Исповедь серийного убийцы - Иван Носов

– Ну, если не поздравить меня звонишь, то…

– Здравствуй, дорогой! С днем рождения!

Ларин улыбнулся.

– Спасибо! Очень рад.

– Да-а, нам надо бы встретиться…

– Зачем?

– Есть одно важное дело. Я тут проезжаю неподалеку… Думал, может, подарок занесу, заодно и поговорим.

Владимир на мгновенье задумался. Потом посмотрел на коньяк и с удовольствием отметил, что хотя бы вторую половину бутылки он прибьет не как алкоголик – в одиночестве, – а в компании приятного человека.

– Ну, ладно, давай ко мне! – согласился Ларин.

– О'кей! – обрадовался собеседник. – Буду у тебя через минуту.

После совершеннолетия, Денис вернулся в Слободской.

Сначала он устроился работать разнорабочим, потом – грузчиком в продуктовый магазин. Через год получил повышение до должности экспедитора.

Однажды, он проезжал мимо дома, где когда-то жил вместе с мамой, и остановился. Смеркалось. В окнах старой малосемейки горел свет. Денис долго стоял на обочине, курил и фантазировал, кто теперь живет в этой квартире… Он выбросил окурок и собирался уехать, но заметил, как из подъезда вышла какая-то женщина. Сутулясь, она зашагала в сторону автобусной остановки. Ему показалось, что он видит призрак. Алина. Родная мать. Живая и невредимая.

Денис хотел закричать. Но не смог вымолвить ни единого слова. Женщина по «зебре» перебежала дорогу и шла прямо к нему. В конце концов она тоже его заметила. В точно таком же ужасе она замедлила шаг, но не остановилась и продолжала идти, пока не подошла к Денису вплотную.

– Я знала, что рано или поздно придет этот день… – сказала она.

Денис не мог в это поверить… Не знал, радоваться ему или нет. С одной стороны, вот она – мама, живая и здоровая, правда со шрамами от пожара. С другой – вопрос: как выстроить отношения с той, кого много лет считал мертвой?

Алина рассказала ему, как чудом выжила в том ужасном пожаре. Огонь не пощадил ее. Много месяцев она провела в больнице, не знала поправится ли, и не останется ли на всю жизнь инвалидом. И Дениса отдали в детский дом.

Их воссоединение заняло как-то время. Они начали периодически видеться, гуляли вместе, ходили в кафе. Алина просила у Дениса прощения за все, что с ним приключилось. Однако у него не получалось ее простить. Он хотел, но… не мог. Ведь именно из-за нее Денис оказался в детском доме, и в течение многих лет подвергался насилию – в прямом и переносном смысле этого слова – со стороны детдомовцев.

Веки были тяжелыми и не хотели подчиняться. Череп трещал, словно кто-то его проломил. Похмелье? Ну, конечно, ведь вчера Ларин праздновал день рождения. И эта знакомая слабость: руки отказывались ему подчиняться, будто скованные… Точно похмелье! Хотя…

Наконец, Владимир открыл глаза. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в покрытие кожаного дивана, на котором прозрачными каплями растекалась смесь испарины от дыхания и слюны. Диван… Нет у него дома кожаного дивана! Ларин дернул запястьями – да и руки у него оказались скованными на самом деле! – и почувствовал, как сталь наручников больно впилась в кожу.

Неожиданно кто-то дернул его за плечи, и аккуратно усадил рядом с собой.

Только теперь Ларин понял, что находится в лимузине: кожаный диван был одним из кресел салона. А рядом с ним сидел он – серийный убийца собственной персоной!

Тут Ларин и вспомнил, что с ним произошло.

Ему позвонили.

Он.

Владимир немного выпил и закусил. Время в ожидании тянулось медленно. Дверной звонок возвестил его о приходе гостя. Ларин посмотрел в глазок. Ничего необычного. Просто старый товарищ. И открыл дверь…

– Неправда ли я оказался ближе, чем все думали? – игриво улыбаясь, спросил маньяк.

– Да пошел ты, сука! – прохрипел Ларин и плюнул в него; он целился в лицо, а попал только на куртку. – Тебе не удастся меня запугать! Сволочь!

Лицо убийцы скривилось в гримасе презрения и обиды.

– Ну, зачем ты так, Вова? – по-детски спросил он, а затем извлек из внутреннего кармана острый армейский кинжал; его сталь блестела в свете искусственного освещения салона лимузина.

– Зачем? – снова повторил маньяк и пальцем, облаченной в перчатку, руки собрал слюну с поверхности куртки. – Я ведь еще не сделал тебе ничего плохого! – маньяк наклонился и размазал слюну по губам PR-директора «Айрикс». – Не надо со мной так говорить.

Голос его был мелодичным (он слишком долго тянул гласные), что еще больше превращало его в психопата. Его глаза светились безумием. Сейчас рядом с Владимиром сидел совсем не тот человек, которого он знал многие годы. Рядом с ним сейчас находилось чудовище.

Сердце Ларина забилось с фантастической быстротой. Он и не предполагал, что его день рождения может стать и днем его смерти. Что за змею компания пригрела у себя на груди?! Что за тварь впустила в свой дом?! Тем временем маньяк наклонился к нему совсем близко. Владимир ощутил на себе дыхание серийного убийцы:

– Тебе страшно?

Ларин выдохнул:

– Да…

– Ты боишься смерти? – маньяк коснулся лезвием кинжала щек, лба и носа PR-директора и теперь, после каждого движения, на лице Владимира оставались неглубокие порезы.

Былая уверенность Ларина испарилась.

– Да… – шепотом ответил он.

Ларин хотел закричать, но потерял голос от ужаса. Как в детском кошмаре… Владимир вновь завалился на бок и зарыдал. Маньяк наклонился следом за ним.

– Я умру, да? – спросил Ларин.

– Да.

– Но за что? Почему?

– Ты же знаешь: столько проблем…

– Какие проблемы?! – PR-директор, наконец, нашел в себе силы крикнуть. – Какие?! Ты что, сука, совсем рехнулся?! Крыша поехала?!

– Кричи. Ругай меня. Говори все, что захочешь, – спокойно сказал маньяк и отстранился от Ларина. – Здесь тебя никто не услышит. И я в том числе.

– Тебя поймают, урод! Тебя все равно поймают! – из глаз Ларина с новой силой брызнули слезы.

– Ну, а это уже не твоя проблема, мой друг…

В следующую секунду убийца по самую рукоятку вонзил кинжал в его бок. Скованный и беспомощный, Ларин вздрогнул и закричал. Это бы крик отчаяния, крик уныния, крик боли и неизбежности – это был крик, которым встречают смерть…

Крамер стоял над телом покойного и спокойно его изучал.

Пол часа назад ему в «ватсап» пришло новое сообщение: адрес на окраине города. Леонид тут же переслал его Йилдызу и Авдеевой. В текущих обстоятельствах он решил ее не игнорировать.