Исповедь серийного убийцы - Иван Носов

– Я так испугалась! Он же запросто мог тебя убить!

Леонид отрицательно качнул головой:

– Хотел бы – убил.

– Что ты имеешь ввиду?

Крамер ничего не ответил. В голове вертелись самые разные мысли: может быть, маньяк оставил его в живых, потому что Леонид, волей-неволей, стал главным зрителем этой кровавой драмы? И он должен оставаться в зале до конца. Пока не упадет занавес…

– Кто?

– Николай Топузлиев, – Ольга запнулась. – Маньяк вырезал ему сердце.

Крамер вздохнул.

– Как так, вырезал?

– А вот так… Вырезал и все. Разбередил грудную клетку, вырвал сердце и положил на стол, справа от монитора компьютера.

– Господи Боже! Получается, на протяжении нашего диалога, эта мразь не только переписывалась со мной, но и разглядывала окровавленное сердце убитого им человека! Но это же просто немыслимо!

– Окровавленное сердце… – ухмыльнулась Авдеева. – Тебе бы книжки писать, Леонид.

– Книжки?! – возмущенно переспросил тот, а потом более спокойно добавил: – Пока убийца остается на свободе, мы все будем писать только некрологи. Под его чутким контролем.

Ольга не нашлась, что ответить и вернулась к ранее начатой теме:

– Йилдыз вызвал криминалистов, они уже работают в кабинете Топузлиева. MIT-овцы окружили здание. Никого не впускают и не выпускают. Знаешь, что бесит меня больше всего? – раздраженно выпалила Ольга. – Что этот сукин сын все время находился в пятидесяти метрах от нас! Это же просто смешно!

Крамер сел.

– Вопрос в другом: как он узнал, что MIT попытается его запеленговать?

– Не знаю. Может быть, следил за тобой? Или держал здание «Айрикс» под наблюдением.

– Я хочу посмотреть, – Крамер встал с дивана.

На мгновение в глазах потемнело. Он пошатнулся.

– Ты в порядке? – Авдеева подскочила к нему и ухватила за локоть.

– Ага. По крайней мере, чувствую себя лучше, чем Топузлиев…

Леонид вышел в коридор.

Всюду суетились полицейские. Криминалисты фотографировали окружающее пространство. То и дело вспыхивали лампы фотовспышки и раздавались щелчки. Не обращая на них внимания, Крамер подошел к дверям кабинета, около которых было особенно много народу.

– Осторожно! – тут же рявкнул на него криминалист, занятый снятием отпечатков пальцев с косяка входной двери; Леонид никак не отреагировал и заглянул внутрь.

Около стены, слева от входа, лежал Николай Топузлиев. Казалось, Крамер почувствовал вкус крови у себя на языке. В воздухе пахло смертью. Причем, далеко не последней.

Ахмед Йилдыз отделился от группы следователей и подошел к Леониду.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Бывало и лучше, – честно ответил Крамер. – Есть новости?

– Маньяк ушел. Ввели в городе ввели план «перехват». Просматриваем камеры наблюдения. Может быть, он попал в поле зрения хотя бы одной из них. Но пока безрезультатно, – Ахмед замолчал. – Это провал. MIT-овцы уже отстранили меня от дела.

– А ты тут причем?

– Ну, не себя же им отстранять!

– Господин Крамер! – Серый Пиджак появился откуда-то сзади: помяни черта он и появится.

Леонид обернулся.

– Да?

– Считайте свой отпуск официально оконченным. У вас есть сорок восемь часов, чтобы добровольно покинуть территорию Турецкой Республики.

– А если я откажусь?

Серый Пиджак ухмыльнулся:

– Мой вам совет: не стоит так рисковать.

Черт побери! Неужели это все? Крамер мысленно выругался. Сердцебиение отдалось болью в висках. Леонид прикоснулся к месту на затылке, куда пришелся удар маньяка. Пальцы ощутили частицы засохшей крови. Череп раскалывался, в глазах опять потемнело и, почувствовав уже знакомую пустоту, Крамер от чего-то с радостью начал падать в ее неприступную бездну.

Крамер стоял около закрытых дверей спальни Анны Коноваловой и никак не решался войти. Было темно, а с потолка капали бордовые капли крови. Разбросанные повсюду осколки зеркал совершенно ничего не отражали. Как Леонид не пытался разглядеть в них свое лицо, у него ничего не получалось. Наконец, он собрался с силами и толкнул дверь. Та поддалась, и без единого звука распахнулась.

Крамер увидел ее. На пороге стояла Анна Коновалова: белая, как мел, кожа и зияющая рана на шее.

Долгая пауза. Поворот головы. Бледно-голубые зрачки направлены точно на Леонида.

– Ты его не остановишь! Посмотри, что он со мной сотворил…

Стены затряслись. Коновалова, словно тряпичная кукла, рухнула на пол. Крамер схватился за косяк и попытался устоять на ногах.

Леонид проснулся от толчка землетрясения.

В больнице.

Он лежал на койке в одном нижнем белье и открыл глаза, когда входная дверь скрипнула и в палату вошел врач.

– Ну что, уважаемый, как самочувствие? – спросил он.

– Что происходит? – вместо ответа поинтересовался Крамер.

– Подземные толчки. Здесь иногда такое случается, – доктор заглянул в больничную карту Леонида, и начал там что-то внимательно изучать.

– Долго я здесь?

– Одну ночь, уважаемый. Всего одну.

– Понятно…

Тем временем врач закончил листать его больничную карту:

– Что ж, Леонид-бэй, у вас все и вправду неплохо. Небольшое сотрясение, легкие ушибы мягких тканей – в целом, ничего страшного. Можете освобождать койку и ехать домой. Явитесь на дежурный осмотр через неделю. В случае резкого ухудшения самочувствия, телефон «скорой помощи» вы знаете.

Оказавшись в апартаментах, Крамер первым делом выпил чашку растворимого кофе и как следует перекусил. Потом отправился в душ и двадцать минут стоял под расслабляющими струями прохладной воды. Леонид чувствовал себя совершенно разбитым. Тело ныло. Голова гудела. И только вода сулила успокоение.

Крамер повернул ручку смесителя, повязал полотенце на бедра и вернулся в гостиную.

Телефон привычно гудел. «Ватсап». Новые входящие сообщение. Разблокировав экран, Леонид ожидал увидеть все, что угодно: письмо от заказчиков, спам или даже очередное послание от маньяка. Но вместо этого прочитал сообщение от Константина Солодовника: «Мы породили чудовище…» – и несколько ссылок в конце.

Крамер поочередно кликнул по каждой из них.

Аналитическая статья в «Habertürk»: серийный убийца опубликовал новые записи, и журналисты с наслаждением смаковали каждую из них. Ссылка на аккаунт маньяка на сайте «Ключ к Турции»: новые фото с мест преступлений – тело Николая Топузлиева; крупный план окровавленного сердца и… Леонид, лежащий без сознания на бетонном полу лестничной площадки. Ниже, на русском, английском и турецком языках шло пояснение: «Я сразу почувствовал: что-то не так и, быстро спустившись на второй этаж, стал ждать. Как всегда, я оказался прав. Крутой, но нерешительный Крамер начал спускаться следом. Он остановился в нескольких метрах от меня. Он выжидал. Казалось, я чувствовал, как бьется его сердце, как вздулись вены у него висках…»