Ложь и правда о советской экономике - Евгений Юрьевич Спицын

В.Г.» (28 сентября 1952 г.). Хорошо известно, что этот знаменитый сталинский труд, который сразу был назван «выдающимся вкладом в творческое развитие марксизма», всегда вызывал крайне бурные эмоции и абсолютно полярные оценки. Все представители либерального лагеря (П. П. Черкасов, Г. В. Костырченко, Л. В. Никифоров[360]) давно и неустанно твердят о том, что именно этой последней сталинской работе суждено было стать «неукоснительной директивой для всей советской экономической науки, что имело для нее самые пагубные последствия». Их идейные оппоненты (Р. И. Косолапов, В. Сингх[361]), напротив, очень высоко оценивали этот труд вождя и отвергали любые негативные оценки не только всей этой работы, но и любых положений, откровенно шедших в разрез с классическим марксизмом. Наконец, еще одна группа авторов (С. Г. Кирдина[362]) резонно полагает, что «если непредвзято и спокойно» прочитать этот сталинский фолиант, то можно усмотреть здесь «и логические противоречия, и непоследовательность по ряду позиций, и очевидно политизированный… характер». Но «тем не менее, взятая как единое целое», эта последняя работа вождя, «несомненно, представляет собой определенное теоретическое достижение и содержит целый набор характерных черт, отражающих, в том числе, и специфику всей тогдашней российской экономической мысли».

Как известно, в своей последней теоретической работе И. В. Сталин безоговорочно отверг эффективность современной буржуазной экономики, находящейся в последней и загнивающей стадии империализма, научно обосновал дальнейшее огосударствление всех экономических укладов в стране, настаивал на безусловном приоритете развития отраслей производства средств производства (то есть отраслей группы «А»), говорил о постепенном, но объективно неизбежном преобразовании колхозно-кооперативной собственности до уровня общегосударственной без формального слияния с ней, о неизбежном сокращении сферы товарного обращения вплоть до полной ликвидации денежных расчетов и перехода к простому продуктообмену и т.д. Более того, эта работа вождя содержала целый ряд четких и сугубо политических положений, в том числе о «неизбежности войн при империализме», что, как известно, неизбежно вытекало из ленинского положения о «неравномерности развития» самих буржуазных государств. В этой же работе была существенно пересмотрена традиционная степень внутренних противоречий буржуазной системы и отвергнута любая ее способность к эффективной регуляции острейших социальных, финансовых и производственных конфликтов и проблем, всегда носивших антагонистический характер. При этом И. В. Сталин объявил устаревшими и несостоятельными ряд известных положений классиков марксизма, например утверждение Ф. Энгельса, что только ликвидация товарного производства должна и может стать исходным и обязательным условием любой социалистической революции. Сам И. В. Сталин утверждал, что законы товарного производства, в том числе «закон стоимости», действуют и при социализме, однако это действие носит ограниченный характер, поскольку «государство рабочих и крестьян» уже само определяет все его параметры. Устаревшим был объявлен и известный ленинский тезис об ускоренном росте капитала в эпоху империализма, а также было заявлено, что в современных исторических условиях рост производства в буржуазных государствах, напротив, будет идти на суженной экономической базе, поскольку сам объем производства буржуазных экономик будет неуклонно сокращаться, и т.д.

Однако самым значимым выводом последней теоретической работы вождя стало ее положение о возможности построения коммунизма в СССР даже в условиях предельно враждебного капиталистического окружения. По мнению И. В. Сталина, для решения этой исторической задачи требовалось выполнить три обязательных условия: 1) во-первых, создать и обеспечить не только рациональную организацию производительных сил, но и непрерывный рост всего общественного производства с приоритетным развитием отраслей группы «А», что даст возможность осуществить расширенное воспроизводство всех отраслей народного хозяйства страны; 2) во-вторых, путем «постепенных переходов» поднять колхозно-кооперативную собственность до уровня общенародной, а традиционное товарное обращение постепенно заменить системой прямого продуктообмена и охватить им всю продукцию товарного общественного производства; 3) и, наконец, в-третьих, добиться существенно большего культурного роста советских людей и всего советского государственного строя, который смог бы обеспечить всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей.

Понятно, что эта последняя работа вождя сразу стала предметом безудержного восхваления и на самом XIX съезде ВКП(б), и на страницах всех печатных изданий, и в работах многих советских ученых, например в книге профессора П. Ф. Юдина «Труд И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» — основа дальнейшего развития общественных наук», увидевшей свет уже в самом начале 1953 года. Однако, по свидетельству ряда членов Политбюро, в частности В. М. Молотова и А. И. Микояна[363], они еще при жизни вождя довольно критически восприняли ряд положений этой работы, в частности сталинский тезис о неизбежной ликвидации товарных отношений и переходе к прямому продуктообмену, и якобы именно это стало причиной их опалы и резких заявлений И. В. Сталина в их адрес на октябрьском Пленуме ЦК в 1952 году. Столь же критические оценки основных положений этой последней работы вождя были даны и значительно позже, причем не только в либеральной, но и в патриотической литературе, в частности в работах Л. И. Абалкина и В. Ю. Катасонова[364].

А что касается учебника, то его макет будет доработан авторским коллективом под руководством К. В. Островитянова и направлен Г. М. Маленкову 12 июня 1953 года[365]. На сей раз никаких замечаний не последовало, и в 1954 году учебник «Политическая экономии», окончательную редакцию которого осуществили К. В. Островитянов, Д. Т. Шепилов, Л. А. Леонтьев, И. Д. Лаптев, И. И. Кузьминов и Л. М. Гатовский, увидел свет…

Глава 2. Как Хрущев громил сталинскую модель экономики (1953–1964)

1. Смерть И.В. Сталина и новая расстановка сил в высших эшелонах власти в марте 1953 года

Вопреки ходячей версии Н. С. Хрущева[366], которую затем частично поддержала С. И. Аллилуева[367], еще утром 3 марта 1953 года, когда всем стало очевидно, что смерть И. В. Сталина является лишь вопросом времени, в аппарате Г. М. Маленкова уже было подготовлено официальное правительственное сообщение (первый Информационный бюллетень) о тяжелой болезни вождя и созвано Бюро Президиума ЦК КПСС, на котором состоялось предварительное распределение властных полномочий среди ближайших сталинских соратников. Как считают ряд историков (Ю. Н. Жуков[368]), именно на этом заседании был, по сути, изменен прежний состав правящего «триумвирата», созданный самим И. В. Сталиным в феврале 1951 года. Отныне, наряду с Г. М. Маленковым и Л. П. Берией, вместо министра обороны СССР маршала Н. А. Булганина в состав обновленного «триумвирата» вошел В. М. Молотов, который все послевоенные годы в представлении многих советских людей оставался самым реальным наследником власти умирающего вождя и обладал наибольшим авторитетом в партии и стране.