Безрассудная - Шеннон Дрейк

— Его университетские товарищи, — ответил Хантер. — Роберт Стюарт, Аллан Бекенсдейл и Элфред, лорд Доз. Его мачеха, между прочим, приятельница отца Кэт.

— М-м-м, — пробормотал Артур.

— Нелепо думать, что кто-то из друзей может представлять опасность для одного из них! — воскликнула Кэт.

— Моя дорогая, — сказал Артур. — Вы заявляете о себе как о моей преданной читательнице. Что вы должны всегда делать — это исключать невозможное. То, что останется, — правда, какой бы невероятной она ни казалась.

Кэт посмотрела на Хантера.

— Боюсь, мы все еще в тупике.

— Тогда вам нужно больше ключей. Вам придется найти их. И самое важное, вы должны постоянно быть бдительными. — Он повернулся к Хантеру. — Держите меня в курсе, хорошо?

— Естественно. Конечно, некоторое из рассказанного мною хорошо известно, но…

— Мы не нарушим ваше доверие, — заверил его Артур.

— Ну, какие сплетни курсируют здесь в этом сезоне? — спросил Хантер.

— В основном, увы, вполне обычные. Но кажется, много сокровищ исчезло в районе раскопок на плато Гиза. Ходят слухи, что раскопки прокляты. Несколько рабочих пропало, а многие вернулись в Каир, готовые попрошайничать, брать в долг или воровать, только бы не возвращаться в пустыню. Один бедняга — очевидно, полубезумный — заявлял, что из песков доносится пение. — Артур печально улыбнулся Кэт. — Это было в эпоху Древнего царства, во время Хуфу, когда цари начали подчеркивать свои связи с богами. Впоследствии фараоны тоже претендовали на звание сыновей великого бога солнца Ра. После смерти фараон отождествлялся с Осирисом, отцом Гора, и великим богом подземного мира. Жрецы стали могущественными, следя за тем, чтобы простолюдины благоговели перед богоподобными людьми, правившими ими. Легко понять, что и сегодня некоторые могут верить в молитвы правителям-богам, доносящиеся из песков.

— Это всего лишь пустынные ветры, — сказала Луиза, сжав руку мужа.

Он улыбнулся ей.

— Друзья, — сказал Хантер, — вы оба в любое время желанные гости на раскопках.

— А если я могу что-нибудь сделать… — начала Кэт, глядя на Луизу.

— Вы здесь, и это прекрасный обед, — сказала Луиза. — Чудесный вечер. Скажите, дорогая леди Кэтрин, как вы находите отель?

— Поразительным! — Внезапно Кэт помрачнела. — Сегодня я говорила с одной из горничных. Красивая женщина. Египтянка, но заявляет, что ее отец француз. Она так чисто и красиво говорит…

— Ах да, я видел эту девушку, — сказал Артур.

— Да, она очень красива, — согласилась его жена. — Ее невозможно не заметить.

Кэт колебалась. Хантер с любопытством смотрел на нее.

— Я видела ее и позже, когда случайно посмотрела в окно. Она стояла в тени между зданиями, разговаривая с мужчиной. Он ударил ее. Я… я бы хотела защитить ее.

Несколько секунд длилось молчание.

— К сожалению, дорогая моя, и в Англии достаточно мужчин, которые бьют своих жен. Тут ничего не поделаешь.

Кэт покраснела, потому что Хантер все еще смотрел на нее.

— Это… неправильно, — пробормотала она. — Неправильно, когда один человек бьет другого.

В глубоких глазах Хантера мелькнула усмешка.

— В самом деле. Но мы можем быть жестокими во многих отношениях — такова животная натура человека, — сказал он.

Кэт подумала, что они близки к тому, чтобы извиниться друг перед другом.

Но мысль о девушке все еще беспокоила ее. Однако это была правда — она ничего не могла сделать.

Было поздно, когда они наконец вернулись в номер. Хантер принялся делать заметки, беспокоясь, как бы они не забыли взять необходимое на раскопки. Он сидел за столом в гостиной, когда вошла Кэт. Она была в халате, ее расчесанные волосы поблескивали.

Хантер поднял брови.

Он удивился, когда она подошла к нему, взяла у него карандаш, села ему на колени и запустила пальцы в его волосы.

Хантер был так обескуражен, что едва не уронил ее.

Кэт прижалась губами к его губам. Ее язык делал соблазнительные движения вокруг его рта. Вспыхнувшее в нем желание было подобно молнии.

— Что это значит? — спросил он.

— Я так благодарна! — сказала она. — Ты… мистер Артур Конан Дойл…

Раздосадованный, Хантер освободился от нее и встал.

— Мадам, я не нуждаюсь в вашей благодарности!

— Я… я… — Кэт запнулась, потом с негодованием посмотрела на него. — Уверяю тебя, больше ты ее не дождешься!

Она ушла в спальню, громко хлопнув дверью.

Хантер отложил блокнот, подошел к двери, открыл ее и вошел в комнату. Кэт лежала в кровати так близко к краю, что рисковала скатиться на пол.

Хантер выключил свет и разделся в темноте. Он лег рядом и потянулся к Кэт. Она лежала неподвижно, но он подмял ее под себя.

— Никогда не приходи ко мне, — сказал Хантер не в силах видеть ее лицо в темноте, — по другой причине, чем когда хочешь меня. Ты скажешь, что я не тот мужчина, которого ты любишь и желаешь? И все же… приходи ко мне, потому что хочешь меня, а не для того, чтобы поблагодарить, поняла?

— Это все? — спросила Кэт.

— Нет.

Хантер наклонился, ища ее губы. Она пыталась вырваться из его объятий.

— Сэр, я не заинтересована, и это неудобно.

— Ты не забыла и не простила, любовь моя?

— С твоей стороны очень грубо вести себя так!

— Нет. Я здесь, потому что хочу тебя, — сказал он очень тихо.

Кэт вздохнула. И когда Хантер снова обнял ее, она прижалась к нему.

Он занимался с ней любовью, и Кэт отвечала ему. И с каждым моментом становилась все раскованнее и смелее.

Позже Хантер лежал рядом с ней, молча обнимая ее.

Боже, как же он любил свою жену!

Утро выдалось хлопотным. Повсюду сновали дюжины египетских гидов и проводников. Верблюды, очевидно обеспокоенные суетой, издавали протяжные резкие звуки.

— Эй! Следите за большим верблюдом! — предупреждающе крикнул Аллан, когда Кэт проходила мимо. — Он все время пытается укусить меня.

— Аллан, говорите с ним поласковей, и вы отлично поладите, — посоветовала Камилла.

Она была одета в белую рубашку и юбку цвета хаки, которая в действительности оказалась широкими брюками. Одежда Кэт была аналогичной, но блуза была кремовая, а брюки — коричневые. Она надела мужские носки и безобразные ботинки, но, как ей сказали, они идеально подходили для пустыни. На ней также была шляпа — еще одна необходимая принадлежность, как заверил ее Хантер.