Убить, значит…

Джей саркастично усмехнулся, подметив вновь появившийся на экране текст, и посмотрел на кровь из собственных сбитых кулаков.

— Поверь, конфетка… даже умирать не так больно, как говорить с тобой.

Остановившись уже на канатах и перешагнув на ринг, Джей вдруг обернулся и поймав мой отчаянный и непонимающий взгляд, тихо произнёс.

— Ты всегда была пешкой в большой игре, но так и не научилась доверять тому, кто сидит за игровой доской.

— Я тебя не понимаю…

— И не нужно. Ты слишком много о себе возомнила, раз считаешь, что пешке виднее, чем гроссмейстеру за ней, но раз тебе так хочется стать дамкой самостоятельно, то один раунд я буду драться всерьёз. Только потом не пожалей…

Глубоко под горой…

Сердце колотилось, как бешенное, мешая в голове и быль, и реальность, словно неудачный приход от неоплаченной дури. В носу почти наяву стояли горькие запахи старого Нью-Йоркского подвала, разившего мужскими соками и прогорклым жиром, словно это было только вчера, а тело судорожно сжималось от страха на ворсе мягкости ковра.

— Развяжите ей глаза.

С лица тотчас соскользнула шелковистая повязка, а передо мной на корточки опустился Лиам.

— Ты…?

Словно путая года местами, я смотрела в голубые глаза и видела в них такого же доброго и красивого мальчика постарше, что когда-то предложил школьнице выпить и оторваться от души, но к вечеру с улыбкой оставил её пьяненькой в притоне для наркош за пару баксов и косяк.

— Наверное, глупо спрашивать, но что ты делаешь, Ли? Это же незаконно.

Спросила я скорее из отчаяния, чтобы хоть как-то сбить оскомину и отогнать воспоминания о том «злачном гнёздышке» среди Манхэттенского гетто, где мне навсегда перехотелось собирать носом дорожки сквозь трубочку из скрученного доллара.

— Теса-Теса…

Словно позабыв про яшмовые речи и нежности ручного льва, Лиам вцепился в меня обжигающе стылым взглядом и довольно прорычал, будто сорвавшийся с цепи несломленный король.

— Если бы ты попробовала богатеньким засранцам, запертым в одном помещении, хоть что-то запретить, серьёзно думаешь, они были бы такими шёлковыми и ходили на уроки?

В чём-то, он был безусловно прав. Не всякое зло можно победить, так уж лучше придать ему «души» и закона, и всё же…

— Все они тут добровольно. Я лишь помог организовать комнаты, так что не кипятись, солнце, тут и так жарко.

С пронизывающей змеиной улыбкой, Ли потрепал меня по волосам и кивком медовой гривы подал знак двум громилам, что стояли у меня за спиной.

— Ты можешь мне не верить, но у девочек, рождённых в бархате, бывают такие фантазии, что некоторые даже доплачивают сами. Поверь, с одной такой оторвой я вырос почти с пелёнок. Впрочем, большинство тут и правда отрабатывают долги.

Бритая на лысо парочка окружала кольцом и ограждала от двери, от чего невольно хотелось заплакать, но Лиам не сводил с меня взгляда, чуть ли не по-дружески поглаживая по волосам.

— Будь ты хоть столбовой дворянкой или дочкой оружейного барона, но прокутить в карты отряженный швейцарский счёт дело трёх минут… или одного неудачного фетиша.

Я невольно схватила себя за локоть, чтобы не задрожать от страха, и до крови прикусила губу, когда Ли неожиданно схватил меня за подбородок.

— Тебя же предупреждали, что это не просто школа для состоятельных деток, солнышко… это тюрьма. Яма для удачно залетевшей ненавистной падчерицы или слишком амбициозного брата… виновного лишь в том, что у него другая мать.

Львёнок демонстративно расчесался пятернёй, без лишних слов намекая на себя и Айлин, и то, что знал о её положении больше, чем кто-либо.

— Золотая клетка для тех, кто слишком много о себе возомнил. Настолько, что стал мешать. Впрочем, тебе ли не знать это лучше всех? Таня…

Ли вынул из кармашка пиджака маленький шприц и с досадой снял колпачок.

— Я не хотел этого Тес, честно. Признаться, я был до безумия благодарен за то, что ты спасла Айлин в медпункте, но, когда она сказала, что некоторым секретам лучше кануть вместе с тобой, у меня не осталось выбора. Угодить любимой важнее, сама же понимаешь…

Руки до боли стиснули в тисках, по обе стороны скрутив до судороги в плечах, а Лиам цепко схватил за подбородок и заглянул в глаза с толикой жалости и уважения.

— Впрочем, я не врал, когда говорил, что смотреть на тебя — это одно из чудес света, солнце. Уж лучше ты станешь моим незабываемым членом «шоу» для дорогих гостей, чем кормом для червей. В конце концов, я же бизнесмен… ничего личного.

В груди сдавило, но с языка не сорвалось ни звука, когда Ли поднёс шприц к шее и замер, а за моей спиной послышались знакомые тяжёлые шаги.

— Разумеется, если брат не соизволит «отвернуться».

Львёнок поднял глаза и посмотрел сквозь меня, напряжённо схлестнувшись взглядом с тяжело дышавшим, в спешке ворвавшимся, Ное.

— Так спешил попрощаться перед тем, как я устраню препятствие к нашей цели? Ну право, не стоило себя так утруждать…

По коже потекла болезненно горячая капелька крови, но куда