Жизнь - Кейт Ричардс

Конечно, была еще эта история с Марианной. После трудного кислотного дня она сходила наверх принять ванну, только вышла, а у меня имелось огромное меховое покрывало из чьих-то шкурок — кроличьих, что ли, — и она в него закуталась. По-моему, под ним на ней еще было полотенце. В общем, она спустилась после приятной ванны и улеглась обратно на диван. Как в сюжете оказался батончик «Марс» понятия не имею. Один такой лежал на столике, оставшийся с предыдущего вечера, потому что под кислотой на тебя вдруг накатывает сладкий жор и надо схватить что-нибудь пожевать. Короче, из-за этого к Марианне навсегда прилипла история, в которой полиция находит этот батончик «Марс». И надо сказать, она справляется с такой славой спокойно. Но как одно связалось с другим и как пресса умудрялась соорудить миф из «Марса» на столике и Марианны, ввернутой в меховое покрывало, — это, конечно, классика. Вообще-то довольно целомудренный наряд для Марианны, в кои-то веки. Обычно после того, как ты говорил Марианне: «Привет», ты начинал говорить в вырез. И она выпячивала это дело совершенно сознательно. Шалунья, дай ей бог здоровья. В общем, в этом покрывале она была больше одета, чем за весь предшествующий день. Ну а они позвали женщину-полицейского, и она отвела Марианну наверх и заставила скинуть покрывало. Что вы там ждали еще увидеть? И оттуда — сразу видно, что у людей на уме, — все заголовки вечерних газет: «Обнаженная на вечернике Stones». По прямой наводке от полиции. Но батончик «Марс» в роли самотыка? Довольно смелый полет фантазии, прямо сказать. Что удивительно в таких мифах — это то, что они не умирают, несмотря на совершенно очевидную бредовость. Наверное, расчет такой, что это слишком дико, или вызывающе, или порочно, чтобы это мог кто-то выдумать. Представьте, каково бы было на самом деле дать группе полицейских увидеть все улики — держать их на виду, пока они носятся по дому. «Офицер, прошу прошения, кажется, вы кое-что пропустили. Вот, гляньте-ка».

Другими гостями «Редлендса» в тот день были Кристофер Гиббс и Никки Креймер, аристократ-бродяга, халявщик и всеобщий приятель, вполне безобидный малый, никак не причастный к нашему аресту, хотя Дэвид Литвинофф потом подвесил его за лодыжки из окна, чтоб это выяснить. И разумеется, мистер Икс, как его потом назвали в суде, — Дэвид Шнайдерман. Как раз от Шнайдермана, также известного под прозвищем Король Кислоты, приходил весь высококачественный товар того времени, бренды типа «Земляничные поляны», «Солнечный свет» и «Багровый Туман», — а откуда, вы думали Джими взял свое название?[99]Всяческие сорта и смеси, через которые Шнайдерман и попал в тусовку, поставляя эту супер-пупер-кислоту. В то невинное времечко, скоро резко оборвавшееся, никто не парился насчет присутствия крутого парня, барыги на углу. Одна большая расслабленная веселуха. А крутой парень оказался агентом констеблей. Он заявился с мешком всякого добра, в том числе кучи ДМТ, которого мы раньше не пробовали, — это диметилтриптамин, один из ингредиентов айяуаски[100], очень мощный психоделик. Он тусовал примерно две недели, не пропустил ни одной гулянки, а затем таинственно исчез, и никто его больше не видел.

Операция в «Редлендсе» проводилась по сговору между News of the World и копами, но весь масштаб их сообщничества, в который были замешаны даже судейские, прояснился только через несколько месяцев, на рассмотрении дела. Сначала Мик пригрозил подать иск против этой помойной газетенки за то, что его перепутали с Брайаном Джонсом и расписали, как он принимал наркотики в ночном клубе. В качестве контрмеры им были нужны доказательства против Мика, чтобы отбиваться в суде. Патрик, мой шофер-бельгиец, — вот кто продал нас News of the World, которые в свою очередь свистнули копам, которые припрягли Шнайдермана. Представляете — держу этого шофера, плачу как следует, ну и дело есть дело, сиди не вякай. Но News of the World его-таки достали. Правда, хрена он чего выгадал. Я слышал, что отделали его на всю оставшуюся жизнь. Однако эти мелкие детали мы соединили между собой сильно позже. А в те дни, насколько я помню, атмосфера была довольно расслабленная. Фигня — что б мы ни сделали, мы уже сделали. И только потом, на следующий день, когда начали приходить письма от юристов и все такое — Правительство её Величества, и т.д. и т.п., — мы подумали: «Э, дело-то серьезное».

Мы решили, что пора свинтить из Англии и не возвращаться, пока не начнется процесс. И лучше бы подыскать местечко, где можно будет доставать легальные наркотики. Идея, как это иногда бывает, пришла внезапно: «Давай возьмем «бентли» и укатим в Марокко». Так что в начале февраля мы двинули. Свободное время у нас есть, лучшая машина для такого дела — тоже. Это была Синяя Лена, как её прозвали, — мой темно-синий Bentley S3 Continental Flying Spur. Автомобильный раритет в некотором роде, один из лимитированной серии в восемьдесят семь штук. Имя ей дали в честь Лены Хорн — я ей послал снимок. Владеть такой машиной само по себе означало напрашиваться на неприятности — нарушать правила истеблишмента, сидеть за рулем автомобиля, который по рождению мне не полагался. Синяя Лена откатала много кислотных рейсов. Среди спецнаворотов у неё в раме имелся потайной отсек для хранения запрещенных препаратов. Еще у нее был огромный багажник, и чтобы вписать её в поворот, приходилось поднапрячься. В сложных ситуациях Синяя Лена требовала кое-какого мастерства и знания её габаритов — сзади она была на шесть дюймов шире, чем спереди. Свою машину нужно знать. Это уж точно. Три тонны металла. Машина, созданная, чтобы мчаться по ночной дороге.

Брайан и Анита ездили в Марокко в предыдущем году, 1966-м, и жили в танжерском отеле El Minza вместе с Кристофером Гиббсом, которому пришлось отвозить Брайана в больницу с переломом запястья после того, как кулак, предназначенный для Аниты, влетел в металлическую оконную раму. У него всегда плохо получалось попадать в Аниту. Потом я узнал, до какого беспредела у них все докатилось -как Брайан бросался в неё ножами, бокалами, бил, как ей приходилось прятаться за диванами. Возможно, малоизвестный факт, но Анита провела очень активное детство: плавание, лыжи, любые виды спорта на свежем воздухе. И Брайан был, конечно, ей не ровня, ни физически, ни в смысле ума или языка. Она всегда была первой, а он вторым. Но она считала, по крайней мере вначале, что буйства Брайана — это даже весело, только это переставало быть весело и становилось опасно. Анита потом рассказывала мне, что в предыдущем году в Торремолиносе, по дороге в Танжер, у них случались настоящие битвы, после чего Брайан оказывался в тюрьме, и один раз села сама Анита за угон автомобиля с клубной стоянки. Часто бывало, что она старалась вытащить Брайана, орала на надзирателей: «Вы не имеете права его держать. Немедленно отпустите его!» Одновременно они мутировали в подобия друг друга — волосы и одежду стало вообще не различить. Слились внешне, по крайней мере стилистически.

Мы — Брайан. Анита и я — улетели в Париж и в отеле Georg V встретились с Деборой Диксон, старой Анитиной подружкой, чтобы взять её на борт. Та еще штучка эта Дебора — красавица из Техаса, которая в начале 1960-х засветилась на обложке буквально каждого журнала. Брайан и Анита познакомились во время роллинговских гастролей, но роман их начался как раз у Деборы в Париже. Мой новый водитель на замену стукачу Патрику, Том Килок — крутой парень с севера Лондона, скоро превратившийся для Stones в главного разруливателя проблем, — перегнал Синюю Лену в Париж, и мы отчалили в сторону солнца.