Магический универ. Книга 4. Дорога домой - Галина Гончарова

Но сдаваться мы не собирались. Драться — так до конца. До последней партии. До сбитых в кровь ладоней. Кто-то скажет — мы обречены на проигрыш… пусть!

А я скажу так — побежден тот, кто с этим согласен. Я буду тянуть до последнего. И драться тоже до последнего. Дирмас просто так меня не убьет. Постарается сначала помучить. Но если мне выпадет шанс — рано или поздно он расслабится.

Одного удара мне хватит.

А если повезет — то и не одного.

Что касается мужа и тетушки…

Ни я, ни Терн не питали иллюзий. Лорри еще может остаться в живых. Терн — никогда. Дирмас слегка позлорадствует, поиздевается морально, но убьет. И довольно быстро.

Мы оба это знали.

И мне хотелось выть от отчаяния. Но… я — боевой маг. И никогда не позволю себе такой слабости на глазах у своих врагов. Никогда.

— Постарайся выжить, любимая…

— И отомстить…

— Хотя бы выжить… ради меня… я тебя люблю…

— И я тебя люблю…

Говорить многое не имело смысла. Терн знал — я бы сто раз умерла ради него. А он сто раз умер бы ради меня. Но… кто даст нам этот шанс?

А если не дадут — попробуем взять сами!

Мы пытались освободиться, пока через порог не шагнул его дерьмочество, Дирмас эн-те Арриерра…

В шикарном черном костюмчике по последней эльфийской моде, нагло улыбающийся…

— Что ж, кузен, вот мы и встретились снова…

Терн ответить не успел. Вместо этого влезла я.

— а тебе в тот раз мало наваляли? За добавкой пришел?

— Ёлочка, ты как всегда очаровательна, — удостоило меня внимания это… некоронованное чмо!

Я расплылась в улыбке.

— а от тебя, как всегда навозом воняет. Что, денег нет, на конюшне жить приходится?

— Фи, как грубо…

— Зато по сути верно, — рыкнул Терн, отчаянно пытающийся освободиться от наручников.

— Кузен, а ты можешь вообще молчать. Что толку разговаривать с живым трупом…

— А, вот чего здесь так смердит! — возрадовалась я. — Дерьмас, тебя что — уже дохлым родили? Или ты в процессе жизни стух?

— У вас, людей, омерзительные манеры. Но я тебя еще воспитаю, — Дирмас сверкнул глазами.

— Ёлочка, ты же не хочешь сказать, что вот это пускают к людям? — поддержала меня Лорри.

Улыбка Дирмаса была гнусной.

— Лоррелайн ан-Астерра. Пожалуй, дорогая, вас стоит развоплотить. После того, как вы полюбуетесь на беременность и роды вашей,… кем вам приходится Ёлочка?

— Внучкой, — спокойно ответила Лорри.

— Неужели? И каким же образом женщина из мира техники оказалась вашей внучкой?

— молодой человек, вы будете последним, кого я посвящу в тонкости своей родословной, — презрительно покривила призрачные губки Лорри.

— И что ты сказал про беременность и роды? — вмешался Кан. — Ёлка — моя!

— Твоя — в огороде свинья, — отрезала я. — и самое лучшее для тебя — сдохнуть самостоятельно.

Дирмас все так же улыбался.

— Кан, друг мой… она права!

А в следующий миг в комнате начался,… началась,… больше всего это напоминало пожар в бардаке во время потопа.

Дирмас вскинул руки, выпуская с них заклинание. Я шарахнулась в сторону, что есть сил. И наконец доконала чертов стул! Одна из ножек хрупнула, остальные тоже не выдержали — и я оказалась на полу. И постаралась перекатиться к Терну. Остатки стула крепко наподдали мне по заднице, я взвыла, но никто этого не заметил. В комнате творилось настоящее светопреставление!

Кан вскидывает руки, стараясь активировать щит, но Дирмас бьет не в него, а в доски пола под Каном. А в следующий миг два мужских тела сплетаются в схватке.

Из-за двери визжа, вылетает Березка и останавливается над сцепившимися противниками, вытянув руки для заклинания. Дура! Более неудачной позиции и занять было нельзя! Но откуда ж ей знать такие тонкости! Она-то лекарь!

В следующий миг, перекатившись, мужчины сбивают ее с ног.

Я добираюсь до супруга, и Терн вцепляется в мои веревки. Еще бы пара секунд — и я свободна.

Но никто не успевает. Кто-то из мужчин таки добирается до поглотителя душ.

И комнату заливает черная вспышка.

Я зажмуриваю глаза, а когда могу их открыть вновь, на полу неподвижно лежит Березка. Кан сплевывает кровь, а Дирмас поднимает руки для последнего удара.

— Сдохни, ничтожество…

Терн с силой запускает в братца ножку от стула. И та крепко попадает Дирмасу пониже спины.

От неожиданности элвар дергается, заклинание уходит в пол, оставляя на нем приличных размеров дыру, Дирмас на миг теряет концентрацию — и Кан не упускает своего.

Второго поглотителя душ у него нет, но на занятиях по боевой магии он был не худшим.

Дирмаса накрывает кислотное облако, в которое быстро бьют несколько огненных шаров.

Из облака доносится вой…

Видимо, что-то его зацепило, но защита еще держится, он еще жив… плохо…

Супруг освобождает мою руку от наручников, я срываю амулет, блокирующий магию — и я таки пускаю в ход остатки своей силы. Огрызки.

Но этого хватает.

Одно-единственное заклинание, которому меня научил очень давно библиотекарь Универа.

Остановка сердца.

Против нее почти нет защиты.

Всего на двадцать секунд твое сердце замирает.

Человек от этого умирает. Эльфы, вампиры, элвары — нет. Но концентрацию Дирмасу я собью еще больше. И добавка… телекинез.

Примитивное, дешевое заклинение.

Но если телекинезом перекинуть зуб дракона — этого хватит. Даже не сам зуб. Веревочку, на которой он висит. Точно на шею Дирмасу. И у нас есть несколько секунд, прежде чем Дирмас разберется, что с ним происходит и почему не действует его могильная магия…

Кан вскинул руки, собираясь добавить Дерьмасу еще что-нибудь приятное, но не успел.

Посреди комнаты заклубился туман. И из него шагнул директор Универа, верховный колдун Антел Герлей.

В жизни я не была так счастлива.

— Это — Дирмас!!! — заорала я, что есть силы, указывая родному начальству на рассеивающееся кислотное облако.

И надо отдать Ведуну должное — второй раз ему повторять не пришлось. Даже не осчастливь я Дирмаса зубом дракона, ему бы все равно было не спастись.

С рук директора, переливаясь радугой, сорвался кокон четырех стихий — и мгновенно поглотил фигуру Дирмаса. Обернул сияющим плащом — и вспыхнул так, что глазам стало больно.