А другой мне не надо - Татьяна Булатова

Когда это случилось, Анна решительно встала на сторону матери, не принимая отцовский выбор. Его новая избранница была ровесницей Людмилы Дмитриевны. «Я понимаю, ушел бы к молодой женщине!» – поделилась она с Толей и заплакала, продолжая мечтать о том, чтобы родители воссоединились. Но этого не произошло, и Анна запретила себе вспоминать об отце, а когда думалось, все равно гнала прочь эти глупые, как она говорила, «детские» мысли. И святая Людмила Дмитриевна периодически напоминала дочери о необходимости позвонить отцу и всякий раз натыкалась на бурное подростковое сопротивление.

– Анечка, – уговаривала она дочь. – Все-таки это твой папа. Кстати, немолодой. Может быть, не стоит резко рвать отношения с человеком, который тебя так любит? Ведь сегодня он есть, а завтра нет.

– Что ты хочешь этим сказать, мама? – вспыхивала в ответ обычно уравновешенная Анна.

– Только то, что нужно уметь прощать. Я лично его простила. И отпустила. И ты отпусти…

– Не могу, – теряла весь пыл Аня и отворачивалась в сторону.

– Значит, не время, – вздыхала Людмила Дмитриевна и всячески пыталась поспособствовать примирению дочери с отцом. Через три года, правда, она сдалась, сопроводив это словами «Нашла коса на камень», и прекратила миротворческую деятельность, записав себе поражение. Но все равно ее не покидало чувство вины за то, что не удержала мужа, а значит, не сберегла покой своей единственной дочери. И поэтому, глядя ей вслед, Людмила Дмитриевна всегда молилась о долгожданном мире в Аниной душе. В том числе – и сегодня.

Навестив мать, Гольцова на какое-то время успокоилась и, махнув рукой, остановила маршрутное такси, так и не дойдя до официально утвержденной остановки.

– Женщина, вы не видите, где люди стоят? – прокричал ей водитель, но тем не менее остановился. – Мне штраф, думаете, охота платить?

– А кто вас заставляет? Ехали бы мимо, – буркнула Анна и прошла в конец салона в поисках свободных мест. Их оказалось предостаточно. Но почему-то некоторые из них были мокрыми.

– Осторожно, – предупредил ее загорелый парень, вынув из одного уха наушник. – Пиво.

– Пиво? – удивилась Гольцова и принюхалась: действительно в салоне неприятно пахло. – Остановите автобус! – потребовала Анна и вернулась к дверям.

– Ща! – хамски отреагировал водитель-человеколюбец и, только подкатив к остановке, открыл дверь. Аня вышла. От дома Людмилы Дмитриевны до ее собственного было не более двадцати минут ходу. «Прогуляюсь», – решила она и медленно побрела по улице, внимательно вглядываясь в лица прохожих. Не заинтересовавшись ни одним из них, Анна стала рассматривать попадавшиеся ей дома, которые она, разумеется, видела неоднократно, но, как выяснилось, некоторых особенностей просто не замечала. Так, например, на здании бывшего казначейства висели как минимум три мемориальных доски с тремя неизвестными фамилиями разных веков плюс памятный знак, что дом находится под охраной государства. «Архитектор Шодэ», – прочитала Аня и удивилась: столько лет ходить по этому маршруту и никогда не обращать внимания. «Может быть, их не было?» – разумно предположила Гольцова и следующий дом осмотрела с особым пристрастием: почта как почта, с синим ящиком из советских времен и высоким крыльцом, на которое в дни получения пенсии с трудом взбирались окрестные старожилы. «Неужели нельзя сделать удобный вход?» – поразилась она и прошла мимо дома слепых, на фасаде которого висела убогая реклама о производстве корпусной мебели и наличии стоматологического кабинета под звучным названием «СТОМАМЕД». «Здесь, кажется, была молочная кухня», – вспомнила Анна бывшее предназначение следующего дома, половина которого оказалась обшита бордовыми панелями. «Салон красоты «VIP-Эстетик» – сообщала красочная вывеска невероятных размеров, заманивая посетителей. Вторая половина здания сохранила первозданный вид и деревянные двери, на которых висела скромная табличка: «Приемная депутата Колесниченко». «Народный избранник», – усмехнулась Гольцова и пересекла дорогу по пешеходному переходу, ставшему притчей во языцех: не так давно на нем сбили женщину с ребенком какие-то отморозки. Людмила Дмитриевна, частенько добиравшаяся до дочери пешком, потом рассказывала об удивительной солидарности горожан, несущих к этому злополучному месту цветы и детские игрушки. Теперь о трагедии не напоминало ничего, но все равно двигаться по этому переходу было не так уж и приятно. Как мать, Анна легко могла представить, что чувствуют те женщины, дети которых идут этой дорогой в школу. «Хорошо, что есть сотовые! – порадовалась Аня. – Дошел до школы, позвонил. Домой вернулся, дал знать». Когда учился Игорь, мобильные телефоны только-только появились, а сейчас без них невозможно представить человеческое существование в принципе. Даже далекая от любой техники Людмила Дмитриевна и та научилась пользоваться чудо-аппаратом и даже читала эсэмэс от подруг, но отвечать не пыталась: «Все равно не получится!» – твердила она и использовала телефон только для разговоров. «Хотя бы так!» – соглашалась с ней Аня и благодарила время за подаренную возможность взаимодействовать с близкими на любом расстоянии.

Так, размышляя о достоинствах сотовых телефонов, Анна добралась до пятиэтажной сталинки, на первом этаже которой когда-то находился известный на весь Алынск комиссионный магазин, с его директором лично была знакома ее свекровь, периодически сдававшая туда какие-то вещи. Кто их покупал, Аня представляла плохо, но былую славу данного заведения помнила: сама с девчонками сюда забегала неоднократно в поисках дефицитных товаров, продававшихся только на рынке, и то из-под полы. Но рыночные приобретения всегда были небезопасны: неизвестно, какого кота в мешке притащишь домой, а магазин – все-таки официальное учреждение, какая-никакая, а все-таки гарантия безопасности.

С мыслью о том, что жизнь изменилась к лучшему, Анна, не торопясь, подошла к знакомой арке и, миновав ее, оказалась во дворе, заставленном машинами, часть которых вообще расположилась на территории пустовавшей детской площадки.

– Все лучшее – детям! – иронично пробормотала Анна и направилась к подъезду, возле которого, к счастью, никого не оказалось: не пришлось даже здороваться. «Наверное, все на дачах», – предположила она и нырнула в прохладное нутро парадного. От своей квартиры ее отделяло ровно два этажа.

– А вот и наша мама пришла! – радостно объявил Гольцов, как только услышал звук открывающейся входной двери.

– Не наша, а моя, – тут же по привычке исправил его сын и достал из мешка очередной бочонок с цифрой. – Одиннадцать – «барабанные палочки», – сообщил он и, аккуратно закрыв клетку, поднялся из-за стола. – Ну слава богу. – Игорь вышел навстречу Анне и вполголоса предупредил: – Я не один.

– С Настей? – одними губами, почти беззвучно уточнила мать и заглянула в гостиную: – Добрый вечер, – поприветствовала она гостью, сухо кивнула мужу и пообещала присоединиться к веселой компании ровно через минуту.

– Все в порядке? – задал традиционный вопрос Игорь и двинулся следом за матерью.

– Все хорошо, – заверила Анна сына и собралась проскользнуть в ванную.